В тот же день он поделился новостью с Максом. Что говорить, другу пришлось поверить в совершенно иную реальность, ведь Сергей предоставил доказательства, напрочь выбивающие фундамент из-под любых возражений: собственное «не-отражение» и клыки, успевшие уже отрасти на верхней челюсти. Плюс нервозность, ненормальная бледность кожи, боязнь солнечного света, физическая сила, обострившиеся чувства. Трудно, очень трудно принять как должное факт того, что ты, например, болен СПИДом или лейкемией; трудно принять, когда тебе говорят о погибших родителях или детях. Трудно поверить собственным глазам, когда видишь в небе над головой застывший диск неопознанного летающего объекта, затаскивающий на борт световым лучом ни в чем не повинную корову.

И трудно поверить в сказку. Нет, не в сказку, а в кошмар. Ведь принимая как есть существование вампиром, нельзя более отрекаться от прочих составляющих мифического, мифологического, мистического мира: оборотней, привидений, всяческих Зубных Фей и Бугименов. И далее мысль непременно придет к вопросу, а существует ли Бог? А Дьявол?

И ты сразу веришь в существование богов, ибо прошел первый этап к той вере: ты принял себя вампиром.

А потом появилась Светлана Добровольская. Милая черноволосая девушка, молодая и сильная, как пантера. С серебристыми пистолетами, начиненными пулями из, конечно же, серебра. Она проникла в дом Сергея беспрепятственно, подкараулила и «одарила» хорошим ударом по голове, от которого на время выскочило из тела. А затем провела первый экскурс.

…Господи, он чувствовал себя как во сне. В дурацком кошмарном сне, когда пробуждение отчего-то запаздывает. Приходило на ум другое сравнение: он находится в толще воды и изо всех сил работает руками и ногами, дабы выбраться на поверхность, но что-то засасывает его вглубь. Угасают силы и кончается кислород в легких. Начинает жечь горло, трахею, бронхи, альвеолы, кружится голова. Он понимает, что уже не сможет добраться до спасительного воздуха, даже если тянущая вниз сила пропадет, и делает глубокий вдох. Вдох, не приносящий облегчения, ведь ни человек, ни вампир не могут дышать под водой.

На миг ему захотелось пискнуть что-нибудь вроде «мама, роди меня обратно», но он сдержался. В конце концов, негоже взрослому вампиру вести себя как ребенку.

С мрачными мыслями в голове он лег на диван и долго не мог уснуть. Спокойствие пришло лишь тогда, когда он догадался проклясть на чем свет стоит всех вампиров, всю Преисподнюю, всю Поднебесную, весь Орден Света и себя в придачу…

Она сказала ему, что, в принципе, есть возможность излечиться от вируса вампиризма, но шанс сего один на тысячу. Будущее показало, что Сергей не стал этим одним из тысячи…

Светлана было не просто случайной прохожей или стихийной «истребительницей вампиров», как та чертова Баффи. Светлана Добровольская работала на организацию, издревна противостоящую силам Зла — Орден Света, — организацию могущественную и распространенную на весь мир не хуже тех сетей, что плетет темное братство вампиров и прочих демонов. Члены Ордена — это прежде всего охотники, отменно натренированные для уничтожения порождений Преисподней, использующие в своей работе как древние знания и артефакты, так и современные средства вроде пистолетов, автоматов, взрывчатки. Боевики, подчиняющиеся Актарсису, не допускающие широкого распространения чумы Зла в Срединном мире.

И самым важным в первом разговоре с охотницей стал факт, который можно описать в двух словах: «рыпнешься — убью». Сергей мог пить донорскую кровь, но не протянуть долго. Он мог вовсе отказаться от кровавого меню, но смерть наступит еще быстрее. Для продолжения собственной жизни вампиру непременно надо лишать жизни других — людей, оборотней. Кровь оборотней неприятна, кровь людей — опасна, ведь попробуй он ее, то процесс мутации в существо Тьмы завершится.

И Светлана пристрелит его к чертовой матери.

