— Итак, давайте подведём итоги, — произнёс Павел, задвигая жалюзи, словно не желая, чтобы вечер смотрел в окна. Такая обстановка ему импонировала гораздо больше, она создавала уют в простенько обустроенном кабинете. Здесь присутствовали все, кто участвовал или знал о неофициальной стороне дела: Анатолий Греченко, Александр Соколов и Андрей Булдаков. — Что мы имеем на сегодняшний день? Давайте каждый по порядку.

— Начнём с меня, есть крайне интересная информация, — сказал Греченко.

— Ничего не имею против, — согласился он. — Говори, что твои ребята нашли.

— В том-то и проблема, что ничего не нашли, но отсутствие результата тоже результат. Мы прорабатывали версию о манекене Семёнова… За последние полгода не было никаких перемещений оборудования, специалистов, связанных с клонированием, а тем более людей, которые занимаются матрицированием сознания.

— Было бы странно, если бы они нашлись, — сказал Саша. — Кто будет выставлять свою деятельность напоказ?

— Всё не так просто, — отрицательно замотал головой аналитик. — Мои люди прошли по списку, которые им дали специалисты в этой области. Есть у нас методы и средства. Так вот, если мы не нашли, то вряд ли такое существует. Я, конечно, понимаю, что ты сразу подумал: а кто будет такое документировать, но возражу: бесследно ничего не пропадает.

— Даже материалы из Хранилища?

— Даже они. Пропажу же заметили. С вероятностью 74 процента Макс тебе сказал неправду. Клона с копированным сознанием они не создавали.

Павел заметил, как Александр изменился в лице.

— Но я не вижу никакого иного варианта, — признался он. — Тогда всё встаёт с ног на голову.

— Есть ещё 26 процентов, — оптимистично напомнил Андрей.

— Mea culpa, друзья, — неожиданно оживился Саша. Все внимательно посмотрели на него, ожидая объяснений. — Он мне этого и не говорил! Он сам меня натолкнул на такую мысль, — Соколов встал и энергично шлёпнул себя по лбу. — Да он мне даже не ответил на этот вопрос! Он сказал, что его заменили, а я уже сам сделал вывод.

Александр скривился, словно его пронзила зубная боль.

— Он хотел, чтобы мы так думали, и про Соруса тоже.

— А смысл? — спросил Павел.

— Помнишь, что я тебе сказал по телефону?

— Да, помню. Ты до сих пор думаешь, что всё это было заранее просчитано? — улыбнулся Корышев, отметив, как выразительно посмотрел на Соколова Андрей. Смысл этого взгляда остался для Павла неясным, но здесь что-то крылось. — Но ты так и не рассказал, что натолкнуло тебя на эту мысль.

— Он нас просто отвлекал, чтобы мы гонялись за привидениями, — проигнорировал вопрос Александр.

— Но как именно он мог всё это предвидеть?

— Это очевидно! — Саша отошёл в сторону и сказал. — Он подкинул нам шестёрок, — Соколов снова вернулся к стулу. — Потом, когда мы на них набросились всеми силами и, конечно, нашли, он проводит свою операцию. По всей видимости, используя гипердвигатель. Это было не так трудно, во всяком случае, не намного сложнее организации нападения на ПИЦ. Ему некуда торопиться. Более того: он специально затягивает свои акции, чтобы потом у недоброжелателей было больше аргументов против. Затем, зная, что мы рано или поздно найдём место жительства Макса Риновича, он готовит там ловушку: тихая страна, малонаселённый район города — всё подталкивает нас, это логически верный следующий шаг. Сымитированный звонок от Кэтрин, я уже говорил Паше, скажу ещё раз, нужен, чтобы именно я поехал в Сербию. Этим, Паша, ты показал прямую связь между тобой и Андреем.

— Хороший анализ, — согласился Греченко.

— Жаль, что несвоевременный, — огорчился Александр и сел на своё место. — Всё это можно было бы предвидеть.

— Предсказать будущее невозможно принципиально, можно лишь предполагать, — ответил аналитик и добавил. — Вся их тактика строится на том, что мы должны прорабатывать варианты, боясь упустить что-нибудь сколь угодно важное.

