И тут на помощь им прибыли люди в черно-оранжевых плащах. Но оказалось, что они спасались бегством. Их теснили отряды сира Эндрю. Через несколько минут над Марком склонился человек в доспехах. Когда забрало было поднято, он увидел знакомое лицо с песочно-серыми усами и бородой. Рыцарь спросил его о самочувствии и помог ему сесть. Марк кратко рассказал сиру Эндрю о своих приключениях. Он описал нападение на сокровищницу Синего храма и поспешное бегство из пещеры.

— Мы забрали с собой мечи, которые находились там. Но если вы захотите пробраться в сокровищницу, вам понадобится вся ваша армия.

Он замолчал, не понимая, почему сир Эндрю оказался в этом месте.

— Хм. В сокровищницу? Нет. Гиркан нас туда не пустит. — Рыцарь покрутил головой, осматривая утес. — Председатель уже знает, что его большой секрет раскрыт. Давай не будем становиться жертвами алчности. Ты принес нам все, что мы хотели. — Он повернулся к ожидавшему приказа офицеру: — Труби в рог и призывай наши корабли.

Марку помогли подняться и повели его к берегу. Впрочем, сделав несколько шагов, он уже мог идти без посторонней помощи. Боль в ранах утихала. Он увидел еще одно знакомое лицо. Дама Йолди была одета в мужскую одежду — так было удобнее сражаться и лазить по скалам. Марк хотел поведать ей об убийстве Гермеса, но волшебница отвела его к сиру Эндрю и выслушала новость о гибели бога в присутствии рыцаря.

Когда Марк закончил свой рассказ, из тумана появились три длинных корабля с оранжево-черными флагами на мачтах. Гребцы налегли на весла, одолели полосу прибоя, и носы кораблей уткнулись в песок перед отрядом сира Эндрю.

— Я знал о силе Дальнебоя и других мечей, — подытожил Марк. — Но кто мог ожидать… — Не найдя нужных слов, он пожал плечами.

— Никто не ожидал, — ответила дама Йолди. Она покачала головой и повторила: — Никто не ожидал такого.

— И вы видели его своими глазами? — спросил сир Эндрю. — Он взял мечи и ушел?

Бен и Марк кивнули.

Времени для разговоров не было. Вместе с другими воинами они пошли вброд к кораблям. Когда их группа достигла планширей, в воду с палубы спрыгнула Барбара. Она бросилась к Бену и обняла его. Девушка наскоро объяснила, что не стала возвращаться на ярмарку, а вместо этого отнесла золотую монету сиру Эндрю и рассказала ему о тайной сокровищнице. К счастью, Бен, прощаясь с Барбарой, сообщил ей, где находится пещера.

Когда корабли вышли в море, солнце озарило противоположный мыс. Бен взглянул туда.

— Куда ты смотришь? — спросила его Барбара.

— Я? Никуда…

Марк проследил за его взглядом. Ему показалось, что у самой вершины утеса стоит человек. Однако это впечатление быстро исчезло — да и расстояние было слишком велико. В ответ на безмолвный вопрос Барбары Бен вытащил из кармана горсть драгоценных камней и высыпал их в подставленные ладони девушки.

Марк стоял и наблюдал за ними. В этот миг он чувствовал себя безумно одиноким.

В вышине, на пустынном пограничье облачных небес, где нестихающий ветер наметает вечный снег между серыми скалами, собирались боги и богини.

В предрассветном сумраке их высокие силуэты казались сгустками дыма, которые перемещаются в метельной мгле, постепенно обретая плотность и осязаемость. Не обращая внимания на погоду и пронизывающий ветер, треплющий их одеяния, они стояли на крыше мира и ждали. Их число постепенно увеличивалось, и все новые могущественные существа спускались с небес.

Даже самая низкая из фигур превосходила ростом любого человека, но все они имели несомненно человеческий облик. Одежда большинства собравшихся демонстрировала недоступное смертным изящество и была украшена коронами, драгоценностями и белоснежными мехами. Лишь у немногих одеяния были — по людским понятиям — почти обычными, по большей же части они отличались причудливостью.

