– Скажи мне правду – вот все, о чем я тебя прошу! Она ждет тебя? Она рассчитывает на твою верность? – Дженни глотала слезы. – То, что ты и ее предал, не большое утешение!

– Замолчи! – Кит тряхнул ее что есть силы. – Ничего ты не понимаешь! Мы с Луизой давние друзья. Ее брат был капитаном того самого французского судна, что подобрало меня, когда я погибал в море. Они живут у меня, потому что здесь у них больше нет друзей! Дать им кров – самое меньшее, что я мог сделать, чтобы хоть как-то отплатить за его услугу.

– Я говорю не о его услугах, Кит.

– Она не любовница мне!

– Не верю. Станешь ли ты отрицать, что спал с ней? Скажи мне правду – ты можешь отрицать это?

Кит отвернулся. Дженни получила ответ. И зарыдала в голос.

– Перестань, Дженни! У меня было женщин без счета! Но ты одна что-то для меня значишь. Почему ты не хочешь мне верить, глупышка?

– Потому, капитан Эшфорд, что ваша брюнетка заставила вас забыть об обещаниях, которые вы дали мне! Ты обещал вернуться!

– Но я вернулся! – воскликнул Кит, вжимая Дженни спиной в стену. – Ты сгинула, а твоя товарка ничего мне не сказала. Что я должен был делать? Найти человека в Лондоне – все равно что отыскать иголку в стоге сена.

– А ты не думаешь, что задача показалась трудной из-за того, что тебе было слишком хорошо у нее между ног?

Кит сжал руку в кулак. Глаза его метали молнии.

– Зачем говорить? – сквозь зубы процедил он. – Раз мне уже вынесли приговор, дальнейшие разговоры считаю ненужными, госпожа Данн.

Дженни была потрясена мгновенной переменой. В ужасе она смотрела в его глаза, где больше не было ни нежности, ни любви. Неужели это она все испортила своими ревнивыми обвинениями? Но ведь он сам признался, что они с Луизой были близки. Да и глаза ее не могли обмануть. Откуда ей знать, что он действительно возвращался за ней в Аддстон? Могло ведь случиться и так, что ему просто захотелось приятного разнообразия, вот он и погнался за хорошенькой лоточницей. Он сам говорил, что женщин у него было без счета. Не она первая пала жертвой его обворожительной улыбки.

– Какой я была дурой, что тебе поверила! – сказала Дженни. – Барбара была права – все мужчины обманщики!

Между тем стук копыт по мостовой известил о приближении кеба. Возница вежливо остановился в сторонке под фонарем, ожидая, пока пассажиры подойдут к нему.

– Так ты едешь со мной или нет? – сквозь зубы процедил Кит.

– Чтобы смотреть, как ты с ней милуешься? Что я, сумасшедшая?

– Я сказал, Луиза – мой друг.

– Ни к чему лгать!

Кит поднял было руку, чтобы ударить ее, но вовремя одумался.

– Не смей больше называть меня лжецом. Возница ждет. Ты едешь домой? Я устал от этого дурацкого разговора.

– Я пойду пешком.

– Нет уж. Я оплачу проезд. Считай это платой за услуги!

Дженни задохнулась, как от удара.

– Как ты мог?! – не сдерживая слез, простонала она.

Но Кит был равнодушен к ее слезам. Расплатившись, он повернулся к Дженни.

– Не забудь сказать ему, куда тебя отвезти, красотка.

Дженни боялась лишиться чувств. Тошнота накатила на нее. Глядя на этого надменного вельможу, она не могла понять, как вообще ей могло прийти в голову, что он ее любит. Как она могла подумать, что он вернется, чтобы назвать ее своей нареченной?! Кит распахнул перед Дженни дверь, она, словно не замечая его протянутой руки, пробралась в экипаж. Дверь с треском захлопнулась, и словно сквозь туман Дженни услышала голос Кита – он потребовал от возницы, чтобы тот ехал побыстрее. Дженни пробормотала адрес, и возница, взмахнув хлыстом, тронулся с места.

Дженни хоть и говорила себе, что и глазом не поведет, Все же не смогла не бросить на Кита прощальный взгляд. Как хорош он был даже в нелепом наряде придворного, этот мускулистый высокий красавец. И она, Дженни, была отчаянно, безнадежно в него влюблена. Что до него, то он не стал даже ждать, пока экипаж свернет за угол, и быстрой Легкой походкой ушел прочь, в темноту.

