– Наверное, ты права.

Хелен тут же ощутила приступ острого разочарования пополам с обидой.

– Конечно права! – Она невольно вспыхнула, а Марк рассмеялся и сжал руки еще крепче.

– Что смешного? – Хелен дернулась, пытаясь высвободиться из его захвата.

– Вот тебе и ответ на твое заявление.

– Ты все подстроил!

– А ты, хитрюга, хотела заманить меня в ловушку.

– Просто девушка не должна делать первый шаг.

– Все это несусветная глупость, Хелен. Девушка может делать все, что ей заблагорассудится.

– Я не знаю, что будет дальше! – тихо призналась она ему, молясь, чтобы он понял, что она хотела сказать этими словами.

– Я тоже, но надеюсь на лучшее... – отозвался Марк и добавил с хитрой улыбкой: – По крайней мере, в ближайшее время я надеюсь не умереть с голоду!

– Ты хочешь есть? О, прости, я не подумала!

– Конечно, я тебя прощаю. Вот поднаберешься немного опыта и поймешь, что не любовью единой жив мужчина...

– Негодяй, я тебя сейчас прибью!

– Моя смерть будет на твоей совести.

Прошло не менее получаса, прежде чем Хелен отправилась на кухню, чтобы приготовить еду для своего мужчины. Она решила сделать сандвичи и, тихонько напевая под нос популярную песенку, легко, словно танцуя, двигалась по кухне, добывая необходимые ингредиенты. Сложив все на поднос, она повернулась и едва не уронила его на пол. В дверях кухни стоял Эндрю Адамс и смотрел на нее.

– Что вы здесь делаете, мистер Адамс?

– Пришел завершить наши планы, – будничным тоном сказал он.

– К-к-какие планы?

– Конечно, Хелен, я тебе все расскажу. Я не могу допустить, чтобы ты оставалась в неведении. Все равно... – он как-то глупо хихикнул, – ты никому ничего не расскажешь. А если расскажешь, то тебе же будет хуже.

Адамс прошел в кухню, отчего Хелен попятилась, и положил на стойку небольшую коробочку, из которой вытащил одноразовый шприц и несколько ампул.

– Сегодня ты сошла с ума, Хелен. Прирезала Одри, после чего совсем чокнулась, – сообщил он ей, вскрывая ампулы и набирая в шприц лекарство. – У тебя и раньше были проблемы. Но с возрастом состояние ухудшилось. Все эти истерики, ночные кошмары, после которых ты сама не своя и не понимаешь, что творишь, галлюцинации...

– Зачем вы это делаете, мистер Адамс?

– Сожалею, Хелен, но у нас нет иного выхода, – сказал он почти с грустью. – Могу тебя порадовать – твоим делом будут заниматься лучшие адвокаты и нужные люди в нужных местах, – продолжал он рассказывать. – Дело даже не доведут до суда, потому что тебя признают невменяемой и отправят в лечебницу для душевнобольных, где ты и закончишь свои дни... Нет-нет, конечно, не сразу. Я думаю, что ты будешь жить долго... лет пятьдесят как минимум... Это очень хорошая больница, Хелен, там прекрасный уход и очень милый доктор. Ты будешь довольна.

– По-моему, как раз именно вы нуждаетесь в услугах этого доктора!

Адамс рассмеялся весело и непринужденно, словно Хелен только что сказала самую смешную шутку на свете.

– Как ни печально, Хелен, но нам пора. Не стоит сопротивляться...

– Я буду кричать, – прохрипела она.

– Кричи, дом пустой. Не бойся, больно не будет, только один маленький укольчик. Иди сюда, Хелен. – Адамс двинулся к ней, а Хелен, парализованная страхом и кошмарными перспективами, стояла как вкопанная, широко раскрытыми глазами наблюдая за медленным приближением Адамса.

– Стоять!

Грозный окрик заставил Адамса застыть. Он медленно обернулся и уставился на пистолет в руке Марка.

– Откуда ты взялся? – пробормотал он.

– Все кончено, Адамс, брось шприц.

Хелен увидела, как Адамс снова поворачивается к ней со шприцем в руке.

– Нет, нет... Он не помешает мне... не может... – бестолково забормотал он. – Это блестящий план, и он не может провалиться, не может...

Но тут его глаза выпучились, а челюсть медленно отвисла, и он упал почти к ногам Хелен. Девушка вскрикнула и тут же оказалась в объятиях Марка.

