– Поехали с нами, Анна, посидишь за поминальным столом! Может быть, господа чего-нибудь пожертвуют тебе на бедность!

– Соглашайся! – Ив ласково погладила старую женщину по плечу. – Забудь мои слова. Ты же знаешь, Анна, как леди Элизабет сильно любила тебя и жалела! Пусть ее душа порадуется тому, что хоть кто-то остался предан ей на этом свете и станет искренне молиться за спасение ее души!

– Я отведу тебя домой завтра, Анна! Меня после похорон леди Элизабет все равно уволят! – Марта настойчиво уговаривала старую кормилицу. – Переночуешь на кровати Сары! Нам леди Мэрион отвела после пожара в замке хорошую комнату. Да и гроза собирается! Ив и Томас спешат к сыновьям, ведь дети будут бояться молнии и грома! А тебя никто не ожидает, разве что только подати да налоги!

Рыцари сопровождения спешились во дворе замка и, сняв гроб с повозки, сразу понесли его в подвал; Там каждый поклонился, отдавая последнюю дань уважения покойной, и удалился. Остались только родные. Леди Мэрион в черном платье и траурном покрывале сдержанно роняла слезы. Она постоянно напоминала себе, что настоящая леди не должна показывать свое горе публично.

По стенам горели факелы, и в подвале часовни было довольно светло. С каждой минутой от факелов становилось все жарче и жарче…

Наконец, сняли крышку гроба, и Марта тут же кинулась растирать леди Элизабет затекшие ноги и руки. Когда же девушка, отталкивая служанку, поспешила выбраться из бархатного погребального ложа и едва не упала от слабости, леди Мэрион тихо ахнула и осела на каменный пол. Лицо ее покрылось бледностью, губы беззвучно шевелились…

– Дорогая Мэрион! – сэр Ричард попытался приподнять супругу, но раненая рука его еще не совсем слушалась. – Эдвард, дорогой брат, помоги мне!.. Мэрион, Мэрион, приди в себя!..

– Леди Мэрион! Леди Мэрион! Ваша девочка жива! Жива! Но об этом никто не должен знать! Слышите, леди Мэрион?!.. – сэр Эдвард помогал младшему брату растирать виски потерявшей сознание леди.

Придя в себя, леди Мэрион, пошатываясь, поднялась на ноги и еле сдержала себя, чтобы не влепить дочери пощечину.

– Бетти! Леди Элизабет, что за странные шутки? Что за шуточки?! – негодовала она. – Ты ведешь себя, словно шут-балаганщик, Бетти! Совершенно не думаешь о близких людях и их здоровье!..

– Мама! Мамочка! Прости, дорогая моя!.. – Бетти обхватила мать, горячо целуя ее. – Так надо, мама! Прости! Прости! Прости! Папа!.. Дядюшка… Остановите леди Мэрион, не то она всерьез поколотит меня!

– Что случилось?! – старая Анна растерянно топталась возле каменной гробницы Мэтью. Слепая женщина ничего не понимала:

– Я слышу голос леди Элизабет, Марта!.. Моя голубка жива?! Она, правда, жива?!.. – и Анна протянула руки, ощупывая пространство перед собой.

Бетти обхватила кормилицу за шею, расцеловала и подставила щеки под узловатые любящие пальцы.

– Я узнаю эти горячие ласковые ручки! – обрадовалась Анна, целуя каждый пальчик Бетти. – Я чувствовала, что моя голубушка жива, но не надеялась еще когда-нибудь встретить ее и расцеловать нежно, как раньше! – няня тихонько засмеялась. – Я знала, что наша девочка обманет смерть! И всю ночь молилась за ее выздоровление! Мое сердце не хотело верить плохим вестям!

– Вернее, мы с отцом и дядей сделали смерть моей союзницей! – Бетти резвилась, точно дитя. Потом, сообразив, что находится в неподходящем для веселья месте, спохватилась: – Сэр Эдвард, простите мою дерзость и глупость!.. Дядя, дорогой, прости меня!..

– Потише! – сэр Эдвард недовольно смотрел на возбужденную компанию. – Не станем нарушать священной тишины и покоя нашего Мэтью и всех предков! Помните – все должны скорбеть! Никто, кроме нас – ни в замке, ни за его пределами, не должен знать, что Бетти вернулась домой живая!

