Радость встречи с сестрой переполняла Мэри, и она оглянулась, ища глазами Адама. Он разговаривал с ее отцом у двери.

Она с нежностью смотрела на его благородный профиль, широкие плечи, взлохмаченные ветром волосы, длинные ноги в черных сапогах. Ее глаза, полные любви, словно гипнотизировали его, призывая обернуться, но он лишь кивнул ее отцу и, не взглянув на нее, вышел из часовни. Джо удивленно взирала на Мэри.

– Мне просто не верится. Ты – и герцог?

Мэри не удивила реакция сестры. Заметив, что отец направляется к ним, она прошептала:

– Потом расскажу.

– Его светлость отправился к судье, – сказал Томас Шеппард. – Питерборну тоже сообщат о смерти Виктора, да упокоит Господь его алчную душу.

– Граф? Какое отношение он имеет к Виктору? – Вздрогнув, Мэри взглянула на тело, лежавшее у алтаря. – И почему Виктор пытался заставить меня выйти за него? У меня же нет приданого.

Томас обнял дочерей.

– Пойдемте из этого мрака на солнечный свет. Мне многое предстоит объяснить вам, и я молюсь, чтобы вы нашли в себе силы простить меня.

Мэри и Джо разместились в карете, Томас уселся на Джорджа Третьего, и они вернулись на окраину деревни, где в дубовой роще стояла их кибитка. Как в прежние времена, Джо и Мэри уселись рядом на поваленный ствол дерева, а отец устроился на своем любимом стуле.

Хотя Джо уже слышала кое-что из этой истории, Томас Шеппард рассказал им о человеке, зачавшем его, и о грязной игре, которую он затеял. Мэри с ужасом узнала, что Виктор был сводным братом отца, ее двоюродным дядей, а преданность религии была всего лишь притворством с целью жениться на одной из племянниц и тем самым удовлетворить свою жажду получить богатство графа.

Джо добавила, что это Виктор перехватывал письма, которые она посылала им, включая и то, в котором писала о своей помолвке. Взбешенный тем, что она предпочла ему настоящего лорда, Виктор похитил ее с помощью Питерборна и спрятал в замке. Она рассказала Виктору о том, что ждет ребенка, в надежде, что он отпустит ее. Но, к ее ужасу, вместо этого он отправился за Мэри.

Увидев слезы в глазах сестры, Мэри сжала ее руки, пытаясь отвлечь.

– Это правда? О ребенке.

Робкая улыбка осветила лицо Джо.

– Я еще не совсем уверена, но я надеюсь…

Томас вскочил, уперев руки в бока.

– Я не допущу, чтобы мои внуки родились вне брака. Этот твой лорд должен выполнить свое обещание и жениться на тебе.

Джо упрямо вздернула подбородок, сразу превратившись в прежнюю непокорную Джо.

– Нечего рычать на меня, папа. Мы с Сирилом любим друг друга, и ты тоже полюбишь его. Даже герцог теперь не сможет помешать нашей свадьбе.

– Ты выйдешь замуж за Сирила! – воскликнула Мэри. – Адам благословил ваш брак.

Джо открыла рот от удивления.

– Господи!

Сестры тут же принялись строить планы, а их отец наконец занялся приготовлением скромного завтрака, состоявшего из хлеба и сыра. Им еще многое предстояло рассказать друг другу. Отец удивил их признанием, что он тоже обладает способностью читать мысли, хотя и не так легко, как близнецы.

– Связь между вашими сердцами – это дар, а не грех. Я запрещал вам пользоваться им только потому, что боялся увидеть в вас порочность Питерборна. Если бы ненависть к нему не определяла все мои поступки, я мог бы уберечь вас от этого ужаса.

Джо обняла его.

– А я ни о чем не жалею, – заявила она. – Если бы я не убежала, то никогда бы не встретила Сирила.

Видя, как сияет Джо, говоря о своем любимом, Мэри с щемящей тоской поняла, что они с сестрой окончательно выросли. Она и сама испытывала мучительное желание – желание быть рядом с мужчиной.

С Адамом.

Но ей удалось лишь мельком увидеть его в тот вечер, когда он заехал к ним, чтобы сообщить, что у великана сотрясение мозга и он в тюрьме вместе со священником, которого нашли в таверне, где он заливал свой страх элем. Тело Виктора доставлено в дом Питерборна.