Сергей сразу поверил девушке. Что-что, а способность верить сразу и во что угодно появилась у молодого вампира, едва он осознал себя таковым. Он чувствовал, что девушка не соврала, когда грозилась убить его при первой же роковой оплошности, однако совсем скоро жажда обуяла Сергея. Та жажда, что знакома лишь вампирам. Ведомый древним кровожадным инстинктом, он зашел в супермаркет неподалеку от своего дома и проник в помещение, где занимались разделкой мяса…

…Он безошибочно отыскал большой таз, до краев наполненный густой, почти черной кровью. О, он дрожал от возбуждения, как в ту ночь, превратившую его в вампира. Он нагнулся над тазом и в абсолютной темноте на гладкой поверхности кровавой лужи увидел свое отражение: пылающие красным глаза и идущий из них зеленоватый туман, оскалившиеся, неправдоподобно большие клыки, бледная кожа. Это был он, вампир Сергей, которому наплевать на все, потому что он — вампир. Не человек, а над-человек, не тварь дрожащая, но право имеющий, как у Достоевского.

Он опустил лицо в кровь и стал жадно поглощать ее. Он хлюпал и хрюкал, как настоящая свинья, и это лишь еще больше забавляло его. Он ощущал невероятный прилив сил, и чтобы не лопнуть от натуги, открыл глаза. Открыл глаза, погруженные в густую кровь и увидел грязное дно посудины. Но ему было наплевать на грязь, ведь вампиры не болеют, разве что с похмелья.

Он мельком вспомнил о Светлане и тут же забыл ее. Он ничего не боялся и чувствовал себя королем этого поганого тленного мирка. Он был на пике наслаждения и мечтал навсегда остаться там…

В первый раз тогда он почувствовал себя настоящим существом Тьмы. Вид и запах крови, ее вкус возбуждали, тело тряслось от наслаждения, когда он жадно лакал густую жидкость, на деле противную и едва ли способную принести наслаждение и удовлетворение, успокоение. Кровь животных не избавляет от жажды, но лишь ненадолго притупляет ее.

Любой вампир должен рано или поздно отведать крови человека. Любой вампир должен рано или поздно убить человека. И Сергей, доживший до сегодняшнего дня, убивал. Но он мог бы погибнуть еще тогда, в тот раз, нахлебавшись свиной крови, если бы Светлана вовремя не сообразила, что лежащее в углу неподвижно тело охранника находится там лишь вследствие обычного удара, а не нападения Сергея.

…Он развернулся и увидел Светлану, держащую в вытянутых руках свои страшные серебряные пистолеты. Она, в свою очередь, увидела его лицо, залитое кровью, и неподвижное тело в углу и прищурилась. Он видел, как ее пальцы начинают нажимать на спуски, и внезапно сознание его просветлело, ушел дурман и всякое чувство эйфории.

Он едва слышно прохрипел:

— Не кусал!..

И спасся от смертельного серебра. Долго еще тот случай сидел в голове, красноречиво напоминая о том, что даже вампир не является воплощением абсолютной силы.

Возможно, срыв и нападение на человека было бы не избежать, кабы охотница не снабдила Сергея настоящей человеческой кровью, сданной сознательными донорами в больницу и попавшей в руки вовсе не врачей. Какое-то время Сергею удавалось продержать себя, хоть и в муках, на расстоянии от убийства человека.

И он прекрасно понимал, что не сможет вечно пить донорскую или животную кровь. Рано или поздно наступит момент, обратной дороги после которого уже не будет. И он стал искать ту, которая, как он думал, и превратила его в вампира. Ведь существовала легенда, что можно излечиться от вампиризма, уничтожив и выпив кровь своего инициатора. Легенда, представляющаяся единственной соломинкой, и за нее во что бы о ни стало необходимо тянуть. Это уже потом выяснилось, что действительность ничего общего с легендой не имеет, однако Сергей прежде выследил-таки ту девушку, пришел к ней в дом с жаждой мести. А вместе с собой на грех приволок и Макса.

Та-то ночь стала для друга весьма и весьма значительной.

…Он сначала не понял, что происходит, но когда понял — было уже поздно. Вампир острыми как лезвия зубами впился в шею Макса, и челюсти его несколько раз быстро сжались. Он подскочил к другу вплотную и успел подхватить его на руки, прежде чем упырь вырвал из его шеи большой кусок плоти, взвыл точно матерый волк и выпрыгнул в окно, превращая стекло в мелкую гальку…