Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Ты помогла ему, малыш? - спросил Лианкур, уже приближаясь к калитке. - Средство хоть безопасное?

- Полноте, Анри, - обиженно посмотрела на мужа герцогиня, - я не Локуста! А кардиналу стала плохо от перемены погоды. Так что тут особых средств не нужно, главное снять стискивание сосудов.

- Что ж, - произнес герцог задумчиво, - будем надеяться, что это поможет осуществлению нашего плана.

- Расскажи мне о нем больше, чем я теперь знаю, - попросила Ядвига.

- Что рассказать? - Лианкур вздохнул. - Время сейчас тяжелое и для Франции, и для него.

- Это я понимаю, но я должна знать, и чем он живет. Чтобы знать, как продолжать поддерживать твою карьеру.

- Хмм… Чем он живет?… В сущности, он - аскет. Он не отличается ни легкомыслием, ни потаканием своим слабостям. Как видишь, он обладает слабым здоровьем, пребывает в постоянном нервном напряжении и в вечном ожидании опасностей, грозящих людям его положения. Он не знает иного отдыха, кроме коротких прогулок по своему саду, а удовольствие получает преимущественно от анализа ситуации и удачных политических ходов, будь то в масштабе страны или в более крупном европейском контексте.

1.3. Приватная беседа Лианкура

"Стой! Стой! Отвечу пред гордым мужчиной,

Вспомня отцовский обычай:

В голосе вашем привет соловьиный,

В сердце же помысл лисичий!

Страшно! Любви я не верю, робею;

Хитрый обман злонамерен…

Адам Мицкевич. Свитезянка

Отправив супругу в Париж одну, Лианкур решил остаться еще немного в Рюэле, что бы узнать из первых рук о здоровье Его Высокопреосвященства.

Через час Ситуа, один из врачей Ришелье, разрешил герцогу зайти в спальню кардинала.

Кардинал был бледен, но улыбался.

- Очевидно, я сильно напугал вашу супругу, мой наилюбезнейший герцог! - иронично произнес он.

- О, полноте, ваша светлость! Герцогиню Лианкур этим не испугать. Она, пока мы ехали по дорогам немецких княжеств, столько раз врачевала раненых, принимала роды и даже пыталась спасти охотника, упавшего в медвежью яму на кол, что ваш обморок вряд ли произвел на нее сильное впечатление.

- Значит, мой дорогой друг, как больной я для герцогини не так уж интересен? - съехидничал Ришелье.

Герцог улыбнулся и развел руками.

- Раз вы, ваше высокопреосвященство, так быстро пришли в себя, то значит, не интересны! - Он знал, что мог себе позволить подобную фразу и в подобном тоне. - Вот если бы вы так быстро не пришли в себя, то тогда герцогиня бы вами глубоко заинтересовалась как любопытным медицинским феноменом. Она вожделела бы сложный случай, наипаче теперь, когда она в чужой для себя стороне пытается в наиболее ярком свете предоставить на наш суд свои, бесспорны выдающиеся, достоинства.

Кардинал искренне рассмеялся.

- Я дважды читал ваше письмо, мои хитроумный герцог, о вашей необычной супруге, но мне хотелось бы знать многие подробности ее жизни, раз уж она будет служить мне.

Герцог спрятал усмешку в усы.

"Знакомая фраза, - подумал он, - Ядзя мне говорила то же самое в парке Рюэля".

- Как Вашей Светлости будет угодно! - ответил он. - Спрашивайте, и я поспоспешествую услаждению слуха Вашей Светлости.

- Что ж, - задумчиво протянул кардинал, - начните с того, почему у нее разбито сердце и она способна думать не только о своих переживаниях, но и отдавать силы на пользу государству для нее иному. Я спрашиваю не от простого человеческого любопытства, а лишь потому, что меня удивляет ваша трактовка образа супруги. Обычно сумбур в личной жизни женщин ничему не учит, они все время пытаются войти в одну и ту же реку снова и снова.

- Ее история обычна для многих женщин, но все же мне ее жаль, ибо в отличие от большинства она имеет цепкий пытливый ум и огромное желание приносить пользу людям, - начал герцог.

История Ядзи.

Там где Висла сливается с Бугом, жило гордое племя - мазуры. Отец Ядзи Слуцкой, Лукаш, происходил из этого древнего племени, поэтому был свободолюбив и свободомыслен. Жена его, Лаура, была из племени ловчан, так что под стать своему мужу - гордячка и умница, вот только здоровьем ее Бог обделил.

