После 11-дневной болезни 16 апреля 1813 года в городе Бунцлау скончался фельдмаршал М.И. Кутузов. Тело прославленного полководца набальзамировали и поместили в цинковый гроб, с левой стороны от головы поставили небольшой сосуд, в котором находилось забальзамированное сердце М.И. Кутузова. 27 апреля траурная процессия с гробом, установленным на колеснице, в которую была впряжена шестерка лошадей, направилась в Санкт-Петербург. Это скорбное шествие продолжалось полтора месяца, и на всем пути следования траурному кортежу устраивались торжественные встречи и проводы с речами и пушечными салютами. Жители городов и окрестных сел выпрягали лошадей и везли колесницу на себе, усыпая путь живыми цветами.

24 мая процессия прибыла в Троице-Сергиеву пустынь, находившуюся около Стрельны — в 15 верстах от Санкт-Петербурга. Здесь ее встретили родные и близкие покойного и духовенство монастыря. Ковчег с телом М.И. Кутузова внесли в церковь и поставили на амвон, после этого началось богослужение, а потом ковчег положили в приготовленный гроб и поставили посреди церкви — на амвон под балдахином. Вокруг амвона на табуретки положили ордена и другие знаки отличия, которыми был награжден М.И. Кутузов. Пока тело фельдмаршала находилось в монастыре, читалась псалтырь и служилась ежедневная панихида по усопшему.

При отправлении траурной процессии из Троице-Сергиевой пустыни гроб с телом М.И. Кутузова с дорожной переставили на городскую колесницу под балдахином, запряженную шестеркой лошадей под траурными попонами, на поверхности которых были нашиты гербы светлейшего князя. 11 июня кортеж двинулся к столице Российской империи, и опять простые люди, несмотря на протесты властей, выпрягали лошадей, а в двух верстах от города «добрые и благочестивые граждане пожелали нести останки к месту их грустного назначения на своих плечах и руках».

В Санкт-Петербурге процессия через Невский проспект проследовала к почти достроенному Казанскому собору, где решено было похоронить М.И. Кутузова, хотя родственники склонялись к тому, чтобы тело покойного было погребено в Александро-Невской лавре. В Казанском соборе внесенный гроб установили на пышный высокий катафалк, сооруженный по проекту архитектора А.Н. Воронихина. Катафалк был задуман им как торжественное сооружение без знаков печали и слез. К высокому помосту с аркой с двух сторон вели ступени, от углов катафалка трофейные французские и турецкие знамена поднимались кверху и склонялись над гробом, вокруг стояли огромные канделябры в виде пушек. Множество свечей бросало блики на почетный караул, состоявший из свиты фельдмаршала.

Два дня жители Санкт-Петербурга шли к Казанскому собору прощаться с полководцем, а 13 июня — в день погребения — в соборе собралось высшее духовенство в траурном облачении. Божественную литургию совершил митрополит Новгородский с назначенным духовенством, проповедь говорил архимандрит Юрьева монастыря Филарет — ректор Санкт-Петербургской духовной академии, профессор богословских наук.

Гроб с телом М.И. Кутузова установили в склепе, в северном приделе собора; при опускании гроба в могилу были произведены трехкратные пушечные и ружейные залпы. Могилу замуровали гранитной плитой и обнесли железной решеткой самой искусной работы. В стену над могилой вделали красную мраморную доску, на которой золочеными буквами сделана надпись: «Князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов Смоленский. Родился в 1745 году, скончался в 1813-м в городе Бунцлау».

Первоначально в оформление могилы М.И. Кутузова входили три иконы, до настоящего времени сохранилась только Смоленская икона Божьей матери, особо почитаемая фельдмаршалом, которая находилась у гроба 11–13 июня. В оформление могилы входит и картина известного русского художника Ф.Я. Алексеева «Крестный ход на Красной площади после освобождения Москвы от польских интервентов в 1612 году». Хотя картина была установлена здесь еще в 1810 году, она органично вписалась в образное надгробие над склепом М.И. Кутузова. По подписи самого художника картина изображает «…чудо от иконы Казанской Божьей Матери в Москве… когда, спустя несколько дней после очищения Москвы от супостатов, рать русская приняла участие в великом торжестве прославления Чудотворной иконы Казанской Божьей Матери».

