– Ты собираешься легко отделаться, – заметил Эд. – Если ты вступаешь в контакт с некоторыми племенами в Папуа – Новой Гвинее, тебе придется вылизать подмышку вождя в знак доброй воли.

Он пожал плечами.

– Все было бы намного проще, если бы у власти оставалось прежнее правительство. Мы прекрасно ладим с генералом Раки. Но левые демократы – идеалисты. Парни там наверху считают себя этаким семейством Кеннеди с Пауи.

– Ты уверен, что президент не в курсе наших планов? – поинтересовался Чарли.

– Никогда нельзя быть уверенным, Чарли. Но даже в «Нэксусе» об этом никому не известно, кроме нас, – ответил Гарри. – А если произойдет утечка информации, тогда Бретт появится на сцене со своим брифингом. Он либо будет все отрицать, либо собьет прессу со следа.

– Были ли еще какие-нибудь проблемы с генералом Раки? – спросил Чарли.

– Естественно. Он изо всех сил старается убедить меня, что по-прежнему пользуется влиянием на Пауи, а одновременно жалуется, что мы прекратили переводить ему деньги.

– Значит, мы игнорируем Раки?

Гарри кивнул:

– И он не получал от нас никаких денег с тех пор, как его партия проиграла.

В тот же день после полудня Анни, Дюк, Эд и Кэри отправились поплавать в Сидней-Харбор на одиннадцатиметровой гоночной яхте Гарри. После недели, проведенной в гостиничном конференц-зале, люди наслаждались солнцем в ноябре и подставляли лица ветру.

– Хотите поуправлять? – предложил Гарри. Он знал, что Дюку хотелось встать за штурвал, и предпочел доверить ему «Морскую ведьму» внутри гавани, где не было особого риска.

– Следите внимательно за Свиньей-с-Поросятами – это риф в центре гавани, – предупредил Гарри, когда Дюк принял руль. – И остерегайтесь скалы с юго-восточной стороны рифа.

Если не считать этого, в данной части гавани отсутствовали какие-то другие помехи. Когда они подойдут к входу, Гарри снова возьмет управление на себя.

Анни знала, почему Гарри передал управление своей любимой лодки Дюку с такой готовностью.

Гарри занял место Дюка подле Анни и прошептал:

– Ты избегаешь меня.

Солнце зажгло искорки в волосах Анни, когда она покачала головой. «Не знаю, что она делает с собой, – подумал Гарри, – но она совсем не меняется».

«Конечно, я избегаю тебя», – подумала Анни. Гарри никогда не прекращал давить на нее при каждой их встрече. Слава богу, Дюк ни о чем не подозревает. Это было так несправедливо со стороны Гарри. В конце концов, он же только поцеловал ее один раз, много лет назад. Большинство мужчин уже забыли бы об этом.

Это случилось, когда Гарри работал в Питтсбурге и проводил рождественские каникулы вместе с семьей Анни в их лыжном шале.

Выяснилось, что Гарри – новичок на лыжной трассе, и Анни взялась за его обучение. В первый же день он одолел спуск для начинающих, а к концу недели уже съезжал с самых крутых склонов, после чего все девушки на курорте неожиданно обратили внимание на этого смелого лыжника.

Однажды, когда они с Анни заканчивали лыжную прогулку, пошел снег. Анни упала и услышала шорох лыж Гарри, когда он подкатил к ней. Он протянул ей лыжную палку и помог подняться. Потом он наклонился вперед и губами снял снежинку с носа Анни. Они молча посмотрели друг на друга, и Гарри обнял ее. Колени ее подогнулись, она потеряла равновесие, и они упали в снег и лежали в объятиях друг друга.

Анни до сих пор не могла понять, как она могла ощутить такую обжигающую страсть, когда на ней было три слоя одежды. Она надеялась, что ее лыжи не соскочат, потому что это был единственный способ спустится с горы. А потом она перестала думать о том, сможет ли она вообще спуститься в долину.

Они оторвались друг от друга тогда, когда соскочили лыжи Гарри. По счастью, кожаный ремень зацепился за его щиколотку. Они оба обнаружили, что почти стемнело и им надо поторапливаться. Анни никогда еще не ехала так плохо и не чувствовала себя такой возбужденной, как во время этой поездки на лыжах в сумерках, спускаясь вниз по тихой белой горе позади Гарри.

