Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

ЛЮБОВЬ ЗЛА

Честно говоря, я не знаю, в каком мире живу. Конечно, в моем компьюетере все Вселенные, которые я когда-либо посещал, пронумерованы — есть в каталоге даже Вселенная с номером 100, отличающаяся от Вселенной с номером 99 только отсутствие темной туманности между Альтаиром и Альдопарабоглуксом. Я уже давно взял за правило нумеровать миры, иначе мне пришлось бы блуждать в одних и тех же пространствах, не понимая, то ли я действительно попал во Вселенную, где уже бывал однажды, то ли это странное проявление так называемого deja vu на галактическом уровне. Проблема в том, что я и сам забыл, чем, собственно, отличается мой родной мир от всех прочих. Да, там есть Соединенные Штаты Израиля, так они есть везде — Вселенных без Соединенных Штатов Израиля, насколько я понял, не существует в материальной Вселенной. В моем мире (это я помнил точно) на парапете тель-авивской набережной я как-то нацарапал надпись: «Иона Шекет не любит цветную капусту». Но точно такую же надпись я обнаружил в десятках других миров. Было, конечно, еще одно обстоятельство, которое могло мне доказать: я — дома. Однако именно это обстоятельство я вовсе не жаждал выяснять. Я имею в виду, что в моем мире меня вот уже который год ждала на звездолете «Бутон» в поясе астероидов моя законная жена Далия. Но во время всех своих путешествий по мирам и звездам я старательно облетал пояс астероидов на расстоянии минимум десять парсеков — только Далии мне недоставало для полного счастья! Поэтому я до сих пор не знаю, удалось ли мне вернуться в мой собственный мир или я все еще пребываю в одном из альтернативных. Как-то, желая все-таки выяснить истину, я попросил капитана пролетавшего мимо звездолета о небольшой услуге. — Будете пролетать сквозь пояс астероидов? — спросил я. — Всенепременно, — ответил капитан, даже не потрудившись уменьшить скорость. — Поглядите, пожалуйста, дрейфует ли там звездолет «Бутон», на борту которого находится женщина по имени Далия. — Всенепременно, — повторил капитан, и у меня сложилось мнение, что он не знает ни одного другого слова. Наши звездолеты разошлись во времени и пространстве и с тех пор я не встречал ни этой посудины, ни ее капитана. Возможно, ему и удалось выполнить мою просьбу, но сообщить мне об этом он мог лишь при следующей случайной встрече на одной из трасс в какой-нибудь из Вселенных. Как-то я поставил свой звездолет в космопорту имени Бен-Гуриона и специально поднялся в буфет кнессета, чтобы найти там депутата Ниссима Кореша, давнего моего знакомого, который никуда и никогда не улетал с Земли-1 и мог бы ответить мне на вопрос: «В какой, черт побери, Вселенной я нахожусь?» Депутат сидел за чашкой кофе на своем обычном месте и встретил меня так, будто мы расстались вчера. — Конечно, Шекет, вы в своем родном мире! — воскликнул он. — Ибо где еще оппозиция готова завалить законопроект об аннексии Южной Зеланднии только на том основании, что согласно последней переписи там не было обнаружено ни одного еврея? — Нигде, — согласился я, но уверенности это сообщение мне так и не придало: в любом из миров, думал я, присоединение Южной Зеландии к Соединенным Штатам Израиля было бы невозможно, и вовсе не из-за глупой переписи. Ведь еще в начале XXI века Новая Зеландия погрузилась на дно океана в результате катастрофического землетрясения. Естественно, что там не оказалось ни одного еврея! Кому вообще пришло в голову проводить перепись в этом подводном государстве? Наверняка это была какая-то шалость статистического компьютера… Впрочем, не статистике я хотел рассказать вам и не о депутате Кореше, естественно, а о любви. Да, господа, может, у вас сложилось обо