– Основное пятно, похоже, где-то там, – произнес Римо, стараясь не сбить дыхания.

Чиун предпочел промолчать. Ходить по воде, чтобы пучина не поглотила тебя, было одной из самых сложных дисциплин, которым обучали в Синанджу; успех здесь зависел как от правильных движений, так и от правильной постановки дыхания. Разве мог Чиун потерять равновесие и рухнуть в воду прямо на глазах у этого позера – своего ученика?! В пяти милях от берега запах машинного масла стал особенно резким, и вязкое месиво под ногами уже затрудняло ходьбу. Босые ступни ног обволокла густая масса.

Внезапно пятно исчезло, и они снова оказались на чистой воде.

Римо кивком головы дал понять, что им следует сдать назад. Описав широкую дугу – поворачиваться на месте слишком рискованно, – они снова направились к центру черного масляного пятна.

– Здесь, – неожиданно произнес Римо и остановился как вкопанный. Он так быстро исчез под водой, что даже не успел испачкать одежду.

Мастер Синанджу немедленно последовал его примеру.

Холодная вода сдавливала грудь, подобно тискам. Сориентировавшись, ныряльщики заставили свои сердца биться быстрее, чтобы повысить температуру тела и тем самым защититься от пронизывающего до костей холода.

Когда глаза их привыкли к тусклому свету, Римо с Чиуном увидели, что оказались в мире медленно движущихся призрачных теней и сильных подводных течений.

У берегов Синанджу дно залива особенно скалистое, и, опускаясь под воду, ученик и учитель пристально вглядывались в придонный рельеф, надеясь увидеть силуэт чужеродного тела.

Повсюду маячили обросшие ракушками камни – от мелких, не больше кулака, до исполинов размером с дом. Люди, подобно дельфинам, сновали среди этих нагромождений, экономно работая ногами, чтобы преодолеть течение.

Камни на ощупь оказались холодными и склизкими, но это было не масло. Искатели подлодки поплыли дальше.

На западе показалось длинное маслянистое щупальце. Извиваясь, оно тянулось к поверхности, точно ленивая водоросль в поисках солнечного света.

Держась дна, они подплыли ближе. Преодолев преграждавший путь огромный валун, оба разом наткнулись на крыло подводной лодки. Один из ее горизонтальных рулей отвалился. Корпус же субмарины деформировало так, что казалось, некий подводный исполин вцепился в нее и, помяв, точно консервную банку в огромной ладони, утащил вниз и оставил лежать на дне, на глубине ста футов.

Римо по-лягушачьи сложил ноги, оттолкнулся и стрелой устремился вперед, туда, где тускло мерцала сталь корпуса. Чиун поспешил за ним.

Масло вытекало через пробоину в обшивке в кормовой части лодки. По обе стороны корпуса зияло еще несколько рваных пробоин на определенном расстоянии друг от друга.

Римо обогнул поврежденное крыло и увидел номер: 671-А.

Он ткнул пальцем в белую надпись на корпусе и жестом дал понять Чиуну: они нашли то, что искали. «Арлекин»!

Кореец пальцами изобразил начальную букву слова «золото», затем изогнул указательный палец вопросительным знаком и ткнул им в сторону лодки.

Римо заплыл с другой стороны, где обнаружил орудийный люк и очередную пробоину в нескольких метрах от него.

Чиун отправился на поиски своего золота. Римо же нашел другое отверстие и, подтянувшись на руках, проник внутрь, машинально отметив, что рваные края пробоины торчат наружу.

Вокруг плавала всякая всячина – форменные матросские шапочки, тапки, даже вся вспучившаяся от воды книга в бумажном переплете. Обреченную лодку уже начинали обживать крабы.

Римо на ощупь обследовал пустой отсек. Переборки задраены, человеческих тел нет. Он приблизился к одной из переборок и постучал по ней кулаком. Ответом ему было лишь гулкое эхо. Это весьма походило на звук водолазного колокола.

Похоже, живых здесь не было.

Выбравшись наружу, Римо поплыл к пробоине у грузового орудийного шлюза.

Навстречу ему плыл мастер Синанджу, что-то крепко сжимая в одной руке.