Только после этого Адам взглянул на Мэри:

– Я возвращаюсь в гостиницу.

Он направился к ней, и пронзительный взгляд его синих глаз вызвал в Мэри целую бурю чувств. Она хотела, чтобы он снова обнял ее, любил ее, если не сердцем, то хотя бы телом.

Но Томас Шеппард встал на пути герцога.

– Обе мои дочери проведут ночь в повозке.

– Разумеется.

Поклонившись, Адам удалился.

Разочарование охватило Мэри, когда она смотрела, как он исчезает в лиловых сумерках. Господи, как ей хотелось броситься за ним, молить его о поцелуе! Но они не должны демонстрировать свои незаконные отношения на людях. Мэри и думать не могла снова огорчить отца.

Ночью, лежа рядом с Джо, Мэри рассказывала, как влюбилась в Адама, шепча о своих надеждах и сомнениях, мечтах и реальности. И конечно, сестра поняла ее и была на ее стороне.

– У тебя всегда будем мы с Сирилом, – заверила она Мэри. – Даже если герцог откажется от тебя.

В темноте повозки Мэри нащупала руку сестры.

– Ты сможешь простить меня за то, что я закрыла от тебя свое сердце?

– Это я должна молить о прощении. Я тоже почувствовала в Викторе что-то мрачное и убежала в Лондон. Я и представить не могла, что он обратит свой взор на тебя.

Тягостное бремя вины свалилось с плеч Мэри, и впервые за многие месяцы она успокоилась. Но еще долгое время она лежала без сна, думая об Адаме. Она ощущала пустоту, ей чего-то недоставало. Ей было больно при мысли о том, что его чувства к ней не столь глубоки. Устанет ли он от нее, раз нет любви, которая могла бы соединить их? Удастся ли ей жить с постоянным страхом, что он может покинуть ее?

На рассвете появилась карета Сент-Шелдона, и Мэри с сестрой удобно разместились в ней.

Адам ехал верхом рядом с повозкой. Поразительно, но он и ее отец о чем-то увлеченно беседовали. Вернее, Томас Шеппард говорил, а Адам внимательно слушал его.

– Надеюсь, папа устроит герцогу хорошую взбучку, – заявила Джо, тоже выглянув из окна. – Его нужно пристыдить и заставить жениться на тебе.

Сердце Мэри сжалось. Джо просто не понимала, насколько Адам связан условностями света. Однажды он уже предложил ей выйти за него замуж, но сделал это неохотно, и теперь она сомневалась, повторит ли он свое предложение.

Да она и не согласится, даже если Адам снова скажет ей об этом. Ей было невыносимо думать, что всю жизнь она будет для него обузой.

И все же со щемящей тоской она вспоминала волшебную ночь в гостинице, когда он так нежно обнимал ее, так боготворил ее тело и доставил ей такое наслаждение. А то, что он спас ее в часовне, лишь укрепило любовь, пылавшую в ее сердце.

Но не стоит ожидать, что он передумает. Чувство долга – неотъемлемая часть его характера. Мэри нужна ему как любовница, но не как жена. И глупо мечтать о большем.

Мысль стучала в ее мозгу, словно ритмичный стук колес кареты.

Глупо. Глупо. Глупо!

– У меня есть как раз то, что вам нужно, ваша светлость: – Фенвик вытащил сюртук цвета кобальта. – Портной доставил его в ваше отсутствие.

Камердинер помог ему надеть сюртук, и Адам критически посмотрел на себя в зеркало. Галстук завязан идеально, серебряные пуговицы сверкают, бежевые панталоны туго обтягивают бедра. Даже туфли начищены до блеска. Одобрит ли Мэри?

Это волнение, неуверенность были внове для него. Путешествие в Лондон заняло почти два дня. Из-за повозки им пришлось ехать медленно. Адам сдержал нетерпение и дал Мэри возможность побыть с сестрой, возобновить их утраченную связь.

И разумеется, Томас Шеппард был все время начеку. Хотя все эти ограничения раздражали Адама, он не мог винить Шеппарда за стремление защитить дочерей. И потом, старый священник все же изменил, хотя и не до конца, свои взгляды на аристократию.

Воспоминание об их беседе наполнило Адама тревожным ожиданием.

– Достаточно, – проворчал он камердинеру, который продолжал снимать щеткой невидимые пылинки с сюртука.