С палубы «Морской феи» было видно, как пассажиры «Океанского скитальца» за стеклянными стенами отеля дико размахивают руками и кричат «ура», и экипаж исследовательского судна тоже махал им в ответ. Люди, только что избавленные от смертельной опасности, устроили настоящее столпотворение. Мортон приказал открыть винные погреба, и вскоре по всему отелю шампанское лилось рекой. Для пассажиров и работников отеля именно Мортон стал героем дня. Его то и дело окружали гости «Океанского скитальца» и горячо благодарили за все, что он сделал ради спасения их от жуткой гибели.

Как только появилась возможность, Мортон оставил потихоньку этот восторженный бедлам и вернулся в свой офис, чувствуя счастливое изнеможение. Он сидел за столом, а на него одна за другой накатывали волны невероятного облегчения. Наконец он обратился мыслями к будущему. Ему очень не хотелось оставлять место менеджера «Океанского скитальца», но в то же время он понимал, что все отношения с Призраком остались для него в прошлом. Он ни за что не смог бы больше работать на эту таинственную личность. Он, Мортон, не смог бы забыть, что этот человек в минуту опасности покинул больше тысячи человек, за которых нес ответственность.

Мортон размышлял долго и тяжело. Если бы его роль в разыгравшейся драме стала известна, то ни одна международная сеть высококлассных отелей не отказалась бы предоставить ему работу. Но в этом-то и состояла проблема. У Мортона было немного шансов добиться известности и уважения за свои дела.

«Не обязательно быть Нострадамусом, – думал Мортон, – чтобы предсказать поведение Призрака в создавшейся ситуации». Как только владелец поймет, что отель уцелел во время урагана, он отдаст своему отделу по связям с общественностью распоряжение подготовить пресс-релизы, организовать пресс-конференции и телеинтервью о том, как он, Призрак, взял на себя руководство и в сущности спас знаменитый отель и всех его обитателей.

Мортон решил воспользоваться своим преимуществом во времени и сделать первый ход. Уходящий ураган не мешал уже работе телефонов отеля, и Мортон позвонил старому приятелю по учебе в колледже, заправлявшему теперь собственной медиа-компанией в Вашингтоне, и изложил ему собственный вариант эпической саги. Он великодушно упомянул роль НУМА и тех людей, которые придумали способ буксировки отеля. Не забыл упомянуть и храбрые действия Эмлина Брауна и его людей из отдела технического обслуживания. Однако нельзя сказать, что Мортон поскромничал, описывая собственные действия и руководство событиями.

Сорок пять минут спустя он положил телефонную трубку, закинул руки за голову и улыбнулся. Призрак, конечно, ответит ему ударом на удар. Но как только первая версия событий проникнет в средства массовой информации и спасенные пассажиры начнут давать интервью, любой другой вариант уже будет восприниматься с сомнением.

Мортон осушил еще один бокал шампанского и быстро заснул.

– Слава богу, пронесло, – тихо проговорил Барнум.

– Прекрасно проделано, Пол, – отозвался Питт, хлопая его по спине.

– Скорость два узла! – завопил Мэверик с крыла мостика, и собравшиеся внизу на палубе люди встретили его слова новыми криками радости.

Дождь наконец прекратился. Море, поверхность которого до сих пор была покрыта тяжелой зыбью с узором из пенных барашков, успокоилось. Волны теперь не поднимались выше трех футов. Ураган Лиззи, которому, видно, наскучило гонять и топить корабли в море, отправился вымещать свою ярость на городах и селах Доминиканской Республики и соседнего государства Гаити. Ветер валил в Доминиканской Республике отдельно стоящие деревья, но большинство людей успело укрыться от урагана во внутренней части страны, заросшей лесом. Список погибших насчитывал меньше трехсот человек.

Но нищие жители Гаити – самого бедного государства западного полушария – давно вырубили свои леса на дрова и строительные материалы для постройки хижин. Запущенные, давно не ремонтированные здания не могли как следует защитить их от ярости бури, и почти три тысячи человек погибло прежде, чем ураган Лиззи пересек остров и вновь вырвался на морской простор.

