Безумным сном о капле блага Ты был в степях земли гоним, Не замедлял над бездной шага, Спускался в рудники за ним… Тянись, спеши с тоской и дрожью За зыбкой искоркой во мгле, Что смертной истиной и ложью От века стала на земле, И, миг познав, плетись от пира Своей неверною тропой, Как мудрый царь с державой мира И прозревающий слепой… РАЗДУМЬЕ
Жар снов людских — как маков цвет, Вес дел — горчичное зерно, И быть их часу в славе лет Не суждено. Плывет сквозь бред в земном плену Рассветно-стройный звон веков,— Но сердцу, преданному сну, Чуть слышен зов. Где вечный жребий завещал Упорству плуга шелест нив — Хоть длинен стебель, колос мал, И жнец ленив… Где гнет пыланье мести взрыл, Рука восставшая слаба, И свет лишь сказкой мига был В груди раба… Просторен парус, ветер тих — И у руля — всечасный страх, И водит душу смертный миг Из праха в прах… ХВАЛА РАБАМ В борьбе веков велик ваш долг суровый, Влачащие ярмо земли сердца, Бездольные избранники христовы, В цепях труда — сподвижники Творца! Невольник нивы, древний Божий воин, Чей каждый миг — лишь дрожь и дрожь в пыли, Ты средь людей один венца достоин, Что вырыл плугом солнце из земли. Раб молота, кующий месть в кинжале, Как в славе часа жребий твой ни мал, Свое упорство слив с упорством стали, Ты строил век и мудрость дня ковал… И ты, пастух, что меришь в жизни сроки Безлюдием звериного пути, Благословен твой жребий одинокий, Твой Посох будет в вечности цвести! И пусть ваш долг в кругу неволи цепкой И сир, и строг, как ваша скорбь строга, Но на земле лишь вами время крепко, Из ваших слез возникнут жемчуга. Свершится мера трепета и бега, И вы, изведав тень земной зари, Войдете в свет на брачный пир Ночлега — Поденщики, жнецы и косари! «Средь яви пепла и огня…» Средь яви пепла и огня У сердца смертного — две доли, Как есть и цвет, и жатва в поле, Как две зари — у дня… Светает тишь, редеет тень, Взрывая звон и гул нестройный, Объемлет землю полдень знойный — Вот первая ступень! И вновь у дымной грани сна Уходит пламя, догорая В безмолвных далях — вот вторая Всевластная волна! Так будет утро вновь, и так На смену солнцу многократно Прольется дым поры закатной И новый звездный мрак. Так вновь придется грудь открыть Тому же миру и тревоге, В чей вечный круг, в чей трепет строгий Вплетен, — и час не быть… НАПУТСТВИЕ В свой темный путь иди без страха, Подвластный часу человек — Твое томленье не от праха, Не от земли — твой краткий век… В час роковой, как в миг случайный, На всех распутьях жизни ты — Слепой участник вечной Тайны, Грань сокровенной полноты… Цвет дней твоих в их пестрой славе, Пылал иль тлел Ее огнем — Как вечный Лик взалкавшей яви В скудельном образе твоем… И ты, в игре пустых мгновений, И в поте всех твоих трудов, Лишь ткал всевластной тайной тени Несовлекаемый покров… И пусть свершенье яви шумной — Лишь плен, но вечность — грань его, И в ней твой разум многодумный И смута сердца твоего… Ее дыханием бессменным Цветет в тебе, как сон и дрожь, Все, что ты метишь знаком бренным И смертным именем зовешь… ЖЕРТВЕННИК Весь смертный жар — от первых детских слез, Всю мощь мою — от детских малых сил, Я в Вечный храм в живой тоске принес, На жертвенник суровый возложил… Что добыл молот, что взлелеял плуг, И что вспоила тишь садов моих — Тревога дум и дрожь усталых рук,— Все было в жизни пламенем на миг… И вся борьба, завещанная мне В игре мгновений, в долгий век труда, Цвела лишь с тем, чтоб был мой дух в огне, Пока пройдет земная череда. |