На следующее утро у Анни поднялась температура, и она провалялась все праздники в кровати с гриппом, бредя о том, может ли она одновременно любить двоих мужчин. Но у Анни уже дважды не приходили месячные, и у нее не осталось выбора, кого из двоих ей выбрать. Ее старший сын был на подходе.

Вода мягко плескалась за бортом «Морской ведьмы». Волосы Анни развевались на ветру, когда она временами бросала взгляды на Гарри. Он не был внешне неотразимым и не заставлял трепетать сердца, в нем не было ничего романтического, но он был рассудительным, добрым и заботливым – просто хороший парень. Если бы он не был так настойчив в своей смешной привязанности, Анни уже давно позабыла бы его – так, по крайне мере, она всегда себе говорила. Ей хотелось забыть то, как она себя чувствовала, когда однажды на Пасху Дюк неожиданно привез с собой Гарри, и в душе Анни все перевернулось. Все ее тело дрожало, как тогда, очень давно, в заснеженных горах. Анни ужаснулась этому физическому предательству. Ничто не должно омрачать ее семейную жизнь, говорила она себе. Поэтому он отвела Гарри в сторону, прошлась с ним в конец сада, якобы показать ему новый сорт белых роз, но на самом деле, чтобы попросить его прекратить всю эту ерунду.

Гарри кивнул:

– Ты права, Анни. Много лет я повторял себе все, что ты только что сказала. Но ты не безразлична мне.

Он шагнул к ней, и она упорхнула обратно в дом.

Волны плескали вокруг «Морской ведьмы». По левую сторону от Анни возвышались небоскребы Сиднея, как декорации для снующих по морской глади яхт. Гавань была такой огромной, что ей не видно было конца и нельзя было точно определить ее очертания. Гарри сидел слишком близко к Анни, и она слегка подвинулась. Гарри сделал то же. Анни быстро взглянула на нос яхты, но на них никто не смотрел.

– Ты избегаешь меня, – мягко повторил Гарри.

– Если ты не перестанешь, – сердито прошептала Анни, – я расскажу Дюку.

– Не о чем рассказывать, – тоже шепнул Гарри. – Я просто жалуюсь.

«Морская ведьма» сделала поворот и направилась к входу в гавань.

– Могли бы мы встретиться наедине, Анни?

– Нет. Ты же знаешь, я всегда отвечаю тебе «нет» и всегда буду так отвечать! А сейчас, если ты не прекратишь эту ерунду, я встану и пересяду к Эду и Кэри. Ты хочешь испортить чудесно проведенную неделю?

– А что в ней было такого чудесного?

Он снял штормовку, и оказалось, что под ней нет рубашки. Он по-прежнему был строен, не могла не заметить она.

– Австралия очень красивая страна…

– А где вы были?

Его колено касалось ее, поэтому она снова немного отодвинулась.

– Утро понедельника мы провели на пляжах к северу от Сиднея, потом мы отправились на реку Хоксбери.

Ей вспомнилась прекрасная местность с тихими фиордами и поросшие кустарниками холмы, покой, нарушаемый лишь пением птиц.

Она ощутила обнаженную руку Гарри возле своей и снова подвинулась к краю; такими темпами она вскоре может оказаться за бортом.

Анни увидела, что Дюк смотрит на них из-за штурвала. Это было так несправедливо, что она должна чувствовать себя виноватой, хотя ничего не сделала.

– Перестань прижиматься ко мне, Гарри, веди себя прилично, – прошептала она. Неужели он не видит, что она раздражена и нервничает из-за возможных неприятностей? – Если ты не отсядешь от меня, Гарри, я спрыгну за борт, а ты будешь объясняться с Дюком.

Гарри улыбнулся:

– В гавани полно акул.

Он не мог понять, почему его так возбуждала это невинная игра – видеть, как Анни реагирует на его малейшие движения. Чтобы еще раз убедиться в этом, он протянул руку и положил ее на поручни у нее за спиной.

Анни вскочила.

– О чем вы там шепчетесь? – окликнул их Дюк. Он улыбался с видом бывалого морского волка.

– Анни рассказала мне о своих планах на неделю, – отозвался Гарри.

Он был так близко, что она могла ощутить запах его тела. И вдруг что-то с ней произошло. В ней зародилось чувство непрошеное, глупое, но такое сильное, что оно буквально переполняло ее. Она вся горела и дрожала. Удивленная и потрясенная, Анни поняла, что этим новым чувством была страсть.