В декоративное оформление надгробия введены и элементы геральдики, например, на передней стенке решетки и внизу на стене помещены изображения гербов М.И. Кутузова — родового, дворянского и княжеского. Герб рода Кутузовых (общий для всех ответвлений рода) представляет в голубом щите черного одноглавого орла с распростертыми крыльями, над головой его — дворянская корона, в правой руке — серебряная шпага. Щит увенчан дворянским шлемом с короной и тремя страусовыми перьями… Выполненный в литье геральдический барельеф, в котором объемный герб положен на низкий рельеф из развернутых знамен, является в общей композиции символом победы.

В 1813 году могилу М.И. Кутузова с мраморной плитой обнесли строгой бронзовой оградой, сделанной тоже по проекту архитектора А.Н. Воронихина. Для ее оформления он использовал атрибуты, характерные для классического декора: с трех сторон ограда состоит из вертикалей в виде древков знамен, увенчанных пиками. Строгому ритму этих вертикалей вторит тщательный повтор золоченых лавровых венков в двойных горизонтальных планах. Передние угловые столбики выполнены в виде пушек, увенчанных лавровым венком и шлемом.

Могилу М.И. Кутузова фланкируют два пилястра, на которых укреплены 6 трофейных французских знамен и штандартов и 6 связок ключей от взятых русской армией крепостей и городов. Знамена закреплены в специальных кронштейнах, для ключей были сделаны 8-угольные бронзовые золоченые доски.

«Сегодня в полдень прибыли 56 русских пленных из Финляндии… Я распорядился направить их в Мариеберг.»

Так писал шведскому королю Густаву III во время четвертой Русско-шведской войны (1788–1790) его вельможа Нильс Лилльеспарре. Во второй половине XVIII века Мариеберг еще не был частью Стокгольма, и здесь располагалась фарфоровая фабрика, основанная в 1758 году немецким химиком и агрономом К. Эреншильдом. Во время войны фабрика не работала, так как ее территорию превратили в лагерь для русских военнопленных.[64] Некоторые из них умерли в плену и были похоронены на территории фабрики, где сейчас расположилось Русское посольство в Швеции.

После заключения Верельского мира начался обмен военнопленными, многие из узников Мариеберга возвратились на родину, но кто-то навсегда остался лежать в чужой земле.

В XVII–XVIII веках у православных Стокгольма не было своего кладбища, и умерших хоронили при лютеранских церквах святой Екатерины, Святой Марии, Адольфа Фредерика.[65] В XIX веке русских стали погребать при старинной Сольна-кирке и на соседнем с ней Северном кладбище, но нередко покойных отправляли для погребения на родину.

Сольна-кирка, расположенная в северной части шведской столицы, была построена в середине XII века, а может быть и раньше. Первоначально это было круглое в плане трехэтажное здание, сложенное из камней. Одновременно оно служило и небольшой крепостью. При церкви было маленькое кладбище, которое в начале XVIII века расширили и на средства королевы Ульрики Элеоноры обнесли каменной стеной. В 1724 году пострадавшую от пожара старую кирку восстановили, а в середине XIX века кладбище при ней еще больше расширили, так как к нему несколько раз прирезали земли.

На этом кладбище похоронены умершие в Стокгольме российские дипломаты — граф П.К. Сухтелен (лютеранин по вероисповеданию), А.Я. Дашков (могила его, к сожалению, не сохранилась), Г.Н. Окунев; протоиерей П.П. Румянцев и другие члены русской диаспоры. Самое старое из русских надгробий находится вблизи кирки и принадлежит «российскому посланнику при Королевском шведском дворе» — графу Петру Корниловичу Сухтелену. Представитель голландского титулованного дворянства, Ян Петр ван Сухтелен в 1783 году переселился в Россию, где был принят на службу в звании инженер-полковника. В этом качестве он строил Ре-вельский военный порт, инспектировал укрепленные пункты вдоль русской границы, участвовал в ряде военных кампаний рубежа XVIII–XIX веков и в Русско-шведской войне 1808–1809 годов. Особую известность принесла ему осада Свеаборгской крепости, которую защищал адмирал шведского флота Кронстедт. Русские овладели крепостью, избежав кровопролития, так как П.К. Сухтелену удалось склонить коменданта к капитуляции.