– А сэр Эдвард Стэнли, то есть дядя Эдвард, уже вернулся из поездки, матушка? – Элизабет настороженно взглянула на леди Мэрион.

– Да, дитя мое! Твой дядя вернулся рано утром… Элизабет, дорогая моя, нам ничего не остается, просто нужно смириться и просить Господа о том, чтобы лорд полюбил тебя и относился со всем возможным вниманием и почтением! Я по-матерински желаю тебе такого же искреннего и нежного чувства, какое существует между мной и твоим отцом, Бетти, – всегда спокойный и ровный голос леди Мэрион зазвенел от напряжения, словно натянутая струна.

Неожиданно куда-то исчезла обычно сдержанная, немного суровая и чопорная светская дама, и перед Элизабет появилась ее настоящая мать, женщина, осознавшая, что ей предстоит отдать в чужие руки свое единственное любимое дитя.

– Боже мой, ведь отныне в замке будет не хватать твоего звонкого голоска и твоих легких шагов, дочка!.. Дитя мое, Элизабет! – леди Мэрион подошла к дочери, обхватила ее голову ладонями и нежно поцеловала в лоб и ясные чистые глаза. – Ты должна стать счастливой, Элизабет! Понимаешь?!

– Не понимаю, мама! Не хочу понимать! Мамочка, милая, я не желаю выходить замуж за незнакомого человека! Мне страшно подумать о том, что предстоит лечь в постель с совершенно незнакомым мне мужчиной!

Материнская ласка растопила лед отчуждения, и Элизабет неожиданно почувствовала, как отчаяние, охватившее ее еще на дороге, готово прорваться наружу.

– Не говори глупостей, дорогая! Очень скоро вы станете близкими и родными людьми. И хочу дать тебе один совет – будь терпелива и нежна с мужем, Элизабет! Нежность и любовь побеждают всякое зло и недоброжелательство!.. Боже мой, дитя мое, прости, что я так мало проводила времени с тобой! Я ведь почти ничего не знаю о твоих душевных переживаниях!

Излишне ласковые нотки матери вдруг насторожили Элизабет, и она освободилась из рук леди Мэрион:

– Мама, ты понимаешь, что говоришь? Хочешь убедить меня в том, в чем сама не уверена! Почему ты не хочешь понять, что я тебе говорю уже столько времени? Не только я, но даже ты не можешь сказать, что знаешь человека, которому вы хотите отдать меня! Кто он? Каков его характер? Чем он интересуется? Чем занимается? Лорд Ноттингем последние годы провел безвыездно во Франции! Он, случайно, не нанимался на службу к французскому королю, леди Мэрион?.. – в голосе Элизабет прозвучала подозрительность.

– Не говори глупостей, дитя! Мы неплохо его знаем, и не забывай, что твой отец тоже жил в Париже, где ему приходилось встречаться с лордом Ноттингемом. Сэр Гарольд был послом короля Англии! – возмутилась леди Мэрион и заговорила горячо и взволнованно: – А еще раньше лорд Ноттингем участвовал во многих сражениях и отличился особой отвагой в бою под Кале, дорогая! И даже был ранен! К счастью, не очень тяжело, – леди Мэрион постаралась ободряюще улыбнуться дочери, хотя в глубине душе по-женски понимала все ее опасения.

Элизабет ничего не ответила, лишь с молчаливым упреком взглянула на мать, осознав, что дальнейший разговор не имеет смысла.

В коридоре послышался приближающийся к двери легкий стук каблучков, и в спальню заглянула Марта, некрасивая широколицая служанка Элизабет:

– Доброе утро, леди Мэрион! Доброе утро, леди Элизабет! Пора спускаться вниз! Господа ожидают вас в столовой! Простите, леди Элизабет… – заметив нервное состояние своей молодой хозяйки, Марта с легким испугом осторожно поинтересовалась: – Позвольте, я помогу Вам переодеться к завтраку?

