– Да! Я сделаю все, что вы скажете. – Мэри вдруг сжала его руку, и тепло ее ладони растопило холод в душе Адама. – Но как же мы это сделаем?

– Очень просто. Вы на время превратитесь в свою сестру.

Мэри в сотый раз твердила себе, что не должна была соглашаться на этот безумный план.

Приподняв занавеску на окне кареты, она осторожно выглянула в туманное утро. В этот ранний час только торговцы и слуги торопились по своим делам, ведь богатым не пристало подниматься раньше полудня. Во всяком случае, так ей сказал Обедайя. Удивительно, что герцог соизволил встать в такую рань.

Я отправлю тебя на виселицу за то, что ты стреляла в моего брата. Дрожь пробежала по телу Мэри. Герцог так и сказал, когда принял ее за Джо. И конечно же, человек его положения вполне сможет осуществить свою угрозу. Слава Богу, что он признал то письмо подделкой и они объединили силы для поисков Джо. План требовал стремительных действий и строгой секретности. И крайне важно, чтобы Мэри сумела убедительно сыграть роль сестры.

Занавеска выскользнула из ее пальцев. Боже милосердный! Она находится в том самом порочном Лондоне и направляется на встречу с герцогом Сент-Шелдоном в его личную резиденцию, чтобы он научил ее, как должна вести себя падшая женщина.

Мэри била дрожь, не отпускавшая ее со вчерашнего вечера. Грешно ли участвовать в таком наглом обмане? Какая-то часть ее жаждала оказаться сейчас в их повозке, на сиденье между отцом и Виктором, где-нибудь на глухой сельской дороге. Постоянные переезды утомляли, но зато такая обстановка была ей до боли знакома. Она вспоминала скрип колес, чириканье воробьев и ласточек, глубокий голос отца, объясняющий какой-нибудь отрывок из Священного Писания.

– Горячие пасхальные булочки! – прокричал торговец рядом с каретой.

Его хриплый голос вернул Мэри к действительности. В назначенное время она должна будет убедить отвергнутых поклонников в том, что она – Джо. Для этого, следуя указаниям герцога, она надела платье сестры. И поскольку ее нижняя рубашка из грубого хлопка собралась бы под шелковым нарядом складками, Мэри пришлось облачиться в тонкое нижнее белье. Она искоса взглянула на себя в зеркало и тут же смущенно закуталась в свою старую зеленую накидку.

Когда сразу после завтрака прибыла карета, чтобы доставить Мэри в дом герцога, она была уже готова к выходу. Она решила, что постарается подражать манерам и повадкам Джо. Каким бы ужасным не оказалось это испытание, она притворится, что сбежала от похитителя и укрылась в доме герцога. Пусть ей придется окунуться в порочный образ жизни знати, она сделает это, лишь бы найти сестру.

– Джо, – прошептала она в полутемной карете, – Джо, где же ты?

Но вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь цокотом копыт и стуком колес по булыжной мостовой. Мэри балансировала между надеждой и. отчаянием. А что, если она больше никогда не сможет возобновить прерванную связь с сестрой?

Возможно, уже слишком поздно.

Нет! Она не будет терзать себя ужасными предположениями. Джо жива, иначе бы она почувствовала, что с ней случилось несчастье.

Карета наконец остановилась. Лакей открыл дверцу и установил лесенку. Мэри сошла на мостовую и, с непривычки пошатнувшись на высоких каблуках, увидела вовсе не роскошный особняк, а скромный кирпичный дом. Железный забор располагался вокруг крошечного двора с идеально подстриженными кустами. Все было так аккуратно, что Мэри вдруг захотелось оказаться в зарослях диких роз и алтея. Едва она постучала в дверь, как та мгновенно распахнулась, и дворецкий с непроницаемым выражением лица отступил, пропуская ее в дом.

– Мисс Шеппард, я полагаю. – Его глаза были устремлены в точку чуть выше ее плеча. – Позвольте вашу накидку?

Она было повиновалась, но потом, вцепившись в ветхую ткань, ответила:

– Нет, благодарю вас!

Дворецкий провел ее в гостиную в голубых и серебряных тонах. Мэри поймала себя на мысли, что старается идти на цыпочках, словно она не гостья в этом доме, а воришка. Дверь закрылась за ней с тихим щелчком.

И тогда она увидела его.

