– Конечно я буду бедным, – заявил он. – Буду сидеть на скамьях в парках, кормить голубей, наблюдать за людьми, изучать их характеры и выплескивать все это на страницы в своеобразной манере со смелой правдивостью.

– Почему бедным? – озадаченно спросил его приятель.

– Потому что писатели всегда бедные, пока их не откроют и не признают.

– Они обычно уже умирают к тому времени, когда их открывают и признают, – напомнил Моргану Кинг и глотнул вина. – Если судить по тому, что я читал, писатели всегда находятся в состоянии депрессии.

– А почему, как ты думаешь? – поинтересовался Морган.

– Потому что они слишком доверяют собственным мечтам, а потом видят, как реальность их разрушает. Полагаю, занятие литературой немного сродни самопожертвованию, Морган. Ты уверен, что хочешь этого?

– Уверен.

– Тогда за твой успех, дорогой друг. Кинг поднял свой бокал и рассмеялся.

Месяц спустя после приезда в Жапуру Рэнди привел Моргана в комнату, в которую тот еще ни разу не заходил. Перед ним была его мечта, исполненная до мельчайших деталей: стол, кресло, перо, чернила, бумага, а вдоль стен тянулись полки с книгами.

Морган закрыл лицо ладонями – не от счастья, а от ярости и огорчения. За щедрость Кинга придется заплатить высокую цену. В жертву приносилась его душа: принятие сексуальных требований Рэнди и согласие терпеть жестокость приятеля. Стоя там и глядя на полки с книгами, Морган увидел, как его мечта сморщивается, словно страницы в пламени.

– Нет, – заявил он и отвернулся от комнаты.

– Прекрасно, – послышался голос Рэнди, дрожащий от злости. – Давай, давай. Сгниешь в безвестности, Морган. Никто никогда не обратит на тебя внимания. Никто никогда не узнает, что ты существовал, когда ты уйдешь. Оставайся со своими высокими идеалами, болезненным чувством справедливости и желанием всегда быть правым. Ты меня утомляешь. Думаешь, тебе когда-нибудь удастся получить все, ничем не пожертвовав?

Морган вернулся к себе в комнату, сел в кресло, закрыл лицо руками и отнял их, когда Рэнди застыл на пороге, засунув руки в карманы и грустно глядя на приятеля.

– Ты монстр, – сказал Морган Кингу.

– Знаю.

– И даже если бы я согласился на то, чего ты ожидал от меня – но на это я никогда не соглашусь – я бы не смог остаться с тобой из-за твоей жестокости к этим людям.

– Очень благородно. И наивно. Морган, твоя невинность иногда удивляет меня. Всегда существовали диктаторы, во власти которых находились жизнь и смерть других. Они контролировали действия, мысли и речи наиболее пылкой части населения. Возьми, например, Юлия Цезаря или вашего Папу. Отойди чуть дальше от его указаний, и окажешься проклятым, отлученным от церкви. Все по его воле. А кто такой Бог, если не верховный диктатор? Споткнись на дороге к его вечной жизни – и обнаружишь себя в аду.

– Бог не творит зла и не убивает.

Рэнди покачал головой. Его волосы заструились по плечам.

– Мой дорогой Морган, ты глуп из-за помешательства на идеях добра и зла. Бог не делает зла и не убивает? Объясни мне тогда, почему дети, какими были мы с тобой, должны страдать? Почему бедные спят у чужих порогов, замерзшие и голодные, а другие нежатся в прекрасных постелях. И его не касаются беды живущих на улицах. Почему люди страдают от сифилиса, рака или ревматизма, который выкручивает суставы?

Он махнул рукой перед лицом Моргана, отвернулся, подошел к окну и долго смотрел на свой рай. Морган глубоко вздохнул.

– Я не стану искать ответы. Но мое сознание говорит мне, что жестокость по отношению к людям недопустима. Ты не можешь заставить их заплатить за безразличие твоей матери или всего мира к нашим судьбам, когда мы были молоды. Ты как-то должен найти другой способ изменить мир к лучшему, уменьшить число жертв, а не увеличивать их.

