Сотня человек разговаривала одновременно, но один негромкий голос, послышавшийся за спиной Марка, мгновенно привлек его внимание. Он услышал, как женщина произносит:

— Мне сказали, что тебя зовут Марк. Вот я и прибежала взглянуть на тебя.

Еще не обернувшись, Марк узнал по голосу свою мать.

Шрам на руке Дениса — последний след раны, залеченной мечом Милосердия, — уже выглядел бледным и старым. Он думал, что второе прикосновение Целителя в руке Афродиты достигло его сердца, потому что иногда ощущал, что и на сердце зарастает шрам. Облик богини, какой она явилась ему ночью на речном островке, все еще не забылся. Он и сейчас испытывал к ней жалость всякий раз, когда вспоминал о случившемся, а потом всякий раз опасался того, что может случиться с человеком, осмелившимся жалеть божество.

После потрясения, вызванного встречей с Афродитой, Денису иногда казалось, что со времени его отплытия из Ташиганга прошли не считанные дни, а годы. В последующие дни он направлял свое каноэ на северо-восток. Он уже больше не баловался мыслью отделаться от оставшегося меча. Трепет и шок после демонстрации его мощи все еще не прошли, и теперь Денис желал лишь одного — избавиться от него достойно и безопасно.

Поставив перед собой такую цель, он изо всех сил старался сосредоточиться на делах практических. Теперь ему предстояло отыскать второй набор ориентиров, которые подсказали бы, в каком месте нужно вытащить каноэ из реки и волоком доставить к другой, совершив короткий, но необходимый маневр. Ориентирами служили специально помеченные деревья, растущие в довольно большом лесу, через который сейчас протекала речушка. Высматривая их, Денис весь день греб против течения. По мере удаления от Корго речушка становилась все более узкой и быстрой, и над ней с обеих сторон нависали ветви деревьев.

В ночь, когда Денис покинул Ташиганг, Бен сказал ему, что если он, добравшись до этих мест, увидит диковатых на вид людей, то они, скорее всего, служат сиру Эндрю. Люди Доброго рыцаря сопроводят курьера на оставшемся пути или укажут ему правильное направление — как только курьер докажет им, что он настоящий.

… А богиня любви сказала ему, Денису, что любит его. Даже размышляя о планах, он постоянно вспоминал об этом, вспоминал с чувством тайной гордости и вины — вины, потому что знал, что не заслуживает таких слов. Был ли кто-либо из смертных столь же осчастливлен?

Но много ли хорошего принесло ему ее благословение? Гордость приходила и уходила, а в остальное время душа его оставалась израненной и оцепеневшей.

Все же Денис сумел не забывать и о деле, высматривая ориентиры. Помеченные деревья, когда он их отыскал, не слишком отличались на вид от обычных, и Денис похвалил себя за то, что не отвлекся и не утратил бдительности. Найдя нужное место, он подвел каноэ к правому берегу, протащил через заросли, где не отыскалось даже тропинки — и очевидно, этим способом редко пользовались, — а затем вверх по голому склону, где земля, к счастью, оказалась мягкой и не могла повредить днище лодки. Далее перед ним открылся проход через линию холмов, вдоль которых текла речушка.

Проволочив — а при необходимости перетаскивая на плечах — каноэ примерно полкилометра, Денис добрался до верхней точки плавно повышавшегося склона. Отсюда он увидел впереди другой лес, а в отдалении — окраину Великого болота, на чьей зловещей плоскости здесь и там торчали редкие деревья. За последние четыре года эта почти не исследованная трясина поглотила более половины двух небольших армий, к вящему неудовольствию Темного короля и Серебряной королевы. И никто из двух монархов за эти четыре года даже на шаг не приблизился к единой для обоих цели — уничтожить сира Эндрю и дерзких воинов его небольшого отряда.

Нужную Денису речку теперь было трудно не заметить. Она текла в единственном пригодном для нее месте — за линией холмов по дну прилегающей неглубокой долины. Отдохнув немного на ее берегу, Денис спустил каноэ на воду и взялся за весло, вновь направившись вверх по течению. В этой речке течение оказалось более медленным, и каноэ плыло быстрее. Однако поток был более извилистым, широко петлял через лес, и Денис, гребя дольше, продвигался в нужном направлении меньше.

