Возрождение старообрядчества, особенно Рогожской общины, началось с указа о свободе вероисповедания, подписанного императором Николаем II в апреле 1905 года. Освобожденное от более чем 200-летних преследований старообрядчество сразу же стало делать колоссальные успехи. В 1912–1913 годы, в память распечатывания алтарей своих храмов, старообрядцы под руководством архитектора Ф. Горностаева приступили к возведению громадного храма-колокольни, который строился в стилизованных формах древнерусской архитектуры.

На старообрядческих кладбищах не встретишь, как на большинстве других, рельефных саркофагов, классических надгробий, скульптур и медальонов. В конце XIX — начале XX века здесь господствовала основная форма надгробия — восьмиконечный деревянный крест-голубец, зачастую с двускатным покрытием. Более богатые могли себе позволить каменные восьмиконечные кресты или массивные полированные саркофаги из черного камня, без украшений.

До Октябрьской революции на Рогожском кладбище хоронили только старообрядцев, но и потом, когда погребение перестало быть религиозным обрядом, на этом кладбище все так же появлялись могучие кресты-голубцы. Их и сейчас здесь еще довольно много, хотя после революции старообрядческие некрополи пережили тяжелые времена. Богатейший архив Рогожского кладбища, насчитывавший сотни ценнейших рукописей, отвезли в центральный архив, а богатейшую библиотеку, хранившуюся в специальном помещении под колокольней, переправили в библиотеку им В.И. Ленина. Рогожско-Симоновский райсовет Москвы, отличавшийся особой ненавистью к культовым сооружениям, в 1929 году принял решение снести Рогожское, Андроньевское, Симоновское и Всехсвятское кладбища. Старообрядческая община выступила категорически против такого решения, чем и спасла свой некрополь. Но сегодняшнее состояние старообрядческих кладбищ несет на себе отпечаток варварской чистки прошедших десятилетий. Старые надгробия являются на них лишь вкраплениями среди новых могил, сделанных на месте убранных памятников. Саркофагов дореволюционного времени на Рогожском кладбище осталось очень мало. В советское время у «капиталистов-эксплуататоров» часто экспроприировались и надгробия с могил, и в годы первых пятилеток Рогожское кладбище исправно «поставляло» гранит на стройки социализма, в том числе и для Московского метро. Исчезли надгробия, забыты или даже заняты места могил многих людей, имевших великие заслуги перед всей Россией. Нет надгробий у известных купцов Оловянниковых и прославившегося своей благотворительной деятельностью издателя К. Солдатенкова, владевшего одним из крупнейших состояний России. Он столько средств вложил в благотворительность, что даже трудно перечислить все больницы, богадельни и дома призрения, которые он финансировал или которые целиком были учреждены на его счет. В частности, ведь благодаря огромным пожертвованиям этого купца-миллионера была построена городская клиническая больница (ныне Боткинская). По его завещанию Румянцевский музей получил в дар великолепную картинную галерею и богатейшую библиотеку.

На Рогожском кладбище был похоронен «фарфоровый король» М.С. Кузнецов, на могиле которого в настоящее время планируется установить памятную стелу.

Однако и то, что уцелело на Рогожском кладбище, может многое рассказать нашим современникам. Например, слева от центральной аллеи виднеется темный каменный обелиск, вокруг которого расположилось несколько каменных саркофагов. Это семейные захоронения известных купцов Рахмановых. Во многом благодаря Дмитрию Рахманову началась в 1859 году деятельность старообрядческих архиепископов Москвы и всея Руси.

На Рогожском кладбище под сенью обширного, недавно отреставрированного узорчатого балдахина стоит кованая часовня — семейный склеп славных представителей известной купеческой семьи Морозовых. Трудно найти в старой Москве другую такую семью быстро разбогатевших крепостных, вокруг которых было бы сплетено так много различных легенд.

