Питт пожал протянутую руку и бегло оглядел пилота. За пультом управления вертолетом тот казался маленьким; редеющие рыжие волосы клином спускались на лоб. Он был одет в выцветшие джинсы, цветастую рубашку и высокие ковбойские башмаки. Его бледно-голубые глаза смотрели на мир так, как будто им пришлось на своем веку увидеть слишком многое. Судя по внешнему виду, ему было под пятьдесят.

Хьюи с любопытством взглянул на Питта:

– Вы так и не сказали мне, что за бегство с погоней и стрельбой вы тут устроили.

– Мы видели кое-что, чего нам видеть не полагалось, – ответил Питт без подробностей.

– Что можно увидеть на заброшенном маяке?

– Этот маяк совсем не то, чем кажется.

Хьюи явно не поверил, но не стал настаивать на продолжении разговора.

– Мы сядем на нашем летном поле в Манагуа через двадцать пять минут.

– Чем быстрее, тем лучше. – Питт жестом показал на пустующее кресло второго пилота: – Вы не против?

Хьюи слегка кивнул:

– Да, пожалуйста.

– Думаю, что вы не сможете пролететь над заводом «Одиссея» на острове?

Хьюи чуть развернулся в его сторону и наградил Питта взглядом, который приберегают обычно для ненормальных.

– Вы шутите. Это место охраняется лучше, чем зона номер пятьдесят один на озере Грум-Лейк в Неваде. Я не успел бы подлететь к нему и на пять миль, как меня отогнал бы вертолет охраны.

– А что, собственно, там происходит?

– Никто не знает. Это настолько секретное предприятие, что никарагуанцы вообще отрицают его существование. Начиналось все это как маленькая фабрика, но за последние пять лет ее кардинально расширили. Предпринимаются предельные и даже запредельные меры безопасности. Там построили громадные склады и какие-то другие здания. Некоторые думают, что сборочные цеха. Ходят слухи, что там есть жилая секция на три тысячи человек. Прежде местные никарагуанцы выращивали на островах кофе и табак. Теперь никарагуанское правительство насильно выселило людей с их земли и переселило на восток, в горы. Крупные здешние города, Альта-Гарсию и Мойогальпу, просто снесли с лица земли и сожгли.

– Правительство, должно быть, вкладывает в это предприятие кучу денег.

– Об этом я ничего не знаю, но они сделали все от них зависящее, чтобы «Одиссей» мог действовать здесь без помех.

– И никто ни разу не проскользнул через охранную систему «Одиссея»? – поинтересовался Питт.

Хьюи натянуто улыбнулся:

– Никто из тех, кто остался жив.

– Туда так сложно проникнуть?

– Все побережье острова патрулируют автомобили, оборудованные средствами наблюдения по последнему слову техники. Патрульные катера при поддержке вертолетов постоянно обходят остров. Дистанционные сенсоры регистрируют любое движение на каждой тропинке и дорожке, ведущих к комплексу. Говорят, что инженеры «Одиссея» довели сенсоры системы наблюдения до совершенства, и теперь они способны уловить запах приближающегося человека и отличить его от запаха животного.

– Но должны же существовать спутниковые фотографии, – продолжал настаивать Питт.

– Вы действительно можете купить такие фотографии у русских, но они не расскажут вам, что происходит внутри многочисленных зданий.

– Должны быть слухи.

– Конечно, и множество. Единственный слух, основанный хоть на чем-то, состоит в том, что это научно-исследовательское предприятие. Что именно там исследуют – каждый может догадываться сам.

– У предприятия должно быть название.

– Только местное.

– Какое именно? – Питту пришлось поторопить ответ.

– По-английски, – наконец ответил Хьюи, – оно означает «дом невидимок».

– Есть какие-то причины?

– Говорят, это потому, что каждый, кто туда входит, исчезает без следа.

– И местные власти не проводят расследования? – спросил Питт.

Хьюи покачал головой.

– Никарагуанские бюрократы никого к этому не подпускают. Говорят, что администрация «Одиссея» просто купила в этой стране всех политиков, судей и полицейских начальников.

