– Я тебе покажу клев, старая ты акула!

– Если бы мы только знали, что они вам нужны, капитан…

– Нужны? Да вы понимаете, что они – шпионы, воры, враги нашего народа?

– А для кого они шпионили, сэр?

– Тебе повезло, что ты слишком стар, и поэтому я тебя не пристрелю! Ты и сам скоро подохнешь.

– Вы правы, сэр.

Все жители поселка, собранные капитаном Нью для допроса, были выстроены в круг, но никто не понимал, из-за чего весь этот шум, ведь иностранцы никому не причинили вреда. Наоборот, они потратили много хрустящих долларов в местной лавочке, а американец еще оставил пакет для капитана.

Хозяин постоялого двора хотел было сказать ему об этом, но, перепуганный воплями и угрозами, начисто позабыл. Про себя Ип решил, что его капитан особенно невзлюбил и что у капитана, наверное, болит живот. У Ипа возникла мысль предложить ему травяной настой, который умела готовить его последняя жена, но капитан вряд ли стал бы его слушать. Он только орал и ругался. Видимо, сейчас было не самое подходящее время вылезать с медицинскими советами.

Это было странное сборище. Никого из присутствовавших нисколько не интересовало, что говорил им армейский капитан. Для них военная форма изначально могла означать только плохие новости. Внутри себя они подсмеивались над ним, и, зная об этом, капитан злился еще больше. Сержант с водителем в этот момент мечтали очутиться где-нибудь подальше.

– Ну, что? – продолжал орать капитан на своих слушателей. – Враги сбежали, а вы не только упустили их, но и сейчас молчите, как дохлые рыбы.

Вперед вышел старый Ип. Он поднял руку, пытаясь что-то сказать, но капитан влепил ему пощечину.

– Опять ты рот разеваешь? – И обратившись к сельчанам, спросил: – Он что у вас, главный оратор?

К его удивлению, все, как один, деревенские закивали – они надеялись, что скоро их распустят по домам, у них были дела поважнее, чем сидеть тут как школьники. Если дядюшке Ипу позволят высказаться, то им наверняка разрешат разойтись. Уже много лет он был здесь за старшего и умел ладить с людьми, так что выскочка в военной форме, который продолжал на них вопить, скоро успокоится, как это бывало со всеми до него.

– Да, – подтвердил другой старейшина. – Хозяин отеля говорит за всех нас. Он один разговаривал с иностранцами – много часов подряд, – поэтому он знает все. А теперь можно мы пойдем по домам, сэр? Каждый раз, когда я хоть чуточку задерживаюсь, моя жена думает, что я отправился перепихнуться с какой-нибудь девственницей.

Все вокруг засмеялись, но капитан Нью не оценил шутки. Он был занят тем, что придумывал оправдания. А они были ему нужны – для полковника и, что гораздо хуже, для односельчан.

– Ну ладно, – сказал он. – Можете идти, а ты отведи меня к себе в гостиницу.

– Вы сделаете мне честь, переночевав у меня, майор?

– Я – капитан, – сказал Нью с кривой ухмылкой.

– Неужели? Но вы выглядите определенно как майор. Эти начальники все время меняют военную форму и знаки различия, разве может старик вроде меня уследить за всем этим! Я знавал как-то одного майора…

– Хватит болтать, пошли, – оборвал его капитан. Холодный вечерний ветер немного остудил его ярость. Скоро они уже сидели за столом постоялого двора и цедили чай.

– Сами подумайте, капитан, – говорил хозяин, – именно здесь, где мы сидим сейчас с вами, сидели эти иностранцы. Я даже не знаю, о чем они говорили, я спал, понимаете? У вас нет чего-нибудь выпить?

– Не зли меня! Ты должен вспомнить хоть что-то.

– Я гораздо более разговорчив, когда внутри меня плещется что-нибудь крепкое.

– Да ты знаешь, что я сейчас с тобой сделаю, старый дурак!

– Давайте разберемся. Вот вы говорите «старый дурак». Но в наше время не многим удается дожить до такого возраста, капитан, а родиться дураком в этих местах считается привилегией. Дайте мне выпить, капитан.

– Твоя взяла, – сказал капитан и знаком велел сержанту поставить на стол бутылку с бурбоном. – Угощайся, – предложил он.

