— Мне позвонили, — неожиданно ответила она, поскольку Корышев уже был готов к тяжёлым испытаниям.

— Кто?

— Не знаю, он не назвался. Я его голос никогда не слышала.

— Когда это было?

— Я не на допросе, мистер Корышев, — сказала она. Павел развёл руками и сказал:

— Сожалею.

— Вы о чём? — миссис Эйнси насторожилась, словно ожидая, что Павел её в следующий миг арестует. Она его боялась! Впрочем, он решил ограничиться прослушкой телефона и наблюдением. — И я сожалею, что Сорус погиб, вы об этом?

— Быстро вы работаете, — отметил Корышев.

— Не зря свой хлеб едим.

— Сожалею, я не хотел, чтобы выглядело как допрос, — ответил он на её вопрос. — В данном деле затронуты интересы всех стран, в том числе и США. Немало ваших учёных погибло тогда…

— Позвонили через час после убийства, — так же неожиданно ответила она.

— Откуда у вас такая уверенность, что именно через час?

— Он сказал, что час назад был застрелен Джулио в штаб-квартире ОМБ, а до этого арестован Павлом Корышевым, — женщина улыбнулась. — То есть вами.

— Да, спасибо за интересную беседу, миссис Эйнси. У меня больше нет вопросов.

— Do svidaniya…

Вечер уже опустился на гигантский мегалополис, когда Соколов вошёл в здание ФБР. У входа его ждал Павел. Всё как они и договаривались. Корышев кивнул головой, и они вышли на улицу.

По проезжей части с сумасшедшей скоростью неслись автомобили и шли нескончаемые потоки людей, но здесь, на прилежащей к штаб-квартире территории было относительно спокойно, а потому, отойдя в сторону, удалось спокойно поговорить, не перекрикивая шум уличной толпы или топот быстрых шагов ФБРовцев.

— Саша, я тут напряг наших друзей из ФБР. Они проследили звонки миссис Эйнси и установили, откуда шёл звонок, — сказал Корышев и почему-то замолчал. Соколов отвлёкся от изучения отчёта о крушении вертолёта и внимательно посмотрел на него.

— И откуда? Из России? У нас крыса?

— Нет, этот звонок шёл из Америки… Уэст-Палм-Бич.

Саша смутился: название города было хорошо знакомо, ведь в нём жила Кэтрин!

— Ты считаешь, что звонила она?

— Нет, звонила не она, но звонили от неё. Эйнси сказала, что это был мужской голос. Странно, не правда ли?

— Да, — согласился Александр, уже окончательно забыв о крушении. Теперь его интересовала только она: что могло случиться в доме у Кэтрин после того, как они разговаривали по телефону в последний раз? — Я могу съездить туда и поговорить с ней, — предложил он.

— Да… — не сразу ответил Павел. — Андрей наткнулся на известного нам всем человека.

— Макса?

— Нет, увы. Обнаружилась наша недавняя знакомая.

— Из Секретного Отдела? — спросил Саша, у него сразу появилось дурное предчувствие

— Да, и Андрей или кто-то из ребят её убил.

— О, Господи… Этого нам ещё не хватало. Что будем делать?

— Может быть, слетаешь туда, а я поговорю с мисс Уилкс?

— Давай сделаем наоборот, — предложил Саша. — С Кэтрин я знаком достаточно хорошо, — о деталях он решил умолчать, — а тебе всё равно придётся рано или поздно съездить в Сербию.

— Идёт, — улыбнулся Павел. Если он и догадывался об истинных причинах предложения, но решил не говорить об этом. — Что у нас с тем сферическим «срезом»?

— Техники осмотрели… Идеальная сфера, в точности до молекулы. По-моему, это гипердвигатель… или что-то похожее на него.

— Я тоже подумал об этом, но неужели можно так точно определить координаты, ведь вертолёт летел, находился в движении. Я даже не могу представить, как это возможно.

— Да, ты прав. Очень сложно, — признал Саша, но кроме этой версии у него не было никакой. — Тогда, что это может быть? Вертолёт взлетел, значит, двигатель-то был на месте, а «вырезан» он слишком ровно для инструмента.

— Да, но это не объясняет, как они смогли вычислить координаты вертолёта, ведь даже небольшая погрешность приведёт к провалу?

