Юноша махнул рукой.

— Похоже, мы говорим с вами о разных вещах, — проворчал он, но, всё ещё не потеряв надежду, спросил. — Разве вы никогда не пробовали пиво?

— Что вы! — с видом полного отвращения сказал трактирщик. — Никогда не пробовал и не собираюсь ближайшие триста веков!

Юноша пожал плечами. Теперь он ясно понял, что разговор шёл об абсолютно разных вещах. Дабы загладить свою вину перед радушным трактирщиком, он осушил стакан, поставил его на стол и радостно сказал:

— Как бы там ни было, это превосходное вино! Я говорю серьезно! — поспешил он добавить, заметив злое выражение на сальном лице трактирщика. — Если вы не против, то я не отказался бы повторить.

Трактирщику, похоже, такой исход скользкого разговора показался вполне приемлемым. С видом победителя он удалился за стойку и через минуту вернулся с наполненной до краев кружкой.

— Право, сударь, вы очень странный человек, — сказал он, усевшись напротив юноши. — Вы помните, как вас зовут?

— К сожалению, нет, — опечалился юноша.

— Но для удобства разговора не могли бы вы выбрать себе какое-нибудь имя? — и поклонился. — Меня зовут Гарни. Извините, что не представился раньше — эти разговоры о пиве…

— Вы представлялись, — поправил его юноша.

— Что? Ах, точно! — трактирщик хлопнул себя по лбу. — Прошу прощения за свою куриную память.

За спиной юноши кто-то нетерпеливо кашлянул. Это были те два типа, о которых он успел забыть.

— Кстати, — трактирщик подскочил, выпрямился во весь свой небольшой рост и указал на них. — Это Ральф и Фавор. Ральф мой сын, а Фавор — его кузен.

Похожие на самого Гарни Ральф и Фавор галантно, как им, должно быть, показалось, раскланялись и расцвели в улыбках.

Юноша вежливо кивнул им и сказал:

— Рад познакомиться. Что касается моего имени, то зовите меня… ну хотя бы Андрей.

— Андрей? — переспросил трактирщик. — Какое странное имя вы себе выбрали. Никогда не слышал такого. Может быть, вы имели ввиду Астрей?

— Или Олвей? — подал голос розовощекий Ральф.

— Харлей? — тут же поспешил за ним Фавор.

— Да нет, я имел ввиду имя Андрей, — возразил юноша.

— Ну что ж, — согласился трактирщик. — Это тоже имя. Вы сказали первое, что пришло в голову, не так ли?

— Именно так, — кивнул Андрей.

— Тогда, скорее всего, это и есть ваше настоящее имя, — уверенно заявил Гарни.

— Вы так думаете? — засомневался юноша. Он действительно назвал первое имя, которое пришло в голову, но ещё не успел отнести его на свой счет. Странно всё таки: когда теряешь память и не помнишь, как тебя зовут, то выбираешь первое имя, пришедшее в голову.

— Да я почти уверен в этом! — трактирщик казался довольным. — Те бедные люди, которых я вылечил до вас, тоже не могли кое-что вспомнить, и тогда я предлагал им говорить или описывать то, что придет на ум прежде всего. В девяти из десяти случаев они говорили о реальных вещах!

— А сколько их было до меня? — спросил Андрей, сделав ещё один большой глоток пива, которое здесь называлось почему-то вином.

Трактирщик что-то прикинул в уме, провел счет пальцев на обеих руках и с улыбкой ответил:

— Шестнадцать.

— Семнадцать, — поправил его Ральф, улыбнувшись ещё шире отца.

— Двадцать? — попытался уточнить Фавор и просто-таки превратился в один сплошной, растянутый от уха до уха рот.

— Как бы там ни было, — на секунду нахмурился Гарни, — но всем эти людям помог я. Ну и мое вино, конечно же! Я ведь вам уже говорил, что оно лучшее во всей Киренее?

— Говорили, — согласился Андрей. — Но вы лучше скажите, почему эти люди теряли память? Что происходит у вас в лесах?

— О, это кошмарная история! — воскликнул Гарни. — Всё началось с того, что год назад в Тол (это лес к северо-западу отсюда, но вы, наверное, уже знаете)… так вот, началось с того, что год назад в Тол прямо с неба посреди бела дня что-то упало.

— Метеорит? — предположил юноша.

— Что такое метеорит? — удивился трактирщик.

