– Конечно, конечно. Я Перси Ратбоун. Хотя, возможно, было бы проще, если бы вы присоединились ко мне, – сказал он, указывая на свою объемистую фигуру, до отказа заполнившую плетеное кресло.

– Меня зовут Дирк Питт, а это мой друг, Ал Джордино.

Рукопожатие старика оказалось твердым, но влажным.

– Рад познакомиться. Садитесь, садитесь, пожалуйста.

Питта позабавила привычка Ратбоуна повторять некоторые слова.

– У вас вид человека, который хорошо знает и любит джунгли.

– Это видно, это видно с первого взгляда, не правда ли? – сказал Ратбоун с коротким смешком. – Я провел большую часть жизни на берегах этой реки в Никарагуа и Коста-Рике. Моя семья переселилась сюда во время Второй мировой. Мой отец был представителем британцев и присматривал за немцами. Те пытались организовать в лагунах тайные базы для обслуживания и снабжения подводных лодок.

– Если позволите спросить, чем может прожить человек на берегу подобной реки, в полной глуши?

Ратбоун лукаво посмотрел на Питта.

– Вот интересно, вы поверили бы мне, поверили, если бы я сказал, что делаю ставку на туризм?

Питт не был уверен, что старику вообще можно верить, но тем не менее решил ему подыграть.

– Значит, у вас какой-то небольшой бизнес?

– В точку, молодой человек, в точку. Я получаю неплохой доход с рыбаков и любителей природы, приезжающих в заповедник. Я владею небольшой сетью курортов между Манагуа и Сан-Хуан-дель-Норте. Когда вернетесь домой, джентльмены, сможете заглянуть ко мне на интернет-сайт.

– Но этот отель принадлежит заповеднику и управляется им.

Ратбоуну не понравилось это замечание Питта. Он, казалось, слегка напрягся.

– Правда, правда, я в отпуске. Я люблю уехать подальше от моих собственных заведений и расслабиться. Например, здесь, где меня не беспокоят гости. А как вы, ребята? Приехали порыбачить?

– Да, и посмотреть на дикую природу. Мы начали свой круиз в Барра-Колорадо и рассчитываем со временем добраться до Манагуа.

– Великолепное путешествие, великолепное, – сказал Ратбоун. – Каждая минута его принесет вам подлинное наслаждение. В этом полушарии больше нет ничего подобного.

Принесли напитки, и Джордино попросил записать их на счет его комнаты.

– Скажите мне, мистер Ратбоун, почему реку, которая течет, можно сказать, от Тихого океана до Атлантического, за пределами этих мест почти никто не знает?

– Эта река была знаменита на весь мир, пока не построили Панамский канал. После этого Рио-Сан-Хуан и угодила на свалку истории. В 1524 году вверх по Сан-Хуану поднялся испанский конкистадор по имени Эрнандес де Кордоба. Он добрался до самого озера Никарагуа и основал на его противоположном берегу колониальный город Гранада. Испанцы, пришедшие вслед за Кордобой, понастроили по всей Центральной Америке вооруженных до зубов фортов, чтобы не пустить в эти места французов и англичан. Одним из этих фортов был Эль-Кастильо, в нескольких милях вверх по реке отсюда.

– Удалось ли испанцам добиться цели? – поинтересовался Питт.

– Конечно, да, конечно, – взмахнул руками Ратбоун. – Но не совсем. Генри Морган и сэр Фрэнсис Дрейк тоже поднимались вверх по реке, но не сумели пройти мимо форта Эль-Кастильо и добраться до озера. Еще через сотню с лишним лет такую же попытку предпринял Горацио Нельсон, тогда еще никому не известный. От отправил вверх по Сан-Хуану небольшую флотилию и атаковал форт, который стоит и до сих пор. Его атака не удалась. Это было единственное проигранное сражение в его военной карьере. Всю оставшуюся жизнь он не мог забыть об этой неудаче.

– Почему это? – спросил Джордино.

– Потому что во время этой атаки он и потерял глаз.

– Правый или левый?

Ратбоун не понял шутки. Он несколько секунд подумал, затем пожал плечами:

– Не помню.

Питт посмаковал глоточек текилы.

– И как долго испанцы полностью контролировали реку?

– До начала тысяча восемьсот пятидесятых годов и калифорнийской золотой лихорадки. Коммодор Вандербильт, железнодорожный и пароходный магнат, не упустил своего золотого шанса. Он заключил с испанцами сделку, предоставив свои суда для челночной перевозки золотоискателей. Те, кто жаждал побыстрее добраться до золотых приисков, покупали в Нью-Йорке и Бостоне билеты для долгого путешествия в Калифорнию на пароходах Вандербильта. В Сан-Хуан-дель-Норте пассажиры пересаживались с океанских судов на речные пароходы, которые затем поднимались по Сан-Хуану и шли через озеро к Ла-Вирхен. Оттуда оставалось проехать в фургонах всего лишь двенадцать миль до маленького тихоокеанского порта Сан-Хуан-дель-Сур, где была всего пара причалов и где пассажиры вновь садились на пароходы Вандербильта, которые уже доставляли жадных до золота искателей в Сан-Франциско. При этом золотоискатели не только сокращали свой путь на сотни миль тем, что не огибали мыс Горн, но и не спускались так далеко к югу, к Панаме, а значит, сокращали свой путь еще на добрую тысячу миль.

– Когда же прекратились здесь речные перевозки? – спросил Питт.

– Основанная Вандербильтом компания, которую он назвал «Аксессори Транзит», заглохла со строительством Панамского канала. Коммодор выстроил в Сан-Хуан-дель-Норте громадный особняк. Он цел до сих пор, хотя заброшен и весь оброс вьющимися растениями. Восемьдесят лет река пребывала в полном забвении, пока в девяностых ее название не зазвучало вновь, уже в качестве приманки для туристов.

– Создается впечатление, что здешняя трасса канала была гораздо более логичной, чем Панамская.

Ратбоун печально покачал головой:

– Значительно, значительно более логичной, но сложная политическая игра вашего президента Теодора Рузвельта отодвинула канал на сотни миль к югу от нужного места.

– Но ведь прорыть здесь канал можно было бы даже сейчас, – задумчиво произнес Джордино.

– Слишком поздно. Интересы крупного бизнеса связаны с Панамским канатом, к тому же защитники окружающей среды и экологи бились бы насмерть против такого проекта. Даже если бы никарагуанское правительство дало разрешение, никто не вложил бы в подобное предприятие деньги.

– Я слышал, что существовали планы строительства через Никарагуа железнодорожного тоннеля между океанами.

Ратбоун неподвижно смотрел куда-то за реку.

– В то время вся река несколько месяцев гудела слухами об этом строительстве, но ничего так и не вышло. Понаехали геологи с теодолитами, исползали все джунгли. Повсюду с ревом носились вертолеты. Геологи и инженеры заполнили тогда мои гостиницы и пили мой виски. Но где-то через год все они собрали оборудование и уехали домой. На этом все и кончилось.

Джордино прикончил свой джин и заказал еще порцию.

– И никто из них так и не вернулся?

Ратбоун покачал головой.

– Насколько мне известно, нет.

– Они объяснили как-то, почему проект не будет реализован? – поинтересовался Питт.

Голова старика снова отрицательно закачалась.

– Было такое впечатление, что все они знают ровно столько же, сколько я. Сроки их контрактов истекли, им заплатили. Вообще все это выглядело очень в духе шпионских фильмов. Я напоил одного из инженеров допьяна накануне отъезда, но смог вытянуть из него только одно: что его и его коллег-инженеров заставили поклясться в сохранении тайны.

– А генеральный подрядчик назывался «Одиссей»?

Ратбоун слегка напрягся.

– Да, так и было, так и было, «Одиссей». Главный начальник даже приезжал сюда и останавливался в моем отеле в Эль-Кастильо. Большой человек, очень большой. Весит, должно быть, фунтов четыреста. Называл себя Призраком. Очень странный. Я так и не разглядел как следует его лица. Он постоянно был окружен свитой, в основном женщинами.

– Женщинами? – встрепенулся Джордино.

– И весьма привлекательными, но знаете, очень деловыми. Держались очень обособленно, всегда в работе. Никогда ни с кем не разговаривали и ни с кем из местных дружбы не водили.

– Как они сюда добирались? – вставил вопрос Питт.