Кинг повернулся. Солнечный свет падал через окно и придавал Рэнди неземной вид. Как всегда, Морган был ошеломлен его красотой, злясь при этом на себя за то, что поддается чарам приятеля. Самым ужасным было то, что Кинг смотрел на него светящимися глазами и видел его насквозь.

– И еще скажи мне, – тихо произнес он. – Если я выполню одно твое желание, дорогой Морган, только одно желание, каким оно будет? Ты хочешь, чтобы я покончил со старыми привычками, преодолел свой гедонизм и страсть к убийствам, или же просто отпустил тебя? Выбирай то или другое.

За тридцать лет своей жизни один или два раза он был на волосок от смерти. Но именно в этот момент жизнь показалась ему дорогой, как никогда. Такой трепещущей, полной света, красок и звуков. Морган, стоящий на веранде с рюмкой коньяка, наслаждался многоцветием красок, раскинувшихся перед его глазами от бледно-розовых гибискусов до темно-багровых орхидей, переливавшихся всеми мыслимыми оттенками зеленого. Манго, папайи и бананы тяжело свисали с веток деревьев. Возвышающаяся гевея бразильская сформировала из сцепленных веток целый кафедральный собор – своеобразный насест для пронзительно кричащих птиц – туканов, попугаев и зонтичных птиц, чьи разноцветные хохолки развевались от каждого дуновения ветерка.

Странно, что в последние дни он старательно боролся за то, чтобы стать сильнее, хотя в душе все еще намеревался умереть. Он заставлял себя есть пищу, которую ему давали, хотя большей частью тайком выкидывал те лекарства, которые ему присылал патрон для того, чтобы он быстрее выздоровел. Он не хотел быть полностью здоровым. Он хотел оставаться в своеобразном оцепенении.

Проснувшись в это утро, он почувствовал, что время настало. У него был маленький выбор. С тех пор, как его здоровье, казалось, пошло на поправку и он несколько окреп, патрон жаждал «выяснить отношения». Морган просто не мог откладывать это дальше. Затягивая с этим, он подвергал опасности ту атмосферу незначительного доверия, которая на его взгляд начала устанавливаться между ним и Кингом.

В этот день он вместе с Рэнди рано выехал на прииск, а потом на плантацию, рассеянно слушая объяснения о тех изменениях, которые произведены в коллекции и о лечении массажем. Затем Кинг взял его в хижины Чико и Теобальдо с тем, чтобы Морган мог убедиться, что они все еще живы и безвредны. Со стороны Кинга это была хоть и случайная, но грубая ошибка, поскольку это дало возможность Моргану передать Теобальдо кивком головы, что сегодняшняя ночь должна стать решающей.

Он вернулся в «каса бланка» и начал претворять план в действие. Он достал револьвер, что оказалось довольно легко. Дом патрона был обеспечен таким количеством оружия, что в течение недели можно было обороняться от всей Британской армии. Когда Морган впервые прибыл на «каса бланка», Рэнди объяснил ему, что среди людей, окружающих каждого диктатора всегда найдется мученик, готовый умереть за дело, вот почему он окружил себя людьми, в любое время держащими оружие под рукой.

Морган нашел то, чем собирался убить Кинга и себя, это был револьвер – кольт 44 калибра, лежавший в потайной нижней нише библиотечного стола. Теперь он находился под задней планкой пояса его брюк, скрываемый полой пальто. Это заставляло его чувствовать себя несколько дискомфортно – все время помнить о том, что в любую минуту его жизнь может оборваться.

Допив свой коньяк, он повернулся, чтобы идти искать патрона. Но тот, оказалось, стоял сзади, опираясь на дверной косяк и засунув руки в карманы. Морган хранил молчание. Кинг произнес:

– Костюм превосходно сидит на тебе, не так ли? Он кивнул и отставил в сторону свой стакан.

– Его особенность в том, что он сделан в Италии. Ты знаешь итальянцев. У них есть нюх на моделирование одежды. Я думаю, что он у них – от очень тонкого ощущения человеческого тела. Поскольку они считают его настолько… совершенным, они уверены, что каждая его часть должна быть выгодно подчеркнута. Думаю, что все свои костюмы мы будем шить там. Тебе это нравится?

– Конечно.

– Хорошо, – он улыбнулся, распрямляясь и произнес: