Когда в штаб-квартиру НУМА доставили таинственную вазу, Йегер был заинтригован. Он осторожно достал ее из ящика и поставил в специальное устройство в форме трубы в нескольких футах от своего кожаного вращающегося кресла. Затем набрал на клавиатуре команду. Через несколько мгновений в комнате возникло трехмерное изображение привлекательной женщины в цветастой блузке и такой же юбке. Эта эфемерная леди – создание Йегера – представляла собой изображение его собственной жены, но была при этом говорящим и мыслящим компьютерным созданием и обладала собственной индивидуальностью.

– Привет, Макс, – поздоровался Йегер. – Готова провести небольшое исследование?

– Я всецело в твоем распоряжении, – ответила Макс хрипловатым голосом.

– Видишь объект, который я положил у твоих ног?

– Вижу.

– Я бы хотел, чтобы ты его идентифицировала и назвала примерную дату и культуру.

– Мы теперь занимаемся археологией, да?

Йегер кивнул.

– Эту штуку нашла биолог НУМА в коралловой пещере на рифе Навидад.

– Ее могли бы упаковать и получше, – сухо сказала Макс, глядя на обросшую кораллами вазу.

– Они торопились.

– Это очевидно.

– Пройдись по университетским археологическим сетям, может быть, найдешь что-нибудь близкое.

Она лукаво посмотрела на него:

– Знаешь, ты ведь принуждаешь меня к противозаконным действиям.

– Влезть в категорию «другие файлы исторического назначения» не значит нарушить закон.

– Не перестаю удивляться, как ты всегда умудряешься оправдывать свои бесчестные поступки.

– Я занимаюсь всем этим исключительно из филантропических соображений.

Макс закатила глаза.

– Избавь меня от нравоучений.

Йегер дотронулся указательным пальцем до кнопки, и Макс медленно растаяла, как будто испарилась. Одновременно с этим ваза опустилась в приемное устройство, расположенное под трубой.

В это мгновение зазвонил синий телефон в целом ряду одинаковых аппаратов, различающихся только по цвету. Йегер, продолжая печатать что-то на клавиатуре, поднес трубку к уху:

– Да, адмирал.

– Хайрем, – раздался в трубке голос адмирала Джеймса Сэндекера, – мне нужна папка по тому плавучему уродству, что стоит сейчас на якоре у мыса Сан-Рафаэль в Доминиканской Республике.

– Я сейчас же принесу ее в ваш офис.

Джеймсу Сэндекеру шел шестьдесят второй год. Когда секретарь адмирала проводил Йегера в его кабинет, адмирал был занят гимнастикой. Это был человек небольшого роста – пять футов с небольшим – с густым ежиком рыжих волос и такой же рыжей вандейковской бородкой. Он поднял на Йегера взгляд холодных, уверенных голубых глаз. Он был фанатом здорового образа жизни, бегал каждое утро трусцой, работал ежедневно в гимнастическом зале НУМА и питался исключительно вегетарианской пищей. Его единственной слабостью была непреодолимая любовь к гигантским сигарам, изготовленным по специальному заказу. Сэндекер уже много лет принадлежал к касте высших государственных служащих и успел превратить НУМА в самый эффективный бюрократический аппарат правительства. Большинство президентов, под началом которых ему за много лет на посту директора НУМА приходилось работать, быстро убеждались, что Сэндекер – не командный игрок, но внушительный список достижений и заслуженное уважение к нему Конгресса гарантировали, что без работы он не останется.

Адмирал буквально вскочил на ноги и жестом предложил Йегеру стул наискосок от его стола, сделанного из крышки люка корабля Конфедерации – прерывателя блокады.

К ним присоединился Руди Ганн – заместитель Сэндекера на посту директора агентства. Ганн превосходил адмирала в росте меньше чем на дюйм. Он был очень умным человеком и в прошлом служил под началом Сэндекера в военно-морском флоте в звании коммандера. Ганн смотрел на мир через очки с толстыми стеклами в роговой оправе. Его основной работой было отслеживать многочисленные научные проекты НУМА в океане, разбросанные по всем свету. Руди кивнул Йегеру и устроился на соседнем стуле.