– А как насчет китайцев? Они тоже здесь?

– В Центральной Америке они сейчас всюду. Около трех лет назад они заключили с «Одиссеем» контракт на строительство короткого канала через перешеек, отделяющий с запада озеро Никарагуа от океана. Было предусмотрено, что через канал возле Пенья-Бланка глубоководные грузовые суда смогут входить в озеро и выходить из него.

– Должно быть, это принесло экономике страны огромную выгоду.

– Да нет. Большая часть судов, которые пользуются каналом, принадлежит торговому флоту Китая.

– Компании «КОСКО»?

Хьюи кивнул.

– Да, эти самые. Они всегда встают к причалам «Одиссея».

Остаток пути Питт сидел молча. Его мозг без конца тасовал и перебирал мириады противоречий и неизвестных, имеющих отношение к «Одиссею», к его странному основателю и к еще более странным операциям. Как только Хьюи посадил вертолет возле ангара своей компании в двух милях от Манагуа, Питт отошел в сторонку и вызвал адмирала Сэндекера.

Сэндекер – в своем репертуаре – не стал тратить слов понапрасну:

– Разве вы еще не вылетели в Вашингтон?

– Нет, – резко ответил Питт. – И не собираемся.

Сэндекер понял, что у Питта на уме что-то серьезное, и сбавил ход.

– Полагаю, у вас есть на то серьезная причина.

– Известно ли вам о громадном секретном предприятии на острове в озере Никарагуа непосредственно над тоннелями? Построил его и владеет им «Одиссей».

– Пока я видел только доклад том, что «Одиссей» расширяет канал из океана в озеро, чтобы через него могли проходить грузовые суда. – Сэндекер немного помолчал. – Если подумать, в докладе говорилось что-то неопределенное о ремонтных предприятиях, которые никарагуанцы строят в портовом городе Гранада в нескольких милях к востоку от Манагуа.

– В докладе и не могло быть ничего определенного, потому что эти доки построены на острове Ометепе, входят в состав комплекса «Одиссея» и предназначены только для его внутреннего использования.

– Что вы задумали? – спросил Сэндекер, как будто прочитав мысли и расшифровав намерения Питта.

– Я предлагаю следующее: мы с Алом проникнем на это предприятие и расследуем его деятельность.

Сэндекер заколебался.

– И это после того, как вы еле ушли из тоннелей? Всякое везение когда-нибудь кончается.

– Зато мы набираемся опыта по взлому и проникновению.

– Не смешно, – резко оборвал его Сэндекер. – У них, должно быть, очень плотная система безопасности. Как вы планируете пробраться внутрь?

– С воды.

– А ты не думаешь, что у них есть подводные сенсоры?

– Я бы очень удивился, – произнес Питт, – если бы их не было.

Через десять минут после разговора с Питтом Сэндекер сидел за своим столом и с крайним скептицизмом смотрел на Хайрема Йегера.

– Ты в этом уверен? Должно быть, твои данные ошибочны.

Йегер был непоколебим.

– Макс, конечно, не может быть права во всех ста процентах случаев, она тоже может ошибиться. Но в данном случае я считаю, что она попала в точку.

– Это совершенно невероятно, – сказал Ганн, прочитав прогнозы Макс.

Сэндекер, потрясенный прочитанным, медленно покачал головой.

– Ты говоришь, что тоннели построены для того, чтобы направить в сторону Южное Экваториальное течение, что, в свою очередь, должно вызвать падение температуры воды в Гольфстриме?

– Согласно созданной Макс компьютерной модели, эта температура к моменту, когда течение подходит к Европе, упадет на восемь градусов.

Ганн поднял голову от папок с информацией.

– Для европейского климата последствия будут катастрофическими. На всем континенте восемь месяцев в году будет царить сильнейший мороз.

– Давайте не будем забывать, что Гольфстрим оказывает свое влияние и на восточное побережье Соединенных Штатов, и на прибрежные провинции Канады, – добавил Сэндекер. – Все штаты к востоку от Миссисипи и вдоль атлантического побережья могут пострадать от холода не меньше, чем Европа.