Простреленное, опаленное порохом знамя Коммуны впоследствии было на вечное хранение перенесено в Мавзолей. Тогда по Красной площади Москвы впереди колонны старых и седых людей шел Поль Камелина — последний коммунар, по сторонам от него шагали Клара Цеткин и Феликс Кон, и ветер шевелил старое знамя, когда-то развевавшееся на парижских баррикадах.

На кладбищенских воротах есть надписи: с одной стороны — «Я знаю, что мой избавитель живет и что я воскресну в день последнего суда», на другой — «Их надежда полна бессмертия. Кто верует в Меня, тот оживет, хотя бы был мертв».

На кладбище Пер-Лашез похоронены многие герои французского Сопротивления. Луи Торез (брат Мориса Тореза — деятеля французского и международного коммунистического движения), расстрелянный в августе 1942 года; Поль Семар, отважный руководитель фракции железнодорожников, расстрелянный в марте 1942 года; 17-летний вожак парижской молодежи Ги Моле — один из 27 заложников, расстрелянных немцами 22 октября 1941 года в одном из страшных концлагерей… Памятник героям Равенсбрюка представляет собой две могучие заломленные руки, взметнувшиеся в небо. На Пер-Лашез похоронен и полковник Фабьен (Пьер Жорж) — легендарный герой Сопротивления, павший в борьбе за свободу, как и молодой Сент-Жюст, на самой заре жизни. Полковнику Фабьену было всего 24 года, на могиле выбит его девиз: «Победить и жить!» Памятник жертвам Маутхаузена, сооруженный из серого гранита, представляет собой уходящую ввысь лестницу. На ней изображен треугольник, опознавательный знак узников этого лагеря, и выбита надпись: «Помните о них!».

На Пер-Лашез покоится и прекрасный поэт Поль Элюар — певец французского Сопротивления. Неподалеку от него похоронен писатель Анри Барбюс, умерший в 1935 году в Москве. Обелиск на его могиле сделан из розового мрамора, присланного с Урала.

Самым лучшим на кладбище Пер-Лашез считается памятник Пьеру Абеляру и его возлюбленной Элоизе Он был ученым богословом и женился на своей ученице, но ревнивые родственники девушки обезобразили П. Абеляра и развели его с ней. Позже ученый основал Параклетское аббатство, там приказал изготовить себе саркофаг, украшенный собственным изображением и изображением Элоизы. Этот саркофаг долгое время хранился в музее Младших августинцев, а в 1817 году его перенесли на кладбище Пер-Лашез. Здесь его поместили под высоким готическим балдахином, сооруженным из остатков Па-раклетского аббатства и украшенным медальонами обоих супругов. Балдахин прикрывает статуи Пьера и Элоизы, которые считаются покровителями несчастных влюбленных, и потому их гробница часто украшается венками и цветами.

На Пер-Лашез похоронен Николай Владимирович Ханыков — выдающийся русский ученый-востоковед, проживавший во Франции. Его авторитет был бесспорным по целому ряду вопросов, однако многие труды этого талантливого и трудолюбивого исследователя до сих пор не переведены на русский язык. Немало солидных научных обществ Европы и Северной Америки числили Н.В. Ханыкова своим почетным членом, и только императорская Российская академия наук «не сочла возможным» избрать его в академики. А ведь он был гордостью мировой ориенталистики, но на родине не нашел места, которого заслуживал.

История Парижа тесно связана с холмом Монмартр, возвышающимся на 100 метров над уровнем Сены и царящим над французской столицей. Есть два Монмартра: один — это площадь Пигаль и улица Мартир, Монмартр ночной с его красными фонарями и увеселительными заведениями. И Монмартр исторический — со старинной церковью святого Петра, кладбищем Кальвэр, площадью Тертр на вершине холма, представляющей собой, собственно, и не площадь, а небольшой сквер, территорию которого заполняют деревья и столики с зонтиками над ними. Когда-то на Монмартрском холме жили многие великие художники — Ван Гог, М. Утрилло, А. Марке, П. Пикассо и другие, а также знаменитые писатели и поэты — Поль Элюар, Мак Орлан и т. д. Художники организовали общину, которая называлась «Свободная коммуна Монмартра», встречались в дешевых ресторанчиках и кафе, спорили за кружкой пива или чашечкой кофе, иногда устраивали выставки своих работ, расставляя холсты тут же — у стен домов или под деревьями.

