– Я хочу посмотреть сама, – сказала Дин. Мисс Спурр протянула к ним страницы, давая возможность прочитать написанное.

– Пожалуйста, быстро просмотрите список, попытайтесь найти имена вашей дочери и постарайтесь забыть все остальные.

Они просмотрели одну страницу, потом вторую. Согласно списку, на каждого врача в тот день пришлось двадцать-двадцать пять пациенток.

Мадонна. Лесли увидела это имя, но промолчала. Девушка по имени Мэри, поведавшая им свою историю из-за ширмы, была в клинике 24 мая, как она и говорила.

Но записей о каких-либо медицинских услугах, оказанных в тот день Энни Брювер, или Джуди Медфорд, нигде не было.

По их настоянию мисс Спурр показала им списки пациенток за два предыдущих и два последующих дня, но и в них они ничего не нашли.

– Это все, – сказала мисс Спурр. – Это все, что у меня есть. Надеюсь, я удовлетворила вас.

Спокойным, но твердым голосом Дин спросила:

– Вы уничтожили записи на Энни?

Мисс Спурр восприняла вопрос как оскорбление.

– Миссис Брювер... это медицинское учреждение. Мы не уничтожаем медкарты наших пациентов! Дин настойчиво продолжала:

– Мой муж Макс приходил сюда и поднял здесь такой шум, что вы вызвали полицию. Вы знали, кто он такой, и знали имя его дочери. Вы могли изъять документы Энни из картотеки, чтобы обезопасить себя.

Лицо мисс Спурр стало каменным, она испепелила Дин гневным взглядом.

– Миссис Брювер, во-первых, я глубоко возмущена подобным предположением. Но если вы вынуждаете меня ответить, позвольте сказать вам следующее и покончить на этом: я могла бы изъять карту Энни Брювер только в том случае, если бы на ней значилось подлинное имя вашей дочери, каковое на ней не значилось – вы сами сказали это. И можете спросить своего мужа: он ничего не упоминал ни о какой Джуди Медфорд. Полагаю, в то время ни он, ни вы ничего не знали о вымышленном имени. И если вы не знали о том, что ваша дочь пользовалась вымышленным именем, откуда мне было знать?

Дин потеряла дар речи, отказываясь верить в происшедшее. Такого исхода они не ожидали.

Лесли поняла, что все кончено.

– Пойдемте, Дин. Спасибо за то, что уделили нам время, мисс Спурр. Извините за беспокойство.

Когда они появились в дверях клиники, Мэл застрекотал камерой.

– Ну, как? – спросил он, когда они приблизились к нему.

– Можешь убрать камеру, – ответила Лесли. – Мы вернулись ни с чем. Ничего не получилось. Все впустую.

Мэл уложил аппаратуру в машину Шестого канала, а потом, сидя за рулем, стал наблюдать, как Лесли провожает миссис Брювер к ее автомобилю. Будь у них материал для сюжета, эта сцена получилась бы впечатляющей: клиника на заднем плане, демонстранты на аллее со своими плакатами и плачущая миссис Брювер, закрыв лицо руками, медленно идет по тротуару в сопровождении журналистки, которая поддерживает ее под локоть и пытается утешить.

«Ну и дела, – подумал он. – Лесли заварила всю эту кашу, подала бедной женщине надежду, а в результате мы имеем отснятый материал, который никогда никуда не пойдет, и потеряли кучу времени. Ох, ладно. Что-то находишь, что-то теряешь. Это не первая наша неудача, далеко не первая, сэр».

Лесли была не особо разговорчива, когда села в машину.

– Ну что ж... – произнес Мэл и замолчал, не зная, что еще сказать.

Лесли выругалась и схватила сотовый телефон.

– Алло, Джордж, мы только что закончили в Женском медицинском центре. Сваливаем отсюда. Все безрезультатно. Да. Отправляемся на следующее задание. Авалонская начальная школа, программа развития самоуважения. Они готовы к нашему приезду? 0'кей. Мы быстренько сделаем репортаж и подъедем после полудня. Двенадцатая машина на связи. – Она швырнула телефон на место и разом сникла от огорчения и разочарования. – Поехали.

Мэл нажал на газ, и они помчались прочь от Женского медицинского центра, миновав коричневый автофургон, который вез нескольких старшеклассниц. Лесли уже погрузилась в свои записи, относящиеся к следующему репортажу, и даже не заметила встречную машину.

