Успокоившись, Темпл улыбнулась Бейтсу:

– Не обращайте внимания, синьор, у меня дурной характер, но я не стану ни перед кем извиняться, ибо сказала то, что думала. Очень рада, синьор, что вы не пострадали и мне удалось предотвратить беду. А теперь, господа, прошу простить меня.

Темпл гордо вскинула голову, расправила плечи и вышла из комнаты, как королева, хотя была в пыльной потрепанной одежде Марио.

Мужчины, проводив ее глазами, долго молчали. Потом Бейтс громко расхохотался и хлопнул себя по колену.

– Как ловко она сменила тему! – воскликнул он. – Не дай Бог когда-нибудь попасть под горячую руку этой юной леди! Ну, Дамон, женушка у тебя…

– С характером! – отозвался тот, просияв. Но Роско Силоне был мрачнее тучи.

Проводив Бейтса, Роско налил себе коньяку и начал ходить по кабинету.

Дамон, заглянувший к отцу, застал его в крайнем раздражении.

– Дамон, мне надо поговорить с тобой насчет Темпл, – сердито начал Роско. – Твоя жена…

– Вот это главное, отец, Темпл – моя жена, и я не намерен говорить о ней с тобой, – отрезал он.

– Но, Дамон, ты должен прибрать ее к рукам! – рявкнул отец. – А ты только смеешься, когда твои друзья называют ее женщиной с характером. Боже мой! Она должна знать свое место!

– Темпл знает свое место! – Глаза Дамона сердито сверкнули.

– Нет, не знает! – Роско покраснел от злости и сжал кулаки. – Она одевается как мужчина, скачет на Лошади в мужском седле, а иногда и вовсе без седла. У нее язык как лезвие бритвы. Она даже ругается, Дамон, ругается! И ты еще утверждаешь, что эта девчонка знает свое место? Да ее не мешало бы выпороть. И я бы с радостью взялся за это…

– Ты?! – Дамон насмешливо поклонился, – Прошу прощения, я и забыл, какая железная рука у всемогущего Роско Силоне! Тот, кто ослушается его воли, испытает на себе его сиятельный гнев. Несчастный должен пасть ниц и лобзать его сапоги! Твое слово – закон!

Вспылив, Дамон уже не мог остановиться. Долго сдерживаемые чувства выплеснулись наружу:

– Ты так приструнил мою мать, что в конце концов она задохнулась. Все восемнадцать лет, что вы прожили вместе, ты стремился сломить ее. Несчастная пребывала в вечном страхе. Умирая, она сказала мне – заметь, Роско, мне, а не тебе, своему мужу, – так вот, она сказала: «Теперь наконец я буду свободна, Дамон. Я всю жизнь любила твоего отца, но этот человек не способен ни любить, ни принимать любовь. Обещай мне, сынок, что ему никогда не удастся сломить тебя. Не позволяй отцу помыкать тобой. Поклянись, что не станешь таким, как он, и научишься любить».

Голос Дамона сорвался. Он до сих пор не мог смириться со смертью матери. Роско молча смотрел на сына, и тот, сглотнув комок в горле, продолжал:

– Она была очень слаба, но крепко держала мою руку. Я пообещал ей выполнить все, о чем она просила. Наверное, поэтому тебе никогда не удавалось запугать меня так, как всех остальных. Каждый раз, когда ты пытался сломить мою волю, я видел перед собой умоляющие глаза матери и слышал ее слова: «Обещай мне, что ему никогда не удастся сломить тебя. Не позволяй отцу помыкать тобой». И ты чертовски хорошо знаешь, Роско, что я никогда не нарушу свою клятву.

Дамон перевел дыхание и жестом остановил отца, попытавшегося возразить ему.

– Я еще не закончил. Моя мать любила тебя. Даже умирая, она любила тебя, Роско. Но еще больше боялась. Так же, как и Ла Донна! Ла Донна обожала отца, почти убедившего ее, что он сам Господь Бог. И боялась его, считая дьяволом.

– А ты, Дамон? – перебил Роско. – Что скажешь про себя?

Дамон долго и внимательно смотрел на отца, словно только сейчас заметив его седеющие волосы, морщинки вокруг глаз и вечно сжатые губы.

– Ты мой отец, Роско, – наконец отозвался он, устало вздохнув. – Я плоть от плоти твоей. Но ты не Бог и не сатана. Ты человек, такой же, как и я.

Повернувшись, он вышел из комнаты, оставив Роско одного.