— Но у вас уже были случаи, — возразил Саша. — Что если запустить модель и прогнать её по времени.

— Читайте больше бульварных газет, друг мой, — отмахнулся Греченко. — Если всё было так просто… но давайте вернёмся к делу.

Паша развёл руками, будто говоря Александру: «Я был прав». Тот явно был сегодня не в настроении, да и Андрей против своего обыкновения молчал.

— Итак, твоя версия, — обращаясь к Соколову, продолжил аналитик, — не подтверждается, но всё не так плохо. Есть ещё и бомба, заложенная в Семёнова, и вот по ней появилась информация. К счастью, такие имплантаты не изготавливаются кустарным способом. Я поискал по всем лабораториям и нашёл один интересный факт: 12 декабря пропал один экземпляр…

— Бесследно, — без тени сомнения вставил Андрей.

— Да, именно.

— Как и документы о нападении на Семёнова, — напомнил Булдаков.

— Да, — снова ответил Греченко и достал из кармана голографический кристалл. — Здесь доклад службы безопасности, а так же маркировка объекта и полное его описание. — Павел взял кристалл и вставил его в проектор, на котором сразу отразился текст. В целом это был обыкновенный доклад, если бы не обстоятельства пропажи: как верно сказал Булдаков, момента похищения никто не зафиксировал, даже камеры. Два кадра камеры, сделанные с интервалом в одну тридцатую секунды, показывали помещение: на первом небольшая коробка на полке стояла, на втором — нет.

— Мистика просто какая-то, — произнёс Павел.

— Как и двигатель вертолёта? — усмехнулся Саша. — Всё можно объяснить.

— Но тогда у них не было гипердвигателя, — возразил он и откинулся на кресло. — Я уже перестаю что-либо понимать! Если допустить такую возможность, что у них уже есть устройство по телепортации, то зачем им вообще гипердвигатель?! Только чтобы приостановить нашу экспансию? Но они не могут не понимать, что это лишь отсрочка. Шум, конечно, получился приличный, но что дальше?

— Ким Сорус тоже говорил, что их цель не гипердвигатель…

— Ответ, мы, как всегда, узнаем в конце, — сказал Андрей.

— Лишь бы не было поздно, — ответил Александр, и снова эта секундная перестрелка взглядами, или только показалось? Корышев не мог понять, но чувствовал с самого начала, что Саша и Андрей что-то скрывают.

— Вообще-то в каждом событии можно найти и положительный момент… Сейчас мы знаем на порядок больше о Максе, чем раньше. Его действия многое нам говорят. Впредь будем учитывать, что у них есть портативный вариант телепорта.

— Да, Андрей, ты умеешь выделить главное.

— По крайней мере, ничего непоправимого до сих пор не произошло, — сказал Павел и взял теннисный мячик, теребя его. Так почему-то ему всегда легче думалось. И вдруг ему пришла в голову простая мысль:

— По крайней мере, они должны знать координаты, а значит, иметь доступ к видеокамерам.

— Несомненно, — согласился Греченко, подняв указательный палец.

— Попробуем пойти к истокам. Я слетаю на этот завод. Изучу схемы. Надеюсь на удачу.

— Заводик-то там непростой. Строжайший госконтроль, должно что-нибудь вылезти.

— А вот мне такое в голову и не пришло, — сказал Андрей.

— Понадеяться на удачу? — улыбнулся Павел, но Булдаков его понял. — Это всё мой любимый шарик, — он поставил его на место и обратился к аналитику. — Я высылал фотографию убитой. Что-нибудь есть по ней?

— Нет.

— Не нужно искать, в базах её нет. Я уверен.

— Поясни, — заинтересовался аналитик.

— Она из СО. Мы с Андреем её видели вместе с Роминым в Эс-Каллуме, — сказал Корышев.

— Интересно дело оборачивается, — отозвался Греченко.

— Я чуть не упал на месте, когда увидел фотографию… — признался Павел.

— И она уже была мертва, когда я пришёл, — дополнил его Булдаков. Ему друг уже изложил все детали, и сейчас повторил для остальных.

— Заключение по баллистической экспертизе мне обещали дать, пока его не было, — опережая вопросы, ответил Павел.