– Стыдитесь, капитан, – со смехом сказал Питт.

Барнум недоумевающе взглянул на него. Он был настолько измотан, морально и физически, что едва смог пробормотать в ответ:

– Что ты такое говоришь?

– Вы единственный из всего экипажа не надели спасательный жилет.

Барнум опустил глаза на свой мешковатый непромокаемый плащ и улыбнулся.

– Думаю, я был слишком возбужден, чтобы подумать об этом. – Он повернулся по ходу судна и произнес в микрофон: – Мистер Мэверик.

– Сэр?

– Возьмите управление на себя. Переключаю.

– Так точно, капитан, управление принял.

Барнум повернулся к Питту и Джордино:

– Ну, джентльмены, вы сегодня спасли немало жизней. Это храбрый поступок – перетащить сюда, на «Фею», эти тросы.

И Питт, и Джордино выглядели по-настоящему сконфуженными.

Затем Питт ухмыльнулся и сухо произнес:

– Это пустяк в самом деле. Наш очередной подвиг всего-навсего.

Эта саркастическая острота не обманула Барнума. Он достаточно хорошо знал их обоих, чтобы быть уверенным: они скорее умрут, чем станут хвастаться тем, что проделали в этот день.

– Можете говорить о своих действиях сколь угодно легкомысленно, но я, например, считаю, что вы чертовски хорошо поработали. И хватит разговоров. Давайте поднимемся в ходовую рубку и переоденемся. Не откажусь и от чашечки кофе.

– А чего-нибудь покрепче нет? – спросил Джордино.

– Думаю, что для тебя найдется. В последнем порту я прихватил для шурина бутылку рома.

Питт с интересом взглянул на него:

– Когда ты-то успел жениться?

Барнум не ответил, только улыбнулся и зашагал к трапу, ведущему на мостик.

Прежде чем предаться заслуженному отдыху, Дирк Питт-старший зашел в радиорубку и попросил Джара связаться с сыном и дочерью – Дирком и Саммер. После нескольких попыток Джар оторвал взгляд от приборов и покачал головой.

– Простите, мистер Питт. Они не отвечают.

– Мне это не нравится, – задумчиво произнес Питт.

– Причиной может быть любая ерунда, – оптимистично заметил Джар. – Шторм наверняка повредил их антенны.

– Будем надеяться, что все дело в этом.

Питт направился по проходу в каюту Барнума. Он и Джордино сидели за столом и смаковали бермудский ром Гослинга.

– Я не могу связаться с «Рыбами», – сказал Питт.

Барнум и Джордино обменялись обеспокоенными взглядами. Их благодушие мгновенно пропало. Джордино успокаивающе сказал Питту:

– Подводный дом прочен, как танк. Я тоже участвовал в его разработке вместе с Джо Завала. Мы снабдили его всеми возможными приспособлениями для безопасности. Корпус никак не мог пострадать. Тем более на глубине пятидесяти футов. Он ведь построен для глубин до пятисот футов.

– Ты забываешь про стофутовые волны, – возразил Питт. – В долине между волнами «Рыбы» могли оказаться практически на суше, зато потом стена воды запросто могла сорвать дом с основания и швырнуть на скалы. Удар такой силы вполне способен разбить смотровой иллюминатор.

– Это возможно, – нехотя признал Джордино, – но маловероятно. Усиленный пластик, который я лично выбрал для иллюминатора, способен выдержать взрыв мины.

На столе Барнума зазвонил телефон. Он поднял трубку и выслушал сообщение Джара. Затем положил трубку и сел.

– Мы только что получили сообщение от капитана одного из буксиров «Океанского скитальца». Они вышли из порта и через полтора часа должны прибыть на место.

Питт шагнул к столу и взял в руки циркуль-измеритель. Он измерил расстояние между настоящим положением судна и крестиком на карте, обозначающим «Рыбы».

– Полтора часа до подхода буксиров. Полчаса, чтобы освободить якорные канаты отеля и двинуться в путь. Еще два часа, а на полном ходу, может, и меньше, до места. Всего чуть больше четырех часов. Молю бога, чтобы с ребятами все было в порядке.