Дамон лежал на походной койке в главной палатке тренировочного лагеря. Почти всю ночь они с Бейтсом провели в дороге, сопровождая добровольцев, призванных в Турин. Время отправления сообщили только тем, кому предстояло ехать, а пункт назначения держали в секрете – Дамон опасался потерять людей.

Взяв из лагеря шестерых добровольцев, они поскакали в гарнизон, где их ждал отряд из двадцати человек. Оттуда они собирались в Турин. Бейтс и Дамон прибыли на встречу в гарнизоне и вернулись обратно в сопровождении четверых охранников.

Пьер вошел в палатку и, увидев спящего друга, сел за грубо сколоченный стол. «Дамону надо поспать, – думал Пьер, – он почти не отдыхает, впрочем, как и я».

Взяв со стола толстую книгу в кожаном переплете, Пьер достал из кармана ключ и открыл замочек застежки. Быстро пролистав страницы, он нашел последние записи Дамона:

«1 мая 1859 г.

Виктор Эммануил возглавил свою армию».

«12 мая 1859 г.

Наполеон по примеру короля сел на коня и возглавил свои войска».

«13 мая 1859 г.

Войска ежедневно движутся к линии фронта. К 16 мая франко-пьемонтская армия должна быть доставлена поездом в Беллу. Гарибальди получил распоряжение действовать по своему усмотрению. Он всегда готов к неожиданному маневру. Перехитрить противника – это его конек».

«20 мая 1859 г.

Австрийская армия разбита под Монтенбло. Главную роль в этой победе сыграли пьемонтцы».

Макнув перо в чернильницу, Пьер проставил дату, 27 мая 1859 г., и описал события прошлой ночи. Потом закрыл книгу, запер ее на замочек, откинулся на стуле, забросив ноги на стол, достал из кармана сюртука сигару, зажег и глубоко затянулся.

– Я думал, ты бросил, – сказал Дамон, не открывая глаз.

– А я думал, ты спишь, – усмехнулся Пьер, глядя на друга сквозь белое облачко клубящегося дыма.

Дамон приподнялся и облокотился на руку.

– Дурная привычка, – заметил он.

– Спать? – невинно поинтересовался Пьер.

– Нет, курить. – Дамон улыбнулся.

– Как Темпл?

– Отлично. Она все еще переживает, что убила того парня, Комбса, но теперь у нас одним врагом стало меньше, и это утешает ее. Темпл немного успокоилась, узнав, кто он такой. Ведь Комбсу поручили меня убрать.

Друзья помолчали, потом Пьер заговорил:

– Дамон, я очень за тебя беспокоюсь. Враги жаждут твоей крови, и мне не дает покоя мое бездействие. Если бы знать, кого следует опасаться!

В палатке опять воцарилась напряженная тишина. Мужчины размышляли о грозящей им опасности. Наконец Дамон поднялся:

– Я волнуюсь не за себя, а за Темпл, – признался он. – Враги могут добраться до меня через нее. Они способны причинить ей вред, даже убить! – Он отогнул полог и выглянул наружу. – Снид доложил, что за последние два дня Темпл дважды пытались преследовать.

Делла возвращалась на виллу Topp, кипя от злости. Как же подобраться к Темпл, если за ней постоянно наблюдают? Делла уже второй день поджидала Темпл на дороге, ведущей с виллы, но каждый раз, держась на небольшом расстоянии от жены Дамона, за ней следовал какой-то мужчина.

«Наверное, Дамон не доверяет своей женушке, если велел наблюдать за ней», – думала Делла. Что ж, можно разжечь его подозрения. Хорошо зная вспыльчивость Дамона, она решила воспользоваться этой слабостью. Да, надо подстроить так, чтобы он застал жену не одну. Отличная мысль! И Делла знала, кого выдать за любовника.

В ее хитрой голове один за другим возникали коварные планы. Делла удовлетворенно усмехнулась. Сначала она встретится с Фобсом, сообщит, что узнала в лагере. На Фобса можно положиться: пока она спит с ним, этот тип будет плясать под ее дудку. С его помощью Делла устроит так, что Темпл угодит в капкан. Вот тогда она с наслаждением увидит, как железные створки захлопнутся! Делла злобно расхохоталась. Чтобы заполучить Демона, надо избавиться от Темпл Силоне, значит, так тому и быть! Да и вообще эта девчонка вечно путается под ногами. Из-за нее сорвалось покушение на Бейтса. «Да, – решила Делла, – жена Дамона недолго задержится на этом свете».