Темпл застонала и еще крепче прижалась к Дамону, впившись ногтями в его плечо.

– Чего ты хочешь, Темпл? Скажи!

Тело ее пылало, сердце отчаянно колотилось, дыхание прерывалось, с губ слетали тихие стоны.

– Скажи мне, малышка, ну же, скажи! – настаивал Дамон, прижимаясь к ее животу твердой мужской плотью.

Темпл устремилась навстречу ему.

– О Дамон! – Она быстро прошлась пальцами по его потной спине. – Пожалуйста, люби меня! – Темпл попыталась притянуть к себе его темную голову и поцеловать в губы, но дразнящая улыбка заиграла на чувственных губах ее мужа. – Я хочу тебя! О Дамон, пожалуйста…

Он прервал эту мольбу поцелуем. Пылко обняв Темпл, Дамон понял, что пора овладеть ею. Его губы скользнули по щеке и шее Темпл.

Раздвинув ноги девушки, он склонился и страстно поцеловал ее. Медленно, осторожно Дамон проник в Темпл, порвав девственную плеву – последний разделявший их барьер. Она тихо вскрикнула от боли, но он губами погасил этот крик и начал неторопливо двигаться в ней.

Темпл замерла от пронзившей ее боли и непроизвольно отпрянула от него. Но мимолетная боль прошла, жаркий поцелуй изгнал ее из памяти. Гладя Темпл, Дамон двигался в ней, рождая острые упоительные ощущения.

Тело Темпл судорожно содрогалось от восторга. Дамон вел ее дорогой наслаждения к пику блаженства, и в этом единении сливались воедино их души и тела. Дамон убедил Темпл в том, что любовь совершенна.

Она стала женщиной, познав страсть в самом высшем ее проявлении, и этот опыт превзошел самые смелые мечты Темпл.

Потом они оделись и молча поскакали к дому, погруженные в свои мысли, умиротворенные и спокойные.

Возле дома Дамон остановил коня, легко соскочил на землю и помог спешиться Темпл. Когда тела их соприкоснулись, у Темпл занялось дыхание, а Дамон задрожал.

Позже, готовясь ко сну, Темпл думала о муже и вспоминала их прекрасную близость, когда они обнимали друг друга в сгущающихся сумерках.

Как она и ожидала, Дамон был необузданным и страстным, а вместе с тем нежным и ласковым. Он терпеливо учил ее искусству любви. Она самозабвенно таяла от блаженства в его объятиях.

Наконец Темпл вернулась с облаков на землю и огляделась. Они с Дамоном лежали на траве нагие, и казалось, вокруг нет ничего, кроме этой травы и высокого неба. Темпл вдруг устыдилась того, что между ними произошло, но Дамон засмеялся и крепче прижал ее к себе:

– Спальня – не единственное место, где можно предаваться любви, малышка.

Темпл вздрогнула, когда Дамон зашел пожелать ей спокойной ночи. Она расчесывала свои длинные медовые волосы и, увидев его в зеркале, застыла с гребнем в руке. Они молча смотрели друг на друга.

Медленно, точно во сне, Дамон приблизился к жене, положил руки на ее обнаженные плечи, повернул к себе и, склонившись, приник к ее раскрытым губам. Темпл пылко ответила ему.

Дамон хотел прервать поцелуй, но жена прильнула к мужу и тихо попросила не уходить.

Лампа тускло горела на ночном столике. Дамон подвел Темпл к постели, и они опустились на нее…

Утомленные, они заснули, обнимая друг друга.

С этой ночи Темпл спала с Дамоном.

Темпл лежала в постели, притворяясь спящей, а Дамон тихо ходил по комнате, стараясь не разбудить жену. Видя его отрешенность, она едва сдерживала улыбку.

Каждое утро Дамон вставал на рассвете, одевался, целовал ее в лоб и уезжал в лагерь на учения. Темпл вскакивала с постели, заслышав стук копыт.

В это утро все было так же. Темпл быстро оделась, выскользнула из спальни, на цыпочках спустилась по лестнице и прошла на кухню. Положив мясо, хлеб и сыр в холщовый мешок, она побежала к конюшням.

Очарование нового дня пленило ее. Небо окрасилось в нежно-розовые тона, листья деревьев трепетали от легкого ветерка, цветы благоухали.