– Марк!

– Кажется, все кончено.

– О, мне плохо... Кажется, меня тошнит...

– Тебе уже лучше, Хелен?

– Да, все в порядке. Я слышала чьи-то голоса.

– Это полиция.

– Они уводят Адамса?

– Адамса больше нет. У него случился инфаркт.

– О боже... Я не хочу... Не хочу здесь больше находиться, в этом доме... Марк, увези меня отсюда... куда угодно, пожалуйста! – воскликнула она в отчаянии.

– Хорошо.

В машине Хелен сжалась в комок и всю дорогу молчала. Марк с беспокойством поглядывал на нее. Она казалась настолько слабой, что он взял ее на руки и понес в дом на руках, как маленького ребенка. Открыв дверь в спальню, он осторожно положил девушку на кровать и долго сидел, поглаживая ее ладонь. Ему показалось, что Хелен уснула. Но, как только Марк поднялся, Хелен открыла глаза.

– Где мы?

– Это мой дом. Как ты, Хелен?

– Не знаю... Я ничего не понимаю, Марк. Зачем он хотел это сделать со мной? Он говорил ужасные вещи, что я до конца своих дней буду заперта в лечебнице для душевнобольных...

– Не думай об этом.

– Я постараюсь.

– Тебе нужно поспать.

– А тебе?

– Ты меня приглашаешь?

– Учитывая, что это твоя кровать, приглашать должен ты.

– Тогда я приглашаю сам себя в эту постель.

Марк лег, и Хелен прижалась к нему. Он чувствовал ее напряжение и предлагал единственное средство для успокоения, которое было в его распоряжении, – самого себя. Марк тихонько поглаживал ее по волосам, по плечам, по спине, и это полное нежности объятие прорвало плотину сдерживаемых чувств Хелен. Она расплакалась. Первым его порывом было немедленно успокоить ее, но Марк понял, что нужно просто дать ей выплакаться, и вместе со слезами уйдут все страхи, тревоги и горечь.

Через некоторое время его рубашка намокла, но Хелен стала успокаиваться. Ее всхлипы становились все реже, но она начала икать. Марк сходил на кухню за стаканом воды.

– Тебе надо восстановить потерянную воду, – пояснил он. – А мне переодеться. У меня такое чувство, что я искупался прямо в одежде. Надену шелковую пижаму... Тебе нравятся пижамы?

– Вообще-то я предпочитаю тебя без одежды.

– Ты просто читаешь мои мысли.

Эти слова вызвали слабую улыбку на ее губах.

– Обними меня, – попросила Хелен, что Марк тут же и сделал.

Их тела идеально подходили друг к другу, как половинки одного целого. Марк коснулся губами ее щеки, прохладной и соленой от слез. Впервые он лежал с женщиной в постели – с самой желанной женщиной! – просто обнимал ее и уже этим был счастлив, как мальчишка.

– Разве это не странно? – спросила Хелен.

– Что именно?

– Еще два дня назад мы с тобой воевали вовсю, а теперь...

– Кровать – лучшее место для заключения мира. Я имею в виду – между мужчиной и женщиной.

– Люди нетрадиционной ориентации тебя не поймут.

– Главное, что ты меня поняла.

– Я поняла.

– Тогда ты не будешь против, если...

– Опять? Мистер Макиавелли, вы настоящий маньяк, – попыталась она шутить, но ее голос предательски подрагивал.

– Я просто желаю заключить самый крепкий мир на свете.

И Марк принялся ее целовать – с восхищением и трепетом чувствуя, как она тает в его руках.

– Хелен, дорогая, пора вставать.

– Еще минутку, – пробормотала она в полусне.

– Разбудить тебя к ужину?

– Что? – Хелен села так резко, что у нее закружилась голова. – Сколько сейчас времени?

– Время ланча.

– Ты выглядишь слишком жизнерадостным и бодрым.

– Зато ты сонной красавицей... – Марк склонился, чтобы окончательно разбудить свою красавицу поцелуем, но голос из кухни внес коррективы в его планы.

– У тебя гости?! – испуганно воскликнула Хелен.

– Это всего лишь мой кузен.

– О боже, твой кузен! Мне нужно немедленно одеться!

– Теперь я понял, что лучшим средством для твоего пробуждения является не мой поцелуй, а голос моего кузена, заявившегося совершенно не вовремя!