Над головой старика рос точно такой же шар, какой падал сверху. Бурлящее в нём пламя, удерживаемое магией левитации, не обрушивалось вниз и тянуло жадные языки-протуберанцы во все стороны. Расстояние между двумя огненными шарами быстро сокращалось, и вскоре воздушное пространство между ними пронзила длинная искра электрического разряда.

— Вперед! — ревел Родган. Его, казалось, совершенно не интересовало происходящее за спиной.

Всадники шли на предельной скорости. Скакуны рисковали в любой момент угодить копытом в ямку или запнуться о бревно, ведь не зря говорят, что ночью верховая езда опасна. Ланс хотел крикнуть кое-что об этом, но сзади взорвалась ослепительная вспышка.

Два огненных шара столкнулись, как сталкиваются два спелых помидора, если их бросить навстречу друг другу, как сталкиваются волны в бушующем океане. Над полями и лесами растекся рокот взрыва; стаи испуганных птиц с гамом выпорхнули из древесных крон и бросились в разные стороны, оглушенные инстинктивным страхом.

Дракон точно рассчитал скорость и мощность огня, ведь тысячелетия назад ему уже приходилось совершать нечто подобное. Когда подошел момент, он, заскулив от боли, расправил крылья, цепляясь за плотный воздух. Кое-как ему удалось совершить первый взмах, а второй взмах почти остановил падение. Внизу пламя встретилось с землей и, ревя, хлынуло в разные стороны, поглотив проклятых людишек.

Дракон даже попробовал ухмыльнуться обожженной пастью, но вдруг заметил: что-то пошло не так.

Валиус на пределе сил сдерживал огненную стихию над своей головой, чтобы не быть погребенным под нею. Когда мощный удар обрушился сверху, старик упал на колени от напряжения и уже не говорил заклинания — кричал. Его глаза едва ли видели что-то, безнадежно ослепленные, но внутренним взором, «третьим глазом» Валиус видел дракона. Зверь замедлил падение и стал уходить от взрыва, чтобы не пострадать, и старик, уже теряя сознание от многочисленных микроинсультов, сжал обожженные кулаки.

Дракон ясно видел, как длинные щупальца хлынувшего в стороны пламени вдруг изогнулись вверх и стали накрывать его. Не может этого быть, взревел дракон. Обессилевшие, опаленные крылья сделали ещё один взмах, полностью прекратив падение. Теперь нужен только один, последний рывок, и этот пылающий кулак схватит пустой воздух…

Всего лишь один рывок!

Дракон не успел. Состоящие из длинных языков пламени пальцы ухватили его со всех сторон, пронзив чешуйчатое тело миллионами жалящих игл. Кто там говорил, что драконам не страшен огонь? Ты ошибся! Драконы, огнедышащие драконы, могут погибнуть от огня точно так же, как любые другие живые существа. Драконы бессмертны, пока спят в своих пещерах и не высовываются наружу.

Пламя проглотило крылатого ящера, и в этот момент Валиус закрыл глаза и упал на раскаленную землю.

Вся масса огня накрыла его сверху бурлящим океаном и растеклась по лугу, уничтожая траву, редкие кустики диких роз и гнезда селящихся в траве потакриков, в которых беспокойно щебетали едва вылупившиеся птенцы.

Когда буйство стихии улеглось, на пепельной земле не осталось ровным счетом ничего.

— Теперь ты обязан победить, — сказал Родган. Его голос весь день оставался жестким и твердым, ведь Валиус был его другом.

Ланс поджаривал на костре тушку пойманного полчаса назад кролика, что вызывало почти неудержимые порывы рвоты. С отвращением глядя на огонь и шипящее мясо, маг заблокировался от всего мира и витал в своих мыслях.

— Ты обязан победить хотя бы потому, что в одиночку я не смогу воспитывать очередного слайдера, — продолжал Родган. — Валиус, вне всяких сомнений, отдавал себе отчет в том, что делает, и если он пошел на такой риск — значит, тому были веские основания.

— Вы думаете, он действительно был провидцем? — решилась спросить Надя. Весь день она была тише воды и, чтоб никто не заметил, беззвучно рыдала, оплакивая погибшего старика.

