– М-м... Ее звали Энни Брювер... Негритянка.

– Что за основания?

– Во-первых, заключение патологоанатома...Тут вмешалась Тина:

– Переписанные от руки выдержки из якобы существую-щего заключения, неполные. При отсутствии патологоанато-ма, который мог бы подтвердить их подлинность.

Лесли продолжала, словно сражаясь за свою жизнь.

– Имя патологоанатома Марк Деннинг, он работал в госпи-тале «Вестлэнд-Мемориал», где 26 мая умерла Энни Брювер.Он произвел вскрытие и написал заключение...

– Которое нигде не могут найти, – вставила Тина, – как исамого Деннинга.

– У нас также есть свидетельница, которая в то же время находилась в клинике и видела, что Энни сделала там аборт...

– Которая не желает ни записать свои показания на магнитофон, ни появиться перед камерой. И еще, Бен, спросите унее, кто родители этой девушки.

Бен взглянул на Лесли, ожидая ответа.

– Макс и Дин Брюверы.Имена ничего не говорили Бену.

– И кто они такие?Ответила Тина:

– Вероятно, вы помните первый митинг губернатора ивспыхнувшие там беспорядки. Макс Брювер принимал самоеактивное участие в потасовке, и мы засняли его, когда он изби-вал и оскорблял людей. А еще раньше он был арестован за ос-корбления и угрозы по адресу работников Женского медицин-ского центра. Этот человек – противник абортов.

Джон почувствовал необходимость прояснить этот вопрос.

– Минутку, минутку!Бен поднял брови.

– Ах, так ты все-таки замешан в этом?Джон объяснил:

– Макс Брювер был другом моего отца, и я не согласен...Бен сложил два и два.

– Ты замешан в этом. Подожди... придет и твоя очередь. – Он снова перевел взгляд на Лесли. – Продолжай.

Лесли постепенно теряла боевой настрой, понимая, чтопроигрывает дело.

– Мы рассчитывали сделать сюжет о преступной небреж-ности врачей. Казалось, все факты говорили об этом. Поэтомукогда Дин Брювер по решению суда стала управляющей иму-ществом покойной дочери, а потом понесла в клинику запросна медицинскую карту, мы хотели сделать видеозапись проис-ходящего на случай, если всплывет какая-то информация иБрюверы сумеют доказать, что в смерти дочери на самом делевиновата клиника.

Тина снова вступила со своими замечаниями:

– И их попытка действовать от имени закона закончиласьничем. Запрос на медицинские документы ничего не дал.Лесли посмотрела на Тину волком и сказала:

– И мы обе знаем почему, не так ли?Тина перевела взгляд на Бена и объяснила:

– Затея с запросом ничего не дала, потому что Брюверы незаслуживают доверия, они слепо идут на поводу чувств и же-лания отомстить за смерть дочери – и просто ищут козла отпу-щения, каковым в данном случае оказался Женский медицин-ский центр. Я пыталась сказать об этом Лесли, когда она в пер-вый раз явилась ко мне с идеей сюжета.

Лицо Лесли вытянулось, словно она услышала вопиющуюложь.

– Бен! Мистер Оливер, у меня есть все основания считать,что Тина Льюис... – Лесли осеклась. Тина обернулась и броси-ла взгляд на свой рабочий стол, на кучу испорченной пленки.Потом она снова посмотрела на Лесли.

– Так что Тина? – осведомился Бен.Лесли резко пошла на попятный.

– Ничего.

Несколько мгновений Бен изучал взглядом их обеих, потомспросил Лесли:

– У тебя все?

Лесли собрала все оставшиеся у нее у силы и закончиласледующим образом:

– Я начала заниматься этим сюжетом, поскольку былаубеждена, что в Женском медицинском центре не все в поряд-ке. Я понимала, что улик недостаточно, и надеялась получитькакую-то информацию с помощью запроса. Когда попыткапровалилась, я решила, что сюжет не состоялся, и хотела наэтом поставить точку и просто дать Брюверам жить спокойно.Но теперь Тина хочет перевернуть все с ног на голову...