Он плыл целый день, прежде чем его окликнули. Это произошло как раз в том месте, где речка, как он увидел, вытекала из Великого болота.

Дозорных было трое: мужчина и две женщины. Двое расположились по берегам неширокой реки, а третий забрался на свисающий над водой сук. Все трое выглядели умелыми и закаленными воинами. Они не угрожали оружием, но держали его наготове. Увидев это, Денис поднял раскрытые ладони в знак мирных намерений.

— Мне нужно как можно скорее встретиться с сиром Эндрю, — сказал он. — Меня послал человек по имени Бен, и я везу груз, который очень нужен сиру Эндрю.

Троица посовещалась, и двое решили сопровождать Дениса. Никто из них ничего не сказал о том, что его лодка пуста и никакого ценного груза в ней нет. Они лишь забрали у Дениса его единственное оставшееся на виду оружие — короткий кинжал. Затем мужчина уселся на корме каноэ и взялся за весло, а женщина поплыла следом в другой лодочке. Когда они уже углубились в болото и плыли под переплетенными ветвями огромных деревьев, с которых свисали гирлянды экзотических растений-паразитов, Денис заметил странное маленькое древесное существо, которое пробиралось в том же направлении. Оно скакало по верхушкам деревьев с таким проворством, что вскоре обогнало лодки. Денис предположил, что это какой-то вид полуразумных животных-посыльных.

Наконец, проплыв около километра, сопровождающие доставили Дениса на замаскированный командный пост — бревенчатый домик, крытый огромными листьями размером с рубашку, — где он повторил свое краткое сообщение офицеру. Его снова послали дальше в глубь болота, но уже с другим и более многочисленным эскортом.

Эта часть пути стала более долгой, растянувшись почти на все оставшиеся дневные часы, и завершилась, когда каноэ Дениса вытащили на берег довольно большого острова с плотным грунтом, возвышающегося над болотом. На острове его уже ждали человек десять или больше, многие в заметной издалека оранжево-черной форме воинов сира Эндрю. Стояли несколько палаток, но лагерь здесь не выглядел постоянным.

Собравшиеся люди, похоже, чего-то ждали. Как выяснилось, они не предвидели появления Дениса, которое само по себе особого интереса не вызвало. Его каноэ вытащили на берег, а самого сразу же отвели в глубь острова, где группа людей что-то серьезно обсуждала. Оказавшись на твердой земле, слегка возвышающейся над болотом, Денис получил возможность оглядеться и понял, что это или не настоящий остров, или же он гораздо больше, чем показался ему на первый взгляд. С места, где он стоял, был виден двухколейный путь, похожий на обычную дорогу, хотя и неухоженную, который вел через рощу и заканчивался на небольшой поляне, где совещалась группа людей.

В центре внимания этой группы находился высокий седой мужчина мощного сложения, облаченный в некогда изящную одежду. Мужчина стоял спиной к Денису, но черная рукоятка меча, висящего у него на поясе, подсказала Денису, что это, должно быть, и есть сам сир Эндрю, владеющий Щиторубом.

Сир Эндрю обернулся. Лицо человека, известного по имени Добрый рыцарь, выдавало его возраст больше, чем сильное тело. Когда появился Денис, в левой руке сир Эндрю держал книгу, а правой жестикулировал, что-то доказывая.

Справа от сира Эндрю стояла женщина — не молодая, но все еще привлекательная. В ее темных волосах было уже много седины, но Денис решил, что в молодости ее лицо отличалось чрезвычайной красотой. Он понятия не имел, как ее зовут, однако с первого же взгляда догадался, что она чародейка. Это подсказывали определенные детали ее одежды, но в основном такое ощущение порождалось окутывающим ее неосязаемым ореолом магии. Ее магическую ауру ощущал даже Денис, который не считал себя чувствительным к подобным вещам.