На могиле промышленника С.Т. Морозова стоит памятник работы Н.А. Андреева — беломраморный крест с рельефным распятием и оригинальным мраморным саркофагом, выполненным в виде декоративной резной ограды. На памятнике сделана короткая надпись: «Здесь погребено тело Саввы Тимофеевича Морозова. 1861–1905». Но до сих пор остается загадкой его неожиданная смерть в Канне — то ли он покончил с собой, как гласит официальная версия, то ли кто-то от него избавился…

На центральной дорожке Рогожского кладбища находится место захоронения старообрядческого духовенства. Участок здесь чуть приподнят над кладбищем и обнесен оградой на высоком гранитном цоколе. Белые кресты здесь стоят стеной, поэтому их видно еще издали. Под крестами — два ряда черных блестящих саркофагов, на которых золотым полууставом написаны сведения о погребенных, но прочитать это сейчас почти невозможно.

Для старообрядцев на кладбище сакральное значение имеет могила монахини Севостьяны (в миру Ольга Иосифовна Лещева). Когда-то она была регентом Никольского храма — единственного православного храма в Рогожской слободе. Однажды в дни революции, когда шел молебен, в храм явились комиссары и арестовали батюшку. Но матушка Севостьяна продолжила службу, а те места в молебне, которые должен был пропеть иерей, она вдруг стала петь густым мужским голосом. Сейчас на ее могилу приходит множество паломников, и матушка Севостьяна по молитвам верующих помогает им.

Территорию, на которой в настоящее время разместилось Ваганьковское кладбище, в старину занимало село Ваганьково. В XV веке царь Иван III, дед Ивана Грозного, основал вблизи села Псарный двор, где разводили охотничьих собак, а еще через 100 лет знаменитый боярин Василий Шуйский (будущий царь) разбил в окрестностях села вотчину. Когда в Смутное время в Тушине появился Лжедмитрий, в Ваганькове было собрано московское войско для борьбы с поляками.

В стародавние времена территория эта была местом, на котором москвичи «ваганили» — устраивали игрища и потехи. Эту «безлепицу», как назывались тогда всякие увеселения и потехи, в 1629 году запретил царь Михаил Федорович, а в 1696 году здесь отвели место под кладбище. Но официальным годом его основания считается 1771-й.

На территории Ваганьковского кладбища сохранился замечательный архитектурный комплекс, который охраняется государством. Он состоит из Воскресенской церкви, двух флигелей и ворот, а сооружен был в 1822 году по проекту известного московского зодчего А. Г. Григорьева В советское время (1977) на месте ветхих церковных домиков возвели двухэтажный белокаменный колумбарий.

Кладбище делится на 60 участков разной величины и формы, а дорожки и аллеи на нем носят имена известных людей, похороненных неподалеку (аллеи Есенина, Баумана, Тимирязева, Мочалова и др.). За более чем 230-летнюю историю официального существования кладбища на нем похоронено свыше 500 000 человек, но к настоящему времени сохранилось чуть более 100 000 могил. Здесь обретали свое последнее пристанище главным образом представители московской интеллигенции: профессора Московского университета, выдающиеся артисты (Зоя Федорова, Олег Даль, Андрей Миронов и др.), писатели и поэты (С. Городецкий, Рюрик Ивнев, В.И. Даль, Н.Н. Златовратский, И.Е. Забелин — историк Москвы, Ю.Н. Тынянов, Б.С. Житков, Т.З. Семушкин и др.), художники (В.В. Пукирев — автор картины «Неравный брак», В.А. Тропинин, А.К. Саврасов, В.И. Суриков и др.), композиторы (А.Н. Верстовский, автор оперы «Аскольдова могила», известная цыганская певица В.В. Панина, А.И. Фатьянов и др.), архитекторы, медики, юристы, русские революционеры — от декабристов и народовольцев до участников революций 1905 и 1917 годов, а также герои Гражданской и Великой Отечественной войн.

В настоящее время на Ваганьковском кладбище сохранились могилы семерых декабристов. По главной аллее справа выделяется установленный на постаменте надгробный памятник из розового гранита, представляющий собой изображение звездного неба. Небесная сфера с четырех сторон обрамлена факелами, на постаменте укреплена памятная доска с надписью: «Декабрист Фролов Александр Филиппович — 1804–1895». Член Общества соединенных славян, он был осужден по второму разряду к каторжным работам на 20 лет, потом срок этот сократили до 15 лет А.Ф. Фролов отбывал каторгу в Читинском остроге и Петровском заводе.