— Ну, это такой большой камень, который летает в космосе и может упасть на землю, — как мог проще объяснил Андрей.

— А что такое космос? — опять не понял трактирщик.

— Наверное, это как небо, только очень большое и безграничное, — попытался описать космос Андрей.

Трактирщик сдвинул густые брови и подозрительно посмотрел на юношу. Наверное, он подумал, что над ним насмехаются. Опять.

— Не думаю, что камни могут без причины летать в небе, — сопроводил он свой взгляд словами.

— Наверное, причина есть, раз они летают, — сказал Андрей.

Гарни с минуту тяжко думал — это было заметно по шевелящимся ушам.

— Вы можете быть правы, сударь, — наконец согласился он. — Если камни летают, значит, это кому-нибудь нужно… Но, что бы ни упало в лес, там после этого начали происходить странные вещи.

— Страшные, — округлил глаза Ральф.

— Вещи? — не понял Фавор.

Не обращая внимания на сына и кузена, трактирщик продолжил:

— К примеру, в Толе стали пропадать люди. Пойдет кто-нибудь в лес по грибы или по ягоды, а может и просто на охоту, да не возвращается. Много человек там уже сгинуло.

— Может быть, их дикие животные съели?

— Да откуда им там взяться! Крупнее барсуков в Толе отродясь ничего не водилось. Как же тогда объяснить, что некоторые всё ж возвращаются, но без памяти?

— Не знаю, — пожал плечами Андрей.

— И я не знаю, — вздохнул трактирщик. — Но есть предположение, что там завелись черти или даже троглодиты.

Юноша вспомнил, как всадники, с которыми он пришел в Ламар, тоже говорили о творящихся в лесу странностях и, в частности, упоминали троглодитов.

— А кто такие троглодиты? — спросил он у Гарни. Память отказывалась самостоятельно подобрать ответ, выдавая лишь скучное сообщение: «Троглодиты не существуют».

— Это такие твари, которые живут под землёй и иногда выбираются на поверхность, чтобы полакомиться человечиной, — сморщился трактирщик.

— Я думал, что людоедством занимаются вурдалаки, — задумчиво произнес Андрей.

— Вурдалаки предпочитают мертвых людей, — с видом знатока сказал Гарни. — Но даже если в Толе бесчинствуют вурдалаки, они не похожи сами на себя.

— Наверное, у них глаза слишком большие, да? — Андрей вспомнил, что один из всадников говорил как раз о «глазах размером с чашки».

— Вы всё вспомнили! — завопил трактирщик, хлопая в ладоши.

— Он всё вспомнил! — вторил ему Ральф, искренне радуясь вместе с отцом.

— А вспомнил ли? — меланхолично поднял бровь Фавор, оставаясь недвижимым.

— Вы меня не так поняли, — поспешил успокоить раздухарившихся аборигенов Андрей. — Я знаю, что у них большие глаза, потому что мне это говорили люди, проводившие меня до города.

— Ах, всего лишь? — удивился Гарни, медленно прекращая ликовать. Наконец он взял себя в руки. — Вы правы насчет глаз — они действительно слишком большие, чтобы принадлежать вурдалакам. А у троглодитов глаз вообще нет.

— Почему бы вам не собраться всем городом и не прочесать лес? — предложил Андрей. — Тогда вы наверняка найдете причину таинственных происшествий.

— Войска герцога Керинейского уже делали это, но безрезультатно, к сожалению. Тол оказался чист.

В этот момент двери трактира распахнулись. Гарни быстро встал и отвесил вежливый поклон почти до самой земли. Поклон предназначался высокому, жилистому на вид мужчине в черном кожаном доспехе и шляпе с широкими полами. Бросив мимолетный взгляд на хозяина заведения и его родственников, мужчина быстро подошел к Андрею.

— Мои люди доставили вас в Ламар? — спросил он, не утруждаясь сохранять должную интонацию вопроса.

— Д-да, — неуверенно ответил Андрей.

— Тогда следуйте за мной, — сказал мужчина и развернулся на каблуках к выходу. По его бедру щелкнул короткий меч.

— Простите, но кто вы такой? — возмутился юноша манерам незнакомца. — И с какой стати я должен следовать за вами?

— Я куратор этого города, — уже отворяя дверь, ответил мужчина, после чего соизволил всё-таки остановиться и посмотреть на Андрея. — Не советую вам, молодой человек, сопротивляться, потому что вы арестованы.