Традиционно соблюдая неписаное соглашение, божественные существа встали в круг — символ равенства. Равенство это не было взаимным принуждением и означало лишь, что никто не желает уступать другому в могуществе или значимости. Когда седобородый Зевс с лавровым венком на массивной голове величественно шагнул вперед, словно решив-таки встать в центр круга, сразу раздалось роптание. Оно становилось все громче и не умолкало до тех пор, пока Седобородый, нахмурившись, не изменил свое движение к центру на ходьбу по кругу, что вскоре вернуло его на прежнее место. Там он остановился. И лишь когда он это сделал, ропот окончательно стих.

Каждую минуту из беспокойного воздуха материализовывался силуэт очередного бога или богини. Теперь в круге стояло более двух десятков высоких фигур. Они подозрительно разглядывали друг друга, осторожно кивали и здоровались. Ближайшие соседи шепотом обменивались предостережениями и злословили о тех, кто стоял в отдалении или все еще отсутствовал. Чем больше их собиралось, тем заметнее становилась их непохожесть. Среди них были темнокожие и светлые, старые и молодые. Красивые — как боги, или прекрасные — как богини. Или уродливые настолько, насколько бывают некоторые из них.

Еще дважды Зевс открывал рот, словно намереваясь обратиться ко всем. Еще дважды пытался выступить вперед, в центр круга, и возглавить собрание. И всякий раз морозный воздух наполняло предупреждающее бормотание, разносимое резким ветром, которое ясно давало понять, что подобных попыток никто не потерпит. И Зевс молча оставался на месте, время от времени нетерпеливо топая и хмурясь.

Наконец обмен слухами в кругу богов начал стихать и постепенно сменился полной тишиной. Все каким-то образом согласились, что теперь кворум имеется. И уже не имеет смысла ждать, пока соберутся остальные, потому что ни на одно собрание еще ни разу не собирались все. К тому же им еще никогда не удавалось единогласно прийти к согласию хоть по какому-то вопросу — даже о месте сбора и списке спорных проблем.

Но теперь их собралось вполне достаточно.

Молчание нарушил Марс — в шлеме и с копьем. В его голосе застарелый гнев гремел, как валуны, скатывающиеся с ледника.

Марс ударил копьем по щиту, привлекая к себе внимание, и произнес:

— Теперь у нас есть новости о Мыслебое. Он у человека, которого называют Темный король. Тот, разумеется, попробует с его помощью прибрать к рукам весь мир. А как это повлияет на нашу игру, мы должны оценить сами — каждый в соответствии с его или ее новой позицией.

Марса разгневала вовсе не та новость, которую он только что объявил собравшимся. Причина его ярости заключалась в ином — в том, что он хотел сохранить в секрете. Но Марс плохо скрывал свои чувства. Закончив говорить, он сделал резкий жест, рубанув воздух и просто обозначая тот факт, что готов предоставить слово кому-то другому.

Следующим заговорил хромоногий Вулкан-Кузнец, кующий богам доспехи и мечи.

— Мне очень жаль, — хитро начал Вулкан, — что мой высокоуважаемый коллега не смог продолжить свою речь. Возможно, он слишком много размышляет о некой задержке — ее даже можно назвать поражением, которое он потерпел от рук — или, точнее, лап — некоего смертного противника лет семь или восемь назад?

Марс отозвался угрюмым рычанием, а боги в кругу вновь забормотали — кто-то подсмеивался над Марсом, кто-то порицал Вулкана за столь откровенную попытку начать спор.

— Разве мы явились сюда для очередной ссоры? — негромко спросила Афродита.

Ее высокую фигуру — идеальное воплощение женственности — прикрывала лишь полупрозрачная туника. Каждую секунду казалось, что ее вот-вот сорвет яростный ветер, но это ему никак не удавалось. Подобно другим богам, Афродита совершенно не замечала арктического холода.

Стоящего возле нее еще более высокого Аполлона на мгновение выделил одинокий луч восходящего солнца. Его яркое копье пронзило клубящиеся облака, осветив бога как раз на то время, пока он говорил.

— Насколько я понял, хотя бы в одном мы все согласны? — вопросил Аполлон.