Я люблю свой компьютер — он мне как друг. Во время долгих звездных странствий только компьютер спасал меня от тоски одиноких ночей в рубке звездолета. Я никогда не рассказывал о том, как мы с ним познакомились. Очень романтическая история. Было это лет сорок назад, когда я, молодой еще сотрудник зман-патруля, решил выбросить на свалку стоявший у меня столе «вахлак» шестого поколения. Как это делают все потребители, я позвонил в бюро обслуживания и заявил, что хотел бы купить приличный компьютер. На экране возникла очаровательная девушка. — Лиза Вайншток, — представилась она, оглядывая меня подозрительным взглядом; так смотрели матросы капитана Кука на туземцев, подозревая их в каннибальских намерениях (и ведь не ошиблись!). — Иона Шекет, — сказал я по возможности сухо, поскольку расслабляться не входило в мои планы. — Входи, господин Шекет, — улыбнулась Лиза и протянула мне с экрана руку. — Входи, я покажу тебе последние модели компьютеров, поступивших в продажу. Я ухватился за протянутую руку и вошел в салон компьютерной фирмы «Всегда с вами». Никаких компьютеров в салоне не оказалось. Светлое помещение, журнальные столики, глубокие, как в «Боингах», кресла. — Садись, пожалуйста, — сказала Лиза. — Здесь можно приобрести, в основном, игровые компьютеры фирмы IRZ, и уверяю тебя, что они лучше ай-би-эмовских. — Мне не нужны игры, я работаю в… — Есть новинка, — продолжала Лиза, не обращая внимания на мои слова. Компьютер «темпо», здесь проходы по ранним эпохам — античность, Иудея времен Второго храма… — Нет, — твердо сказал я. Античности мне было достаточно и на службе. — Я не собираюсь… — О, тогда вам нужна модель «темпо-плюс»! Я вдруг оказался в рубке звездолета, и прямо по курсу у меня была зеленая планета, на которой космические пираты держали в плену красавицу Лизу. Спасти ее предстояло мне, а для этого я, естественно, должен был переловить всех пиратов и высосать у каждого его поганую кровь. Хорошее дельце, чтоб я так жил. А с самого начала я должен был совершить на эту планету мягкую посадку. Причем сзади меня нагонял пиратский рейдер (впрочем, может эта штука называлась иначе — лайнер или сейнер?), а сбоку наваливался огромный метеор, почему-то имевший форму шахматного коня. Я сплоховал. Меня похоронили на высоком пригорке, и Лиза, так и оставшаяся пленницей, произнесла над моей могилой несколько нелестных слов. — Хорошая игра, — сказал я, когда у меня перестали дрожать руки. Кресло уже отпустило меня, а Лиза, сидевшая напротив, смотрела изучающе. Возбуждает. — В общем-то, это скорее детский вариант, — сказала Лиза. — Для детей среднего возраста. И ты, к тому же, очень медленно сообра… Она во-время прикусила язык, но я вынужден был согласиться — с соображением у меня оказалось туговато. — Нет, Лиза, — объявил я, — игры — это не для меня. Я ведь гуманоид… я хотел сказать — гуманист… то есть — гуманитарий. Господи, совсем отрубился… Да, так мне компьютер нужен прежде всего как база данных… — Значит, модель «Контрол-два», — подумав секунду, предложила Лиза и провела пальцем перед моими глазами. Это был анализатор прессы, и я подключился к вчерашним газетам. «Маарив» дал большой комментарий по поводу событий в Акко. Группа поселенцев в знак протеста против политики правительства решила разобрать на камни старинную крепость, достопримечательность города. Так вот, компьютеру почему-то захотелось, чтобы я разбирал эту крепость своими руками. А Лиза стояла рядом и нудным голосом господина Кадмона (чьим именем была подписана статья) давала советы. Вот тот камень, да-да, а теперь этот, а ведь правительство все равно поступит по-своему, пусть ты даже разложишь стену вокруг Старого города в Иерусалиме. Нет-нет, теперь тот камень, иначе все свалится тебе на голову. Хорошо! Я перескочил к разделу криминальной хроники, и… Лизу убили на моих глазах. Я-то был журналистом и смотрел со стороны, а Лиза почему-то ввязалась в… Нет, это выше моих сил. Не думал, что чтение газеты может отнять последние физические силы. Я был совершенно выжат, и Лиза вытирала мне пот со лба надушенным платочком. Ну совсем как дама сердца бедному кастильскому рыцарю. — Ах, — сказал я и поцеловал Лизу в щечку. — Сколько стоит эта модель? — Шестнадцать тысяч двести, — проворковала Лиза, — а ведь ты еще и сотой доли возможностей этой машины не знаешь. Она может не только прочитать тебе статью, но проанализировать, сделать выводы. — А если я добавлю еще пять тысяч, — злорадно сказал я, — и захочу, чтобы компьютер не только читал и анализировал, но еще и писал за меня рассказы? — Нет, — отрезала Лиза, — пять тысяч — это слишком много. Вариант, о котором ты говоришь, обойдется всего на полторы тысячи дороже. — Конечно, это самая последняя модель, — сказал я. — Последних моделей, Иона, не существует вообще, — сказала Лиза. — Но как же, — удивился я, — во всякой очереди есть последний! — Только не в компьютерном бизнесе, — отрезала Лиза. — Понимаешь ли, конкуренция очень жесткая. Фирмы выпускают новые модели примерно раз в три дня. Та модель, в которой побывали мы, была установлена вчера