Темпл пошла вдоль стойл, вспоминая недавний пожар. К запаху свежесрубленного дерева примешивался слабый запах гари. Рабочие быстро восстановили конюшни, за несколько дней убрали все, что напоминало о происшествии, завезли новые доски и вернули всему прежний вид.

Темпл оседлала свою лошадь, привязала к седлу мешок с едой и поставила ногу в стремя, когда услышала: – Опять хочешь улизнуть из дома, Темпл? Обернувшись, она увидела в дверях Роско Силоне.

– Нет, просто решила покататься.

– Я уже трижды видел, как ты по утрам садишься на лошадь, – заметил старик, глядя на невестку темными непроницаемыми глазами.

– Люблю верховую езду.

– Ну-ну, – бросил Роско.

Они молча уставились друг на друга. Роско вспомнил, что недавно так же мерился взглядами с Дамоном. Сейчас в глубине карих глаз Темпл он видел ту же решимость, что и у сына, и это настораживало его.

– Полагаю, Дамону не мешает прибрать жену к рукам, – холодно бросил Роско, приближаясь к Темпл. – По-моему, ты слишком строптива. Я уже говорил об этом сыну и просил его обуздать тебя, пока ты не натворила бед. Но он меня не послушал. Разъезжает по своим делам, а тебе предоставляет полную свободу. Нет, ты нуждаешься в хорошей узде!

Темпл вскипела. Узда, как же! Да ведь она не норовистая лошадь! С каким удовольствием Темпл взнуздала бы этого несносного старика и охаживала хлыстом, если бы взбрыкивал! Представив себе это, Темпл улыбнулась.

Это не укрылось от Роско.

– Ничего, ты скоро узнаешь свое место!

– И где же мое место, Роско? – спокойно спросила Темпл и вызывающе вздернула подбородок. – Ты хотел бы видеть меня слабой и робкой? – Она усмехнулась, а глаза ее сердито сверкнули. – Жена Дамона Силоне должна во всем ему подчиняться и быть под неусыпным наблюдением?

Приняв жалкий вид, Темпл умоляюще проговорила:

– Мне можно поесть, Дамон? Мне можно лечь спать, Дамон? Мне можно дышать, Дамон? Мне можно жить?

Роско открыл было рот, но невестка опередила его:

– Ты считаешь женщин жалкими, ничтожными созданиями и полагаешь, что за них все должны решать мужчины. Что такое жена? Слабое и безмозглое существо, покорное мужской воле, с которым нужно обращаться, как с животным.

Темпл бросила на старика гневный взгляд:

– Я никогда не покорюсь тебе, Роско Силоне! Роль второсортного существа не по мне! Ни ты, ни твой сын не запугаете меня. Я не стану плясать под вашу дудку!

– Ты считаешь себя сильной, Темпл, – надменно бросил старик, – но скоро ты поймешь, что заблуждаешься. Дамон сильнее тебя, и ты подчинишься ему, помяни мое слово!

– Когда мир перевернется!

С этими словами Темпл пришпорила лошадь и умчалась прочь, не слыша, что кричит ей вслед Роско.

Она пустила лошадь в галоп. Волосы Темпл развевались на ветру, как золотое облако. Слезы ярости заливали ее щеки. Зачем она приняла так близко к сердцу злые слова Роско Силоне? В последние дни все было так хорошо, так спокойно. Она вспомнила свою встречу с Дамоном, возвращавшимся из лагеря. Каким он был нежным и страстным! Как гулял с ней на закате, показывал окрестности. А вечером они лежали вместе на большой кровати, и Дамон опять любил ее. Тогда она впервые заснула в его объятиях.

За последние дни они лучше узнали друг друга, постепенно учась пониманию, доверию и любви. Правда, Темпл пока не знала, глубоки ли его чувства к ней. Многое по-прежнему оставалось загадкой, и кое в чем они еще были чужими.

Темпл сбежала по лестнице, подошла к кабинету и увидела, что Дамон сидит на краю широкого стола, скрестив руки на груди. Он поднял голову и посмотрел на жену, замявшуюся на пороге.

– А, Темпл! – Дамон быстро приблизился и нежно поцеловал ее. – Добрый вечер, малышка! – Он взял жену за руку и провел в кабинет.

Темпл встретила взгляд Пьера Торра, сидевшего в кресле у стола. Он поднялся и поклонился Темпл.

– Малышка, это мой давний друг, Пьер Topp. Это моя жена, Пьер. – Глаза Дамона весело блестели. – Впрочем, вы, кажется, уже встречались.