Лесли вернулась на студию сразу после полудня, готовая подвести итог рабочего дня в одном невероятно сладком сюжете о Кэроле Джеймсе, учителе вторых классов Авалонской начальной школы, который наряжается на уроки ШутомГороховым, чтобы научить своих учеников тому, что даже еслипорой мы чувствуем себя всего лишь Шутами Гороховыми,внутри каждого из нас скрывается Прекрасный Принц илиПринцесса и нужно лишь захотеть увидеть его или ее. Пре-лестно. Душещипательно. Великолепный видеоматериал. Мис-тер Шут Гороховый приближает свой большой нос прямо кобъективу камеры: комично-уродливый кадр.Сюжет прямо противоположный тому, который они моглибы сделать. Лесли бросила свои сумки на пол под стол и бес-сильно рухнула в кресло. «Пожалуйста, – подумала она, – только не заговаривайте со мной, только не спрашивайте меня,как прошел день».

Она включила компьютер, пытаясь сформулировать умноевступительное слово к сюжету о Шуте Гороховом.

Без всякого интереса стуча по клавишам, она начала так:

«Для детей, не уверенных в своих силах...» Нет. А если попро-бовать так: «Учитель вторых классов предложил новый методобучения детей самоуважению...» Возможно, но Лесли была нев восторге от этого. Тогда так: «Из всех сюжетов, которые мымогли бы дать сегодня в программе, мы выбрали этот...» Затемследовало: «...фудвшеоифц4ще8нгмфыдхэгем...»

Лесли вздохнула, подперла лоб обеими руками и закрылаглаза, на мгновение полностью отрешившись от мира. Един-ственное, о чем она могла думать, единственное, что она моглавидеть мысленным взором, была Дин Брювер, раздавленная иразочарованная, возвращающаяся этим длинным скорбнымпутем обратно к своей машине и спрашивающая себя, что жеона скажет Максу. Задним числом Лесли понимала, что долж-на была бы остаться с Дин подольше. Они бы все обсудилиподробнее, пришли в себя от потрясения, пересмотрели план действий. Она ни в коем случае не должна была оставлять Динв таком состоянии.

Но они ничего не обсудили, они не пересмотрели план дей-ствий, и Лесли не осталась с Дин. Ей нужно было отснять сю-жет о Шуте Гороховом, выполнить это необычайно «важное«задание. Времени оставалось в обрез, план горел, и она должнабыла сделать свою работу.

Надо позвонить Дин. Больше пока ничего не сделать. Имнадо все обсудить. Еще не все потеряно. Что насчет Мэри, этойдевушки, пожелавшей остаться неизвестной, которая прята-лась за ширмой? Она была в клинике в тот день. Ее вымыш-ленное имя Мадонна по-прежнему значилось в списках. Ее ис-тория подтвердилась. Все прочие факты подтвердились.

Энни была в клинике в тот день. Лесли в этом не сомнева-лась.

Тогда почему же нет никаких записей?И почему Элина Спурр пожелала пройти через такуюдлинную, рискованную процедуру, чтобы показать им медкар-ты пациенток, вопреки всем правилам и принятым этическимнормам, если только...

Вывод был столь же очевиден, сколь и тревожен. Клиникауничтожила записи. Избавилась от них раз и навсегда. Онимогли это сделать после первого визита Макса.

Хорошо, но откуда они знали, что нужно изъять из картоте-ки документы на имя Джуди Медфорд?

– Лесли!

Лесли подняла глаза и увидела... Тину Льюис, которая под-зывала ее рукой, высунувшись из двери своего кабинета.

Лесли сначала просто взглянула на нее, потом посмотрелапристально, напряженно соображая. Она почувствовала себятак, словно ее оглушили кирпичом. «Осторожнее, Лесли. Неделай скоропалительных выводов. Ты ничего не знаешь навер-няка».

– Ах, неужели не знаю? Разве Тина не видела имя ДжудиМедфорд в моих записях вчера? Почему же...

Осторожнее!

Лесли хотела беззвучно выругаться, но Тина была хорошознакома с лексикой такого рода и легко прочитала бы все по еегубам. Лесли сделала глубокий вдох-выдох, взяла себя в руки,поднялась с кресла и, лавируя между столами и компьютера-ми, проследовала в кабинет Тины.

– Ну как прошло утреннее мероприятие?