— Такое вполне возможно, — кивнул рыцарь. — Валиус был очень сильным магом, может быть даже, самым сильным в Арманнисе, и бог его знает, какие способности были в нем сокрыты. Именно он — этот любитель несъедобных грибов, который додумался усилителем сделать собственную бороду — он отдал часть своей силы Андрею, а часть — Лансу. Он по-настоящему верил, что в этот раз всё пройдет успешно.

Поговорив ещё немного, Родган завалился набок и захрапел. Остальные последовали его примеру, и вскоре улеглись.

К ужину никто так и не притронулся.

Путешествие продолжалось ещё четыре дня, и всё это время небо было безжизненно-серым, хмурым и однообразным. Льющий четыре дня подряд дождь измотал путников до предела, но когда впереди наконец-то показались Драконьи Скалы, в которых можно было укрыться от непогоды, никто этому не возрадовался.

Андрей думал, что весна Арманниса отличается сухостью, но оказалось, что он ошибся.

К вечеру путники нашли вход в Пещеру. Его трудно было не заметить или не узнать, потому что всё вокруг было усеяно белыми, выгоревшими на солнце и омытыми дождем костями животных. Часто попадались и кости человеческие. Пахло инстинктивно знакомым, омерзительным разложением.

Оглядываясь и держа оружие наготове, люди вошли под обширный свод и окунулись в полумрак. В дальнем конце пещеры Родган увидел нечто подозрительное и немедленно направился выяснить, что это. Андрей, пройдя пару десятков шагов, наткнулся на тело человека. Присмотревшись, он увидел ещё тела, всего около пятидесяти.

— Понятно, — с озабоченным лицом сказал Родган, возвратившись. — Видимо, кто-то рисковал заполучить Меч и до нас.

Он показал Андрею блестящий металлический предмет и спросил:

— На что это похоже?

— На жетон имперского воина, — ответил Андрей, подумав.

— Да, это жетон, — подтвердил Родган, — но только не имперского воина, а дружинника короля Масаурского.

— Авлан говорил, что был его младшим магом, — вспомнил Ланс. — Это его воины?

— Возможно. Они приходили сюда с той же целью, надо полагать, что и мы, — рассуждал учитель, оглядывая павших воинов чужого королевства.

Все мертвецы выглядели ужасно: их одеяния, в том числе и доспехи, были изорваны в клочья. Из глубоких ран некоторых на костяную землю вывалились внутренности, покрытые спекшейся кровью. Другие потеряли где-то руки, ноги, головы или даже целые половины туловищ. Среди трупов валялось разнообразное оружие, и преимущественно — большие арбалеты.

— Кто же их убил? — спросила Надя. — Дракон?

— Дракон, — кивнул Родган. Держащей меч рукой он указал вглубь пещеры, где темнело бесформенное пятно. — Поглядите.

Молодые люди и девушка пошли в указанном направлении и увидели лежащее неподвижно чудовище с массивными ногами, толстым хвостом и огромной зубастой головой на длинной шее. Чудовище явно было мертво.

— Это дракон? — поинтересовался Кейвак. Вид мертвого ящера не вызывал у него страха, только отвращение.

— На динозавра похож, — смекнул Андрей.

— Что такое динозавр? — поспешил узнать Ланс, но тут заговорил Родган.

— Этот дракон принадлежит самому простому виду. Я думаю, ребята, которые пришли за Мечом, были не очень хорошо подготовлены, раз не смогли его завалить.

— Они убили ящера, — возразила Надя.

— И при этом погибли сами, — парировал учитель. — Пиррова победа — не победа вовсе.

— Откуда вы знаете про пиррову победу? — удивился Андрей.

— Рассказал один из твоих предшественников, — отмахнулся Родган. — Как бы там ни было, большая часть воинов сложила свои головы, но дракона убила. Оставшиеся — человек двенадцать — погибли от другого.

— Другого чего? — не понял Ланс.

— Другого дракона, конечно же!

Они прошли за учителем в противоположную часть пещеры и наткнулись на кучки пепла.

— Думаете, это раньше было людьми? — усомнился Ланс, брезгливо разгребая пепел носком сапога.

— Определенно! — заявил Родган.