Когда они встретились, Римо увидел, что это расщепленная деревянная доска, какими заколачивают ящики. Не хлипкие фанерные коробки, а именно ящики – из крепкой древесины со следами, оставленными стягивавшими ящик стальными полосами.

Римо и прежде доводилось видеть укрепленные ящики, в которых транспортировалось предназначавшееся Синанджу золото. Разгневанное же выражение на лице Чиуна говорило само за себя – золото пропало.

Ученик указал вверх, и они всплыли, одновременно выпустив из легких воздух. При необходимости они могли задерживать дыхание на час и даже дольше.

Первой на поверхности показалась голова Римо, затем появился учитель. Последний, сплюнув изо рта воду, выпалил:

– Они похитили мое золото!

– Кто они?

– Видимо, взбунтовавшаяся команда. Они потопили судно, чтобы скрыть следы.

– Сомневаюсь, – обронил Римо.

– Как ты можешь так говорить, англосакс с корейскими глазами?

– Брось! Ты обратил внимание на характер пробоин? Они образовались явно в результате взрывов внутри корпуса. В то же время вмятины на корпусе – наверняка следы глубинных бомб. Лодку, безусловно, затопили, только вряд ли это сделала команда. Им потребовался бы дополнительный боевой корабль, чтобы забросать с него субмарину бомбами.

– Почему бы и нет? Столько золота они не видели за всю свою несчастную жизнь. Они могли пойти на все, чтобы отвлечь внимание.

– Не забывай, они радировали о том, что их атаковало корейское судно.

– Засоряли следы.

– Заметали следы, – поправил его Римо. – И все же надо проверить корейскую версию, прежде чем чернить память моряков.

– Я видел тело, – многозначительно произнес Чиун.

– В самом деле?

– Человек с капитанскими звездами.

– Командир подводной лодки.

– Его застрелили. Это говорит в пользу бунта.

– Я хочу посмотреть.

– А я хочу тебе показать, – отозвался Чиун. – Вперед.

С этими словами мастер Синанджу нырнул в зловонную жидкость.

Ориентируясь по поднимавшимся к поверхности масляным струям, Римо и Чиун снова опустились на дно, к погибшей субмарине. Ученик помог учителю пролезть в пробоину в кормовой части корпуса.

Внутри оказался просторный затопленный водой отсек. Римо не раз бывал на подводных лодках и свободно ориентировался в запутанных коридорах, однако плавать по этим коридорам ему еще не доводилось; заполненные водой, они, казалось, скрывали зловещую тайну. Наконец он добрался до главного грузового отсека.

Здесь горел свет. Очевидно, аккумуляторы еще не сели. Защищенные герметическими кожухами лампы тускло мерцали.

Тело капитана «Арлекина» плавало под самым потолком, но Римо заметил труп лишь после того, как Чиун потянул его за рукав и нетерпеливо указал пальцем вверх.

Римо увлек мертвеца вниз. Затем перевернул его – лицо капитана было белым как полотно, туловище сильно раздулось, пуговицы кителя оборвались.

Несмотря на то что труп был сильно обезображен, на груди явственно виднелись следы пулевых ранений, из которых все еще сочились водянистые струйки крови.

Римо отпустил тело – оно вновь всплыло к потолку – и начал осматривать отсек. Обломки досок от ящиков, стреляные гильзы – ему удалось подобрать несколько штук и сунуть их в карман. Ничто больше не привлекло его внимания. Перед глазами проплывали лишь разрозненные куски хлама.

Римо, извиваясь, поплыл вон из грузового отсека, затем стал стучать во все переборки подряд. Тщетно он прикладывал к ним ухо – все было тихо.

Повернув назад, Римо столкнулся с Чиуном, который отчаянно пытался отвернуть колесо на одной из дверей.

Американец подплыл сбоку и попытался оттащить корейца.

Но учитель, лишь гневно сверкнув глазами – лицо его заметно побагровело от ярости, – резко отбросил руку ученика.

Римо попытался изобразить раздражение, но у него не получилось. Тогда он прильнул ухом к двери.

Странно, он словно слышит чье-то дыхание. А что, если шлепнуть по двери ладонью? Дверь загудела и заходила на петлях.