В течение долгих столетий Монмартр был занят виноградниками, ветряными мельницами и крестьянскими домиками и многих привлекал своим чистым воздухом. Однако здесь собирались и религиозно настроенные люди, так как неподалеку от нынешней площади Тертр высился храм Марса, а западнее, ближе к городу, — храм Меркурия. В начале III века из Афин пришел сюда проповедовать святой Дионисий со своими последователями и учениками. Однако близкое соседство христиан не понравилось служителям культов Марса и Меркурия, святой Дионисий был схвачен вождем галлов Ферсением Сигиеном и за отказ поклониться языческим богам обезглавлен около одного из родников, которыми когда-то изобиловал Монмартр. Существует легенда, согласно которой мученик взял свою окровавленную голову и вымыл ее в ручье…

По одной версии название холма составилось из слияния двух слов — Mons Martis и Mons Mercuri. По другой версии, которая считается более правдоподобной, слово «Монмартр» произошло от Mons Martyrum, Marte, Martre (лобное место), недаром здесь до сих пор существует улица Мучеников.

Множество богомольцев стекалось к Монмартру, и в конце XII века из остатков храмов Марса и Меркурия были выстроены часовня Мучеников и церковь святого Петра, являющаяся самой старой в Париже. Но еще в 1133 году большую часть Монмартрского холма занял бенедиктинский монастырь, основанный королевой Аделаидой — супругой короля Людовика VI. Аббатство за время своего существования знало процветание и богатство, нищету и оскудение. В тяжелые годы, чтобы не умереть с голоду, монашки спускались с Монмартрского холма и искали помощи у своих более состоятельных парижских сестер.

В XVI веке на Монмартре была открыта подземная церковь с грубым каменным алтарем, на котором обнаружили вырезанный византийский крест. Духовенство и народная молва сразу же приписали эту церковь святому Дионисию, а в 1534 году Игнатий Лойола с шестью учениками служил здесь мессу, после которой и был основан Орден иезуитов. Его влиянию монастырь был обязан своим процветанием: при иезуитах три огромные и богатые церкви и целый городок, окруженный крепостными стенами, увенчали Монмартрскую гору.

Но в 1790 году аббатство в очередной раз впало в нищету, лишившись всех своих доходов. Послушницы в ту суровую революционную зиму голодали, впрочем как и все парижане. В довершение бедствий в начале августа им приказали очистить жилые помещения монастыря. 16 августа секционеры Монмартра, к тому времени переименованного в Монмарат,[59] нашли монастырь пустым. Монахини разбежались, имущество аббатства было продано за гроши, золото и серебро свезено на монетный двор. Настоятельница монастыря нашла себе убежище в Шато-Бонди, но оно оказалось ненадежным. Местные крестьяне выдали ее, и 6 термидора глухая и слепая женщина предстала перед революционным трибуналом. Прочитать предъявленные документы, на основании которых против нее были выдвинуты обвинения, она не могла, так же как и отвечать на вопросы, которых не слышала. Но «за глухую и слепую конспирацию против революции» старую женщину осудили на смертную казнь, и 8 термидора последняя настоятельница монастыря поднялась на эшафот.

Кладбище Кальвэр, открытое рядом с величественным собором Сакре-Кёр в 1831 году трудами монахинь Ордена Нотр-Дам de Calvane, располагалось в церковной ограде. В 1837 году к его территории присоединили еще почти такой же участок, но через 20 лет отобрали назад — для нужд города, и, таким образом, несколько парижских улиц проложены в буквальном смысле на человеческих костях. Новые погребения из-за тесноты территории не производятся уже с XIX века, поэтому носят скорее музейный характер.