Йегер привстал и положил перед адмиралом толстую папку.

– Здесь все, что у нас есть по «Океанскому скитальцу».

Сэндекер открыл папку и внимательно вгляделся в планы роскошного отеля, спроектированного и построенного как плавучий курорт. Это автономное судно можно было отбуксировать в любую из нескольких специально подготовленных экзотических стоянок по всему миру. Отель оставался там в течение месяца, а затем его перетаскивали к следующему, не менее живописному месту стоянки. Через минуту изучения спецификаций Сэндекер с мрачным выражением лица поднял глаза на Йегера.

– Эта штука – настоящая катастрофа. Неизвестно только, когда именно она произойдет.

– Должен согласиться с вами, – сказал Ганн. – Наши инженеры тщательно изучили его внутреннее устройство и пришли к выводу, что отель спроектирован неправильно и не выдержит сильного шторма.

– Что привело вас к такому выводу? – с невинным видом спросил Йегер.

Ганн встал и склонился над столом. Он развернул чертеж системы якорных канатов, при помощи которых плавучий отель закрепляли на мертвых якорях, роль которых играли вколоченные в дно сваи. Он указал концом карандаша то место, где канаты подходили к громадным креплениям, расположенным под нижними ярусами судна-отеля.

– Сильный ураган способен сорвать его с якорей.

– Согласно спецификации, конструкция отеля способна противостоять ветрам со скоростями до ста пятидесяти миль в час, – заметил Йегер.

– Только не тем ветрам, о которых мы говорим, – возразил Сэндекер. – Ведь отель стоит на якорях в море, а не покоится на твердой земле. Он окажется игрушкой высоких волн, а на мелководье волнение обычно усиливается. Волны разобьют это сооружение в щепки, вместе со всеми пассажирами и обслуживающим персоналом.

– Но неужели архитекторы не приняли ничего этого во внимание? – спросил Йегер.

Сэндекер нахмурился.

– Мы указали им на проблему, но основатель курортной корпорации, он же владелец отеля, проигнорировал все наши предупреждения.

– Ему достаточно было того, что международная группа морских инженеров объявила его отель безопасным, – добавил Ганн. – А поскольку Соединенные Штаты не имеют юрисдикции над иностранными предприятиями, мы никак не могли вмешаться в его строительство.

Сэндекер вложил спецификации и чертежи обратно в папку и закрыл ее.

– Будем надеяться, что ураган, который формируется сейчас у Западной Африки, обойдет отель стороной или, может быть, не сумеет вырасти до пятой категории, где скорость ветра превышает сто пятьдесят миль в час.

– Я уже связался с капитаном Барнумом, – сказал Ганн. – Он сейчас обеспечивает работу подводной лаборатории «Рыбы» неподалеку от «Океанского скитальца». Они занимаются исследованием кораллов. Я велел ему обращать особое внимание на любые штормовые предупреждения, чтобы не оказаться ненароком на пути какого-нибудь приближающегося урагана.

– Наш центр в Ки-Уэсте как раз сейчас следит за формированием одного из них, – сказал Йегер.

– Держите меня в курсе, – попросил Сэндекер. – Нам сейчас меньше всего нужна двойная катастрофа.

Вернувшись к своему рабочему месту, Йегер увидел, что на панели мигает зеленый огонек. Он сел за компьютер и набрал команду. Вновь появилась Макс и одновременно снизу из-под пола поднялась обросшая кораллами ваза.

Когда изображение Макс полностью сформировалось, Йегер спросил:

– Ты проанализировала вазу?

– Да, – без колебаний ответила Макс.

– Что же ты обнаружила?

– Люди на «Морской фее» не слишком старались, очищая эту штуку от наростов, – пожаловалась Макс. – На поверхности остался слой известкового осадка. Они даже не позаботились почистить ее внутри. Там по-прежнему все заполнено отложениями. Чтобы хоть что-то понять, мне пришлось применить все мыслимые методы получения изображений. Метод магнитного резонанса, цифровой рентген, трехмерный лазерный сканер и импульсно сопряженные нейронные сети – все для того, чтобы получить приличное сегментное изображение.