— А может быть, удалось не с первого раза? — предложил он. — Они могли много раз ошибиться, прежде чем попасть в цель. Кто сказал, что у них удалось с первого раза.

— Да, ты прав, но всё же. Ладно, когда собираешься вылететь?

— Могу хоть сегодня. Вряд ли я тебе нужен здесь. Завтра я уже буду на юге…

Кэтрин сидела на кухне и смотрела за горизонт, где тёмное небо соприкасалось с Атлантическим океаном. Дело шло к ночи, но спать не хотелось, она думала об Алексе. Каждый раз, проходя мимо телефона, девушка бросала на прибор мимолётный взгляд, ожидая звонка, но тот молчал. Каждый день, ложась в постель, она вспоминала то утро на берегу, когда они кружились в совершенно неуместном в то время и в том месте танце. Какая радость беспечности охватила их тогда. Кейт помнила те мгновения с небывалой яркостью, словно они произошли минуту назад. А может быть и минуту, ведь для Вселенной прошёл только миг, а для неё одиночество тянулось как Вечность, долгая бесконечность ожидания…

Зажёгся свет — Кэтрин обернулась и на мгновение зажмурилась. На кухню вошла мама. Она встревожено посмотрела на дочь и спросила:

— Ты не собираешься ложиться?

— Нет, мам, я ещё немного посижу… — рассеяно произнёсла Кейт и снова повернула голову сторону океана, но блики от лампочки на стекле мешали увидеть горизонт. Мама никуда не уходила. По всей видимости, она решила о чём-то поговорить.

— Что случилось?

— Ничего, просто я хочу побыть одна.

Мама тяжело вздохнула, но не ушла, даже наоборот: она села за обеденный стол и внимательно посмотрела на дочь, что было видно в отражении. Кэтрин ничего не оставалось, как повернуться.

— Я же вижу, что что-то произошло. С того момента, как ты вернулась, ты ведёшь себя по-другому.

— Я стала немного старше…

— Конечно, тебе было тяжело и тебе пришлось многое пережить, но может быть дело не в этом? Доченька, скажи мне, произошло ещё что-то?

— Ничего страшного, — отмахнулась Кейт и улыбнулась, но фальшь была слишком явной, чтобы не заметить.

На кухню вошёл отец. Он оказался в дверном проёме в то время, когда она улыбнулась, и тоже заметил неискренность.

— Сядь, Кэтти, — попросила мама, девушка неохотно села, вопросы продолжились. — Не удаётся устроиться на работу?

— Нет, это не связано с работой, — внезапно для себя призналась Кейт. Секунду назад она совершенно не желала говорить на эту тему ни с кем, но сейчас ей хотелось высказаться. Папа сел рядом и внимательно посмотрел на дочь. Кэтрин поспешно отвела глаза, но он успел прочитать в них тоску.

— Влюбилась, — констатировал он, впрочем, настолько мягко, что прозвучало очень тепло.

— Это правда? — улыбнулась мама.

— Не знаю… — Кейт даже растерялась. Папа всегда был слишком понимающим и иногда опережал ответы, что несколько остужало его собеседников.

— Кто он? — продолжала настаивать мама.

— Подожди, София. Не нужно так напирать, — остановил отец и положил руку на плечо Кэтрин. По телу пробежала волна тепла. Она посмотрела на папу и хихикнула:

— Пап, не нужно…

— Заговорщики, — усмехнулась мама, поняв, что произошло в эти мгновения. — Давай признавайся, кто он. Я его знаю?

— Нет, — отмахнулась Кейт и начала говорить сбивчиво. — Вряд ли… Он из России… Зовут Алекс… мы познакомились в Исследовательском Центре.

— Он учёный? — спросил отец.

— Нет, он… безопасник.

Родители переглянулись, но она не смогла понять одобрительно или осуждающе. Волнение охватило полностью, словно девушка признавалась ему, а не родным.

— Вы давно знакомы?

— Не очень… полтора месяца…

— Это он вытащил вас во время нападения? — догадался папа.

— Да, он.

— Значит, он надёжный человек, — оценила мама без всякой иронии, что было очень хорошо, ведь она иногда была остра на язык.

— Он обещал позвонить.