мне иное мнение, но на самом деле ничто человеческое мне не чуждо. А любви, как известно, все возрасты покорны, хотя к моему случаю подошла бы другая поговорка: «Любовь зла, полюбишь и…» Там, помню, упоминалось какое-то животное с рогами, но это уже детали… Произошло это несчастье в звездной системе Альдерамина, куда меня занесло в поисках все того же указательного знака, по которому я мог бы понять, что нахожусь именно в моей Вселенной — той Вселенной, где я родился и где в детстве ел мороженое на палочке, купленное за шекель, украденный из компьютерного банковского файла родителей. Альдерамин — звезда голубая и потому излишне жаркая. Темперамент у аборигенов, живших на второй от звезды планете, оказался под стать звездному излучению. Носились они взад-вперед с такой скоростью, что у меня мелькало в глазах, а разговаривали так быстро, что мысль, которую они хотели высказать, терялась за словесным забором еще до того, как вы понимали, что обращаются именно к вам. Уже через минуту после прибытия у меня зверски болела голова, и я мечтал побыстрее сняться с якоря, но это было невозможно: баки требовали дозаправки, а из того факта, что альдераминцы быстро двигались и еще быстрее говорили, вовсе не следовало, что и контракты в этом мире выполнялись с такой же скоростью. Потусовавшись на взлетном поле часа четыре по бортовому времени, я понял, что до утра нечего и рассчитывать на дозаправку, и отправился искать какой-нибудь подходящий отель. Это была самая большая ошибка в моей жизни! У ворот космопорта меня ждала Она. Я понял это сразу. У Нее была изумительная фигура: голова в форме стручка сидела на изящной шее, какой не бывает даже у жирафы, а шея, в свою очередь, крепилась к телу, которому позавидовал бы двухэтажный особняк на улице Шенкин — оно было монументально и создано, казалось, на века. О ногах я уж и не говорю! Правда, впоследствии я припомнил, что ног у Бриганцы попросту не было, но в тот момент отсутствие конечностей почему-то показалось мне проявлением высочайшей гармонии. Для меня до сих пор остается невыясненным вопрос: почему я, собственно, решил, что передо мной существо именно женского пола? Однако я решил именно так, и любовь вспыхнула во мне, будто олимпийский факел в руке чемпиона по боксу. Женщина пронзала меня лучистым взглядом своих лазерных глаз-излучателей. У взгляда был желто-оранжевый цвет и обещал он мне райское блаженство, если… Если, конечно, я сумею ответить любовью на любовь этого неземного (в полном смысле слова!) существа. — О, Бриганца! — выдохнул я и бросился в горячие объятия моей подруги. В тот момент я не подумал: откуда мне вдруг стало известно имя этого небесного (в полном смысле слова!) создания. — Ах, Иона! — воскликнула Бриганца и прижала меня к себе магнитными захватами, столь же прочными, сколь и невидимыми. Какая-то часть моего существа понимала в тот момент, что любовь к созданию, у которого нет руки и ног, а голова похожа на недозрелый стручок гороха, — авантюра, о которой мне еще придется пожалеть. Но кто и когда, будучи в состоянии любовного экстаза, слушает голос разума? Я барахтался в магнитных объятиях Бриганцы, ноги мои болтались в воздухе, не находя опоры. Со стороны зрелище наверняка было весьма уморительным, но разве истинные влюбленные во все века не выглядят уморительно — возьмите хотя бы Дон Кихота с его смешной любовью к простой крестьянке по имени Дульсинея, которую он в воображении своем наделил всеми достоинствами дворянского звания? Мы с Бриганцей немедленно удалились подальше от космопортовской суеты, чтобы предаться любовным утехам в сладостном уединении ее интимного гнездышка. Господа, не подумайте, что Иона Шекет спятил и начал вдруг выражать