Неужели ему так не терпелось вернуться к Луизе? Даже после того, что было между ними? Дженни закрыла лицо руками и разрыдалась, надрывая душу.

Когда слезы иссякли, Дженни обрела способность мыслить рационально. По мере того как громыхавший экипаж приближался к месту назначения, Дженни становилось все более не по себе. В этот поздний час семейство Уильяма Данна видело уже десятый сон. Как проскользнуть в дом незамеченной?

Улочка, на которой жил дядя Уильям с домочадцами, была погружена в сон. Только крысиный писк на горах отбросов свидетельствовал о том, что кое-кто бодрствует в этот поздний час. Зачем, зачем судьба вновь свела ее с Китом? Зачем было убегать от него, теряя на ходу не ей принадлежавший товар? Неужели, увидев Кита с той красивой леди, она не могла догадаться, что от нее, Дженни, он ищет приключения на один вечер, не более? Хотя имела ли она право осуждать его за неверность? Он считал, что потерял ее навсегда. Кто же может вечно хранить верность воспоминаниям? Она и сама не Могла похвастаться целомудрием. Считая Кита погибшим, Дженни не слишком сопротивлялась уговорам Мануэля, и ей было с ним не так уж плохо. Дженни вспыхнула от стыда – нет, осуждать Кита она не имела права.

Исполненная раскаяния, Дженни решила, что красться и прятаться она не станет. Если придется разбудить дядю, так тому и быть – она признается во всем, что случилось сегодня. К тому же ей все равно придется отвечать за пропавший товар.

Будить никого не пришлось. Едва Дженни взялась за ручку, как дверь перед ней широко распахнулась. Пэт стояла в дверях, подбоченясь и поджав губы, Уильям и Долли выглядывали у нее из-за плеча.

– Ага! Притащилась-таки! И где же вы, сударыня, пропадали все это время?

– Дженни, девочка моя, где лоток? Где мой товар? Где мои деньги?

– Я тебе отвечу, муженек. Этой шлюхе наплевать на тебя и твои денежки! – Пэт схватила Дженни за волосы и поволокла в дом.

– Нет, все не так! – Дядя Уильям с грохотом запирал дверь на засов. – Я все объясню! Я встретила одного знакомого. Он повез меня в Спринг-Гарден, и я позабыла о времени. Я… я не знала, что так поздно.

– А где лоток? Где товар? Где деньги? – в отчаянии воскликнул Уильям – он был такой жалкий и несчастный и своем колпаке и длинной серой ночной сорочке, топорщившейся на брюшке и путающейся вокруг тощих икр.

– Я… я их потеряла.

– Потеряла! Ты слышишь, муженек, что твоя племянница учинила?! Как ты могла потерять целый лоток с товаром? Как ты могла потерять наши деньги?

– Я не хотела, – простонала Дженни – Пэт больно тянула ее за волосы, заставляя опускать голову все ниже. Джен ни понимала, что после такого проступка ее запросто могу выгнать вон, но, как бы ни было ей горько и унизительно принимать побои, жить все равно где-то надо. Не на улицу же идти!

Дженни стало так себя жаль, что слезы сами хлынули из глаз.

– Не надо, девочка, не плачь, – проворчал Уильям похлопав Дженни по плечу.

Пэт и не думала отпускать преступницу.

– Ты что, совсем очумел, старый болван? Успокаивать ее вздумал? Эту шлюху жалеешь?

– Милая, зачем ты так…

– Не нравится, что я шлюхой ее назвала? Это имя ей, дескать, не подходит. Почему? Оттого что она хорошенькая? Да, Уильям, ты такой же, как все мужчины. Увидишь хорошенькую мордашку и таешь!

– Могу я идти спать? – громко шмыгнув носом, спросила Долли. – Я устала.

– Нет, никуда ты не пойдешь! – багровея от гнева, заорала Пэт, обращаясь к сестре. – Ты останешься здесь и будешь смотреть, что бывает с непослушными порочными девками!

Долли, посчитав за лучшее не спорить с сестрой, попятилась в угол, где уселась на бочку и привычно зашмыгала носом.

– Я пойду спать, дорогая, – пробормотал Уильям, предоставляя право хозяйке дома вершить правосудие и карать провинившуюся. Драть розгами подмастерьев для него труда не составляло, но красавица племянница – дело другое. Сама мысль о том, чтобы причинить боль такому чудному созданию, надрывала его сердце.