Леди Мэрион, совершенно сбитая с толку, забыла о нормах этикета и беспрестанно целовала Бетти и заодно Анну Торн. Потом все вышли из подвала и медленно поднялись в гостиную комнату, оставив пустой гроб Бетти в каменной гробнице неподалеку от саркофага, где покоился недавно погибший Мэтью.

Бетти сидела перед камином в гостиной комнате. Хорошо, что похоронная процессия успела добраться в замок Стэнли незадолго до начала дождя. Мощные раскаты грома и яростные вспышки молний теперь уже не могли никого напугать. Ливень начался, когда все поднялись на второй этаж и сидели за накрытым столом.

Успокоенная Марта с довольным видом прислуживала всем сразу. Она стремительно сновала от гостиной к кухне и обратно, точно челнок в ткацком станке.

Леди Мэрион, бледная от перенесенного потрясения, полулежала на диване, обложенная разноцветными атласными подушками и укрытая клетчатым шерстяным пледом. Она время от времени смотрела на дочь остановившимся взглядом и томно закрывала глаза, все время повторяя:

– О, ужас, Бетти! Дорогая моя, о, ужас! Как только ты могла решиться на такое, дитя мое! Как ты могла так испытывать меня?

– Мама, перестань ужасаться! Главное, что я жива! Правда, не совсем здорова! И в отличие от тебя, действительно, неважно себя чувствую. Но думаю, это оттого, что я давно не пила хорошего красного вина и не ела своих любимых копченых перепелок! Правда, кормилица?! – с этими словами она одним залпом осушила бокал вина и тут же поинтересовалась у отца: – Папа, тебе не показалось, что Гарольд слишком поспешно придумал подобную хитрость?! В самом ли деле мой супруг руководствовался лишь только моей безопасностью?! – Бетти печально смотрела на отца блестящими от вина и каминного огня глазами: – Или мужчины могут клясться в любви, а потом безбожно обманывать?

– Бетти, что с тобой?.. Ты загрустила?.. Скучаешь по супругу и потому негодуешь, что он отправил тебя домой? Ты всерьез считаешь, что он избавился от тебя? – отец внимательно заглянул ей в лицо. – Как ты себя чувствуешь, дитя мое? Если ты сомневаешься в своем супруге, то можно обратиться к королю, чтобы его Высочество признал твой брак недействительным и помог вернуть приданое. Бетти печально улыбнулась, вспоминая ласковые и одновременно требовательные руки Гарольда, его жаркие поцелуи, его беспокойство и заботу, когда она лежала в беспамятстве. Она и думать забыла о приданом! Господь свидетель, ее волновало только одно – неужели человек так может измениться? Неужели Томас прав, и Гарольд просто пошлый любитель девственниц? Неужели даже лучшему из мужчин нельзя верить?.. Она закрыла глаза и попыталась вспомнить Гарольда, его широкие обнаженные плечи рядом с ней, грудь, поросшую темными вьющимися волосами, мускулистые бедра, от которых исходит такой опаляющий жар…

– Папа, папа! – Бетти судорожно вздохнула. – Налей мне, пожалуйста, еще немного вина! Оно такое прекрасное и сладкое, словно поцелуи любимого супруга, папа! – опустошив еще один бокал, она привстала на цыпочки и закружилась по комнате, исполняя какой-то дикий танец. Ее босые маленькие ножки словно летели по яркому персидскому ковру…

– Не слишком ли ты откровенна, дитя мое Бетти?! – лорд Ричард с изумлением взирал на свою внезапно преобразившуюся дочь.

– Ах, глупое дитя! – леди Мэрион опустилась на подушки и сделала вид, что ей снова стало плохо: – Бетти, дорогая моя, перестань! Перестань, не надо кривляться и изображать из себя разгульную девицу!

– Но все это – чистая правда, дорогие мои, любимые вы мои! – Бетти обвела сидящих за столом людей сияющими от нежности глазами. – Я люблю сэра Гарольда не меньше, чем вас всех! Просто в его поведении меня смущают некоторые вещи!.. Можно, я пойду к себе, дядя Эдвард? – она улыбнулась дяде и, получив его согласие, махнула рукой Марте.

На лестнице Бетти как-то разом поникла и грустно поплелась в свою спальню, чувствуя себя пьяной и ошалевшей не только от вина, но и от свалившихся на голову необычных событий.

Бетти сидела на своей широченной кровати, закутавшись в клетчатый плед и поджав под себя ноги. Марта устроилась напротив нее на другом краю постели, свесив ноги. Девушка была готова выполнить любое распоряжение своей хозяйки, но только не это.