свои ощущения в стиле любовных романов прошлого! Вам-то хорошо следить за моими приключениями, а мне-то пришлось пережить их самому, и смею вас уверить: я думал в тот момент именно такими словами, которые в иное время показались бы мне гнусно и беспредельно банальными. В нашем уединенном гнездышке мы нежно устроились с Бриганцей на ее ложе и при свете полной луны, спутницы влюбленных, принялись отдаваться друг другу со всей страстью, которая… Ох, избавьте меня, ради Бога, от описания сцены, которую я, будучи в здравом уме и твердой памяти, назвал бы отвратительной и бездарной. Можете себе представить: полураздетый мужчина в самом расцвете сил болтается, как гроб Магомета, в воздухе, дрыгая всеми конечностями, а огромный кристалл-параллелепипед, сияющий всеми цветами радуги от переполняющей его любви, изощренно играет магнитными щупальцами, заменяющими ему… ей… руки. Возможно, в том мире, где все жители выглядели так же, как моя несравненная Бриганца, именно так и происходил процесс зачатия нового поколения. А возможно, что целью любовных утех для Бриганцы было вовсе не создание здорового потомства. Я и до сих пор не знаю, что, собственно, должны были, по мнению Бриганцы, символизировать наши жуткие объятия. Любовь — да, ну а дальше что? Я понимал, что не могу без Бриганцы жить. Я понимал, что, если она меня бросит (в смысле — ослабит натяжение магнитного поля, и я грохнусь оземь), то этого позора мне не пережить во веки веков. Я понимал, что еще ни один мужчина в моем мире не испытывал такого ощущения… Одного я только не понимал — зачем мне все нужно? Но, собственно, разве Ромео в свое время понимал, зачем он влюбился именно в Джульетту, если рядом была такая милая и доступная Розалинда? Прошло немало времени, прежде чем уставшая Бриганца расслабилась, и я вывалился из ее магнитных объятий. Я не разбил себе голову только потому, что у меня моментальная реакция, и я, перевернувшись в воздухе, успел сгруппироваться и приземлиться на ноги. Страсть еще играла во мне, и я крикнул так, чтобы Бриганца, почти не воспринимавшая звуковой диапазон, все же поняла глубину моих чувств: — Я люблю тебя, о создание небес! В следующее мгновение я понял, насколько коварны женщины, и как велика женская солидарность. Вместо уютного гнездышка дорогой Бриганцы я оказался вдруг в спальной каюте звездолета «Бутон». Я лежал полураздетый на широкой супружеской постели, моя законная жена Далия стояла надо мной, уперев руки в свои крепкие бока, и сардонически усмехалась. — Ну что, Иона, — сказала она, — каково это: изменять с инопланетянками? Я прохрипел что-то неразборчивое, а Далия, сменив гнев на милость, продолжала: — Дорогой мой, я ведь понимала, что ты заблудился и ищешь меня по всем Вселенным. Я должна была тебе помочь! О Господи, — подумал я. Знала бы она мои истинные намерения… — Я долго искала твои следы и поняла, что отыскать мужа мне поможет только женская солидарность. Ты ведь у меня ловелас, верно, я уж тебя знаю… Ни одной юбки не пропускаешь. Вот я и заключила соглашение со всеми женщинами окрестной Вселенной: как появится Иона Шекет, немедленно соблазнить. А потом переправить. Ни одной юбки! Где она видела юбки на жительницах Альбирео, Глицинды, Мойвы, Граппакса, Фомальгаута, не говоря уж об этом проклятом Альдебаране? Как же мы, мужчины, наивны, когда воображаем, что нас любят! Эта Бриганца, соблазняя меня, подобно Сирене, думала, оказывается, о том, как бы услужить Далии! Я сплюнул с досады. Конечно, я мог утешать себя тем, что, влюбившись, вернулся наконец к жене своей Далии. Но пусть мужья, хотя бы раз убегавшие от своих жен, подтвердят: разве возвращение к домашнему очагу — такое уж счастье?

47
{"b":"104438","o":1}