– Спасибо, – ответил дядюшка Ип и надолго присосался к бутылке. – Вот теперь гораздо лучше. Так вот, сидим мы за столом, а мне захотелось спать. А потом американец дал мне для вас пакет, я и подумал, что он ваш друг. Он очень хорошо отзывался о вас и знал ваше имя. – Старик поднялся и через минуту вынес из другой комнаты большой пакет. – Вот, что оставил для вас американец. Очень тяжелое.

Внутри находился золотой слиток, но три остальных бесследно исчезли.

– А записку он не оставил?

– Нет, но хотел, потому что спрашивал у меня ручку, но ее у меня не оказалось. Я, правда, поискал немного для виду, чтобы не ударить в грязь лицом, но… Тогда он попросил меня передать вам кое-что на словах.

– И что же он сказал?

– Он велел отдать вам этот пакет и передать, что остальное вы получите позже. Наверное, вы здорово понравились американцу, коли он отдал вам столько золота. Он держал все в секрете, даже не хотел, чтобы другой иностранец, ну, тот, который приплыл на лодке, знал об этом. А этот, второй – странный он, доложу я вам. У него на яхте не было ни капли выпивки: ни виски, ни джина – вообще ничего! Все время молился и так говорил о Боге, как будто они с ним знакомы. Бог то, Бог се…

– Не верю, что американец отдал тебе всего один слиток золота.

– Капитан, вы вроде умный, а так нехорошо о нем отзываетесь. Он – порядочный человек, зря вы обвиняете его. Когда они уезжали, он подарил мне двадцать долларов. Эти деньги ему дал человек с яхты, потому что у него самого ничего не было, и, тем не менее, он возвращает вам золото. На его месте никто бы так не поступил.

Капитан Нью допил свой бурбон и посмотрел на хозяина гостиницы. Если тот говорит правду, то капитану нечего беспокоиться. Американцы всегда держат слово, а значит, рано или поздно он получит недостающее золото. Перед полковником тоже можно будет вывернуться. Капитан выпил еще немного. Но почему американец уехал на этой яхте вместе с женщиной? Эту загадку он раскроет сразу же, как только вернется в Сайгон. Но это будет позже. В его мозгу крутилась детская песенка, холодный ветер дотронулся до его лица, и капитан заснул.

Говард был слишком возбужден, чтобы спать. Это был самый счастливый день в его жизни. Он хотел насладиться своим счастьем в одиночестве, поэтому, проверив приборы, первым заступил на ночную вахту. Звезды сияли в полную силу, а юго-западный ветер позволял ему править точно в сторону Гонконга. Пути Господа неисповедимы, думал Говард, глядя, как нос яхты режет волны. Он приплыл во Вьетнам и нашел тех самых людей, что приведут его на встречу с судьбой. Ему тоже дали роль в драме, которая разыгрывается во имя мира, и ему предстоит сыграть ее меньше, чем через сутки. Всевышний поручил его заботам американского офицера – это была кульминация всех тех лет, которые Говард провел в метаниях. Господь был поистине всемогущ!

Говард привезет Клэя и его спутницу в Гонконг, где суждено произойти поистине великим событиям. Все они теперь служили Всевышнему, и тем не менее, одна неприятная мысль все же никак не оставляла Говарда: под ящиками, в которых хранились паруса, Клэй устроил этим утром настоящий склад оружия, сложив туда целый арсенал ружей и гранат. Говард чуть не упал, когда Клэй взошел на борт с этим смертельным грузом, и пытался отговорить американца.

– Носить оружие – это грех, – сказал он ему.

– Доверьтесь мне, брат Говард. Это необходимо – возможно, нам придется обороняться.

– Нас защитит Господь.

– В этом я не сомневаюсь, но боюсь, что небеса могут преподнести нам сюрприз. Множество злых людей желают погибели нашему движению, но Бог помогает тем, кто помогает сам себе, поскольку враги мира – и его враги. Американцы, южные и северные вьетнамцы, русские – они хотят, чтобы эта война продолжалась, и сделают все, чтобы сорвать нашу миссию. Когда мы достигнем цели, то выбросим все это оружие в воду, обещаю вам. А если вы не можете пересилить себя, то давайте лучше сразу расстанемся – мы вернемся в деревню и дождемся подводной лодки.