Князья Слуцкие имели большой удел и несколько замков. Шляхта их уважала за открытый нрав. Одно было плохо. Князь Лукаш был вспыльчив. Из-за этого и случались у него ссоры с соседями. Получилось так, что из-за необузданной вспышки гнева в одночасье потерял князь и часть земель, и супругу свою горячо любимую, и многих друзей. О подробностях этой ссоры князя Лукаша со своим другом князем Мачеем никто не смог рассказать герцогу Лианкуру, даже сама Ядзя, ибо родилась она уже после. Результатом ссоры была страшная рубка обоих князей на палашах. Причем оба пали на землю залитые кровью, и нашлись доброхоты, которые донесли княгине Лауре, что муж ее лежит мертвый. А княгиня была на сносях, и начались у нее преждевременные роды. Родилась, правда, здоровенькая девочка, которую нарекли Ядвига-Эльжбета. Ядвигой в честь святой королевы Ядзи, ибо крестили ее в день именин королевы - 15 октября, Эльжбетой - в честь бабушки, матери отца, которая и стала для девочки за всю семью. Ибо умерла мать сразу после родов, а отец хоть и выжил в глупой дуэли, но без супруги своей стал совсем дикий и сам стал искать своей смерти.

Одно доброе дело успел сделать отец перед погибелью: отбить двух арабских лекарей от турецкого плена. Лекари эти, дядя и племянник, были очень искусны, они помогли старой Эльжбете выходить маленькую Ядзю и стали понемногу приучать девочку к искусству лекарскому, а также обучать различным языкам, каллиграфическому письму и рисованию.

Отец Ядзи умер через три года после ее рождения от какой-то пьяной драки. Бабушка крепко взяла все хозяйство сына в свои руки. Благо она была женщина умная и очень практичная. А чтобы не разоряли ее и сироту соседи, она часть земель передала им в долгосрочную аренду. Посему они с внучкой жили в мире и спокойствии до 16 внучкиных лет. Вот тогда и начался снова беспокойный период.

Ядвига росла дичком.

Бабушка ее дружила с семьей французского дворянина, которого в свое время бросил в Польше будущий король Франции Генрих III, как и большинство своей свиты. Благодаря этой дружбе Ядвига прекрасно знала французский, потому что была у французского дворянина только одна дочь, к тому же очень болезненная, и Ядзя ее развлекала, читая красивые французские книжки про разных рыцарей и прекрасных дам. Правда, французская девочка прожила недолго (с Ядвигой они были одногодками) и умерла 15 лет от роду. С той поры Ядзя общалась только с арабскими медиками да со своей дворней. К простым людям она, как и отец, относилась с теплотой, а больше всего, как покойная матушка, любила читать книги, но не французские романы о рыцарях, а книги о врачеваниях или далеких путешествиях. Бабушка по возможности выписывала для внучки книги из Кракова.

Когда исполнилось Ядвиге 16 лет, посватался к ней князь Станислав Потоцкий, сын князя Мачея. Но Ядзя, зная от дворни, что именно из-за отца жениха она осталась сиротой, отвергла его.

Бабушка пыталась уговорить внучку, да куда там! Гонор отца мешал девушке разобраться в том, что до ссоры князья дружили между собой и что сам Сташек не может быть виновным в сих печальных обстоятельствах.

Польская кровь - вещь страшная. Кипит на морозе, застывает на жаре. Сташек затаил злобу. Несмотря на то, что отец уговаривал его подождать, пока девка образумится, и что все они Слуцкие - дикое мазурское племя, долго бузить не будут, Станислав решил наказать отвергшую его невесту. Наказание было не ужасным. Он всего лишь хотел испугать девушку в лесу, куда Ядвига выбиралась теперь почитать под предлогом обучения верховой езде. Ездить без седла Ядзя умела уже с 5 лет благодаря дружеским отношениям с бедняками, но теперь, невесте на выданье, ей необходимо было научиться ездить, как приличная дама, в дамском седле. Она честно демонстрировала бабушке, что усиленно этим занимается: выезжала из поместья в дамском седле и в сопровождении грума. Но, доехав до леса, расседлывала лошадь, отправляла грума гулять, а сама на мягкой мураве лежа читала очередной краковский манускрипт.

4
{"b":"103259","o":1}