– Я не хочу ничего перевернуть с ног на голову! Я всеголишь хочу сообщить о случившемся – и ни о чем более. У насуже запущен в работу сюжет о Слэйтере и Уилсоне и об их рас-хождениях по вопросу согласия родителей на операцию, и ярешила, что эта история послужит хорошим дополнением кнему. Другие телекомпании освещают ее, они уже взяли ин-тервью у Брюверов и работников клиники, они готовы датьсюжет в эфир – поэтому я решила, что раз мы были прямо там,непосредственно на месте событий, располагаем видеоматери-алом и хорошо знакомы с Брюверами, сюжет по праву принад-лежит нам, нам первым пришла идея сделать его. Проблемаже, насколько я понимаю, заключается в том, что Лесли готоваработать над сюжетом только в том случае, если он будет под-держивать позицию противников абортов, а я лично не могумириться с такого рода предвзятостью.

– Предвзятость! – взвизгнула Лесли. – И вы еще говоритео предвзятости?

Тина бесцеремонно отрезала:

– А что касается Макса Брювера, то он уже однажды попалв нашу программу благодаря своему поведению на митинге гу-бернатора. Лесли должна знать это, он размахивал кулаками вугрожающей близости от нее. Его стоит показать в новостях. Унас есть кадры с ним.

Тут вмешался Джон:

– Эй, постойте минутку! Мы уже обсуждали это, помните?На той пленке мой отец!

Тина мгновенно отпарировала:

– Новости есть новости, Джон! Случай имел место!

– Но, Тина, – возопила Лесли, – это же вы заставили меня

снять репортаж именно так, а не иначе!

И теперь все трое заговорили одновременно.Бен быстро вышел из себя и привел компанию в чувство,

разразившись страшным градом ругательств.

– Если вы не заткнетесь, я уволю всех троих! – Они мгно-венно умолкли. – Я хочу знать, что случилось, и больше ниче-го знать не желаю, и мне наплевать на ваши политическиеубеждения, ясно? – Он ткнул пальцем в Лесли. – Ты тамбыла, так?

– Да, сэр, – ответила она очень тихим голосом.

– Так расскажи, что случилось.

– Они... – начала Тина.

Бен резко поднес ладонь прямо к ее лицу, и она замолчала.

– Расскажи, что случилось, – повторил он Лесли.Лесли рассказала о событиях того утра по возможности

подробнее, стараясь оставаться беспристрастной и излагать

только факты.

– Значит, вы ничего не нашли? – спросил Бен, когда оназакончила.

– Да. Мы надеялись получить какую-нибудь информа-цию...

– Вот видите? – сказала Тина. – Они надеялись. Она явновыступает на стороне Брюверов.

Лесли отпарировала, стараясь сохранять спокойствие:

– Дин Брювер надеялась найти факты, указывающие на ис-тинную причину смерти ее дочери, и людей, несущих ответ-ственность за случившееся, а я надеялась сделать сюжет. Нипервого, ни второго не произошло.

Бен несколько мгновений переваривал рассказ Лесли, а потом спросил Тину:

– Что ты можешь сказать по этому поводу?

– Мэриан Гиббоне сегодня взяла интервью у работниковклиники и миссис Брювер. Она делает сюжет для пяти – и семичасового выпусков, II мы наметили ее выступление в прямом включении с места событий, непосредственно от клиники.

– Значит, она узнала мнение обеих сторон?

– Будут представлены обе точки зрения. Я особо оговорилас ней этот момент.

Бен перенес вес на отставленную назад ногу и окинулвзглядом всех троих.

– Тогда почему бы вам, ребята, просто не выполнять своюработу репортеров, в качестве каковых я вас нанял, и не оста-вить ваши политические убеждения в стороне?

Джон поднял палец, привлекая к себе внимание, и предло-жил:

– Э-э... Бен, а может, нам просто отказаться от этого сюжетаили, по крайней мере, подождать, пока не появится новая ин-формация?

Тина мгновенно вмешалась:

– Бен, Мэриан сейчас находится у клиники, на месте собы-тий, и мы послали туда микроавтобус с аппаратурой. Крометого, как мы знаем, эта история задевает личные интересыДжона. Его отец дружил с Максом Брювером, и совершенноочевидно, что он в этом деле заодно с Лесли. Самым правиль-ным, самым профессиональным шагом будет дать сюжет в про-грамме, несмотря на личные разногласия. Вдобавок историейзаинтересовались другие телекомпании, а кандидаты обсужда-ют проблему абортов. Если мы не пустим сюжет, обязательновозникнет вопрос: почему? И в этом случае мы навлечем насебя больше подозрений в политической пристрастности, чемесли покажем его.