Адам Брентвелл, сидевший за секретером в углу комнаты, положил перо и хмуро взглянул на нее. Первое, что заметила Мэри, – это его усталый вид, черные круги под глазами и напряженные складки вокруг рта. Каким холодным и высокомерным казался он в этом темно-синем сюртуке, белом шейном платке, бежевых панталонах и высоких черных сапогах, – роскошная копия своего тезки, того грешника, что был изгнан из Эдема.

Поднявшись, он сделал к ней шаг, и у Мэри возникло нелепое желание попятиться, броситься бежать в казавшийся сейчас безопасным дом Джо. Лишь огромным усилием воли она заставила себя не дрогнуть.

Даже не поздоровавшись, герцог стал критически разглядывать ее.

– Я вижу, вы снова стянули волосы в этот безобразный пучок.

– Я ничего не знаю о модных прическах.

– И вам следовало догадаться закрыть лицо вуалью. Кто-нибудь мог принять вас за сестру.

– Я полагала, что именно в этом весь смысл.

Он приподнял бровь в своей привычно высокомерной манере.

– Пока нет. А что, разве Рейберн не предложил взять у вас накидку?

– Дворецкий? Да, но… я продрогла.

– Глупости. Нам предстоит напряженная работа. Я не допущу, чтобы вы выглядели так, словно вот-вот броситесь бежать.

Его длинные пальцы уже расстегивали пуговицы у ее шеи. Внезапная дрожь пробежала по телу Мэри, но герцог, казалось, ничего не заметил. Даже не спросив разрешения, он снял с Мэри накидку и бросил ее на кресло. Его хмурое лицо скривилось при виде ее платья.

Жар поднялся от ее полуприкрытой груди к щекам. Мэри устремила взгляд на его белый шейный платок и заставила себя стоять спокойно, хотя от его пристального взгляда внутри ее все трепетало, как крылья бабочки в неволе.

Яркое шелковое платье цвета топаза облегало ее грудь и волнами ниспадало к полу. Даже это самое скромное платье в гардеробе ее сестры слишком обнажало грудь и плечи. К счастью, Мэри нашла полоску кружева в ящике комода и, прикрыв декольте полупрозрачной тканью, несколько успокоилась.

Она испытывала сладостное наслаждение от того, что на ней такое красивое платье, хотя она скорее умерла бы, чем призналась в этом. Ей нравилось все, начиная от платья и кончая нижней юбкой, кружевными панталонами и шелковыми чулками, которые ласкали кожу своей прохладой. Она тешила свое тщеславие мыслью о том, что Джо носила эти вещи. И теперь она, Мэри, на короткое время сможет испробовать ту новую жизнь, которой жила ее сестра.

Адам Брентвелл шагнул к ней.

– Это лишнее.

И прежде чем она догадалась о его намерениях, он вытащил кружевную полоску из ее декольте. Его пальцы коснулись ее груди, и сердце Мэри затрепетало.

Ахнув, она прижала руки к выступавшим из корсета полушариям. Если раньше платье казалось ей непристойным, то сейчас она чувствовала себя и вовсе бесстыдной.

– Верните сейчас же!

– Нет. – Адам бросил кружево в горящий камин.

Мэри бросилась к камину. Языки пламени уже лизали воздушную ткань, и она бесстрашно выхватила ее из огня. Кружево упало на подставку серой бесформенной массой.

Она резко обернулась к герцогу, собираясь обрушиться на него с гневной тирадой. Но язвительные слова замерли у нее на языке.

О Господи! Граф смотрел на ее вздымавшуюся грудь взглядом, который по своему жару не уступал пылающим углям в камине.

Она закрыла грудь руками.

– Вы не должны были делать этого!

Она напряглась, когда он вновь шагнул к ней. Уголок его рта приподнялся, хотя вряд ли это можно было назвать улыбкой.

– Маленькая Дева Мария.

Смешливые нотки прозвучали в его голосе. Он находил ее скромность забавной.

Ее щеки запылали.

– Не богохульствуйте!

– Тогда нечего строить из себя ханжу. – Он схватил ее за запястья и убрал руки с груди. – Господь наградил вас прекрасным телом. Чтобы убедительно сыграть свою роль, вы должны привыкнуть к тому, что мужчины станут пожирать вас взглядом. Со временем вам это даже начнет доставлять удовольствие.