вечером, но и она уже устарела, завтра ее заменят на более современную. Но и та, завтрашняя, не может считаться последней, потому что в Штатах сегодня продают модель, которая на нашем рынке появится через три недели. Это вообще может быть следующим поколением. Когда ты заказываешь компьютер, можешь быть уверен, что получишь модель, которая к тому моменту устареет по всем параметрам. — Убедила, — сказал я. Лиза изящным движением поправила прическу, и в этот момент мне пришло в голову, что мы, возможно, не выбрались из программы «новости дня», просто сменили директорию, и значит, я, не нарушая правил, могу поцеловать Лизу еще раз. — И вообще, — сказал я, когда кончился запас воздуха и пришлось перестать целоваться, — выходи за меня замуж. Пока мы еще внутри программы, у меня хватит смелости сделать тебе предложение. — С чего это ты решил, что мы внутри программы? — удивилась Лиза. — А как ты докажешь, что нет? Лиза ущипнула мне руку. — Чувствуешь? — А что, компьютер не может моделировать ощущение боли? — Может, — сказала Лиза. — Тогда выйди на улицу и спроси у любого прохожего. — Так он и скажет правду! Наверняка программа предусматривает и этот вариант. — Господи, Иона, — воскликнула Лиза, — неужели ты действительно думаешь… — Видишь ли, — объяснил я, — я человек довольно робкий с женщинами, в реальной жизни я бы ни за что не осмелился поцеловать тебя на второй час знакомства. И тем более — сделать предложение. — Программой брак между покупателем и продавцом не предусмотрен, возразила Лиза, но в голосе ее звучало сомнение. — Впрочем, — сказала она, подумав минуту, — это можно проверить. Есть тест. Ничего не вышло. Тестовая программа оказалась зараженной вирусом «Рашен дринк». Лиза подключила антивирусную программу «Кармель», и диван, на котором мы сидели, затрясло, будто началось девятибалльное землетрясение. На мой непросвещенный взгляд, уже одно это говорило о том, что мы так и не выбрались на свет божий — ну скажите, разве, если бы мы сидели на обычном диване в обычном компьютерном салоне, подключение любой программы, пусть даже игры «Атомная война между Израилем и Зимбабве», могло вывернуть все внутренности? Я так и сказал Лизе, прижимая ее к себе одной рукой, а другой вцепившись в подлокотники, чтобы не свалиться на пол. — Ты ничего не понимаешь в компьютерах, — сказала она, стуча зубами. — В современных моделях вирус действует не только на сами программы, но и модульные системы. Ведь все друг с другом связано, и… Больше она не смогла сказать ни слова: диван вздыбился как необъезженный мустанг, и мы свалились на пол, причем я упал на Лизу, сразу оказавшись в классической позе «мужчина сверху», описанной на первой странице «Камасутры». Пять минут спустя, когда тряска прекратилась, Лиза поправила прическу, я отряхнул брюки, и мы обсудили сложившуюся ситуацию. Лизе пришлось признать, что она не знает, где мы — все еще в новостной программе или уже вернулись в реальный мир. И не знает, как это узнать. Может быть, системный программист более высокой квалификации сумел бы провести нужный тест, но… — Так вызывай программиста! — потребовал я. — В чем проблема? — А если и программист тоже записан на этой же программе? — уныло сказала Лиза. — Ты хочешь сказать, что мы уже никогда отсюда не выберемся? — Я-то думаю, — вздохнула Лиза, — что мы находимся в реальном мире, но доказать это не берусь. Смотреть новые модели мне расхотелось. Целоваться мне расхотелось тоже. Мне вовсе не нравилась мысль, что целовать Лизу меня заставляет не мое мужское желание, а некая строчка в некоей программе, да еще и зараженной вирусом «Рашен дринк». — Все, — сказал я, — беру эту модель. На тридцать шесть платежей по «Визе». Надеюсь, фирма сделает мне скидку, поскольку я в этой модели уже живу. Вы думаете, фирма пошла мне навстречу? Черта с два. Выхода у меня не было, пришлось платить. Рисковать я не хотел. Судите сами. Допустим, я все еще был внутри программы. Я отказываюсь покупать, оператор нажимает «сброс», и… Конечно, если я благополучно выбрался из компьютерного мира в реальный, то моя покупка была чистым разорением. Тем более, что после хупы нужно будет покупать квартиру. Утром после первой брачной ночи я спросил Лизу, не раскрывая глаз, чтобы не видеть выражения ее прекрасного лица: — Лизочка, как по-твоему, этот вирус… ну, «Рашен дринк»… из-за него не разводятся? Лиза долго молчала. Мне в какой-то момент показалось, что я переместился в другую программу, и если я открою глаза, то увижу не свою спальню и не свою жену, а какой-нибудь первобытный лес и страшную мымру на переднем плане. — Послушай, — сказал голос Лизы, и я облегченно вздохнул, — ты только никогда и никому не говори о своих подозрениях, хорошо? Если ты считаешь, что этот мир — компьютерный, это ведь не значит, что все должны считать так же? Особенно наши с тобой дети. О детях я действительно как-то не подумал. Вот так я приобрел свой компьютер и свою первую жену. С Лизой, кстати говоря, мы вскоре расстались — она начала продавать модели «рис-паром», и я счел это изменой. А мой компьютер со мной и сейчас.