– Марта, я не считаю, что мое платье заношено до неприличия! – сердито бросила Элизабет. – Я вымыла руки и лицо. Думаю, что для завтрака этого будет достаточно! – и Бетти направилась к двери решительной и стремительной походкой. – Я так проголодалась на утренней прогулке! И даже ссора с племянником моего жениха не может испортить мне аппетита! – язвительно заметила она уже в дверях.

Спускаясь по крутой лестнице, леди Мэрион придерживала подол длинного платья, чтобы не споткнуться, с трудом поспевая за стремительными шагами дочери. Леди была весьма сердита на ее своевольство.

Элизабет была единственным отпрыском лорда Ричарда Стэнли, младшего брата пэра Эдварда Стэнли, владельца богатейших земельных и лесных угодий в Англии. Сам Эдвард Стэнли заслужил эти угодья безупречной военной службой королю в качестве посла во Франции. Но когда в одно продолжительное отсутствие пэра внезапно скончалась его супруга леди Патриция, Эдвард Стэнли вернулся в свое владение, чтобы не оставлять без родительского присмотра единственного сына Мэтью. Ситуация была сложная. Леди Патриция, по утверждению ее служанки, умерла в страшных мучениях, вернувшись с турнира, который проводился на торговой площади городка Бат. И долго еще среди прислуги ходили слухи, что леди Патрицию отравили на турнире.

Когда же младший брат Эдварда Ричард отправился служить во Францию, то его дочь – малышка Бетти – осталась на попечении няни и своего дядюшки, который любил ее не меньше, чем родного сына. Ее мать, леди Мэрион – женщина страстная и ревнивая, не в силах была отправить своего супруга на службу одного. Она знала о том, что королевский двор во Франции знаменит множеством очаровательных женщин, и потому решила сопровождать лорда Ричарда, словно верный или, точнее сказать – сторожевой пес.

Вот так и случилось, что Элизабет росла без материнского присмотра почти с шести лет. Малышка была очень своенравная и частенько сбегала от няни в лес и на реку, где проводила целые дни в играх и забавах с крестьянскими детьми. В замок девочка возвращалась обычно довольно поздно. Шли годы, и вскоре любимым развлечением и времяпрепровождением подросшей племянницы пэра стали верховая езда и единоборство на мечах. Дядя Эдвард с удовольствием давал забавной малышке уроки ближнего боя в заброшенных залах старинного замка. А затем ее учителем и партнером стал его сын Мэтью, но как раз мальчика турниры и сражения не привлекали. Все свободное время он стремился проводить в библиотеке отца, где много и увлеченно читал.

Спустя несколько лет леди Мэрион вернулась с мужем на родину и застала свою дочь очаровательной девушкой, красивой, физически крепкой, сильной, но вместе с тем по-девичьи грациозной и нежной. Леди Мэрион была рада этим переменам и смущена красотой своей девочки, которую помнила маленьким ребенком, и потому порой даже с опаской поглядывала на собственное дитя, ожидая от нее опасных неожиданностей. И вот они, кажется, начались.

Спустившись по лестнице, Бетти и Мэрион оказались перед узкой дверью, которую сразу же поспешно распахнул пожилой лакей. Огромная столовая была залита ярким солнечным светом. Его многочисленные лучи проникали в высокие окна, украшенные витражами, и забавно расцвечивали помещение веселыми разноцветными пятнами.

– Доброе утро, господа! – Мэрион, слегка присев, склонила голову в знак приветствия перед мужчинами, сидящими за столом, а ее дочь без всяких церемоний подбежала к столу и чмокнула каждого из них в щеку.

– Доброе утро, отец! Доброе утро, дядя!

– Леди Элизабет! Ведите себя сдержанно! – строго попеняла леди Мэрион. – Извините, лорд Эдвард, от девочки, как всегда, разит конюшней. Ее невозможно заставить менять платье после верховой прогулки! Она снова не потрудилась переменить наряд к завтраку.

– Мне нравится, что от моей племянницы пахнет ветром и лошадьми! – лорд Эдвард, здоровый сильный брюнет с серыми глазами и сочным румянцем на щеках, одобрительно похлопал девушку по плечу. – Совершенно здоровый аромат! Как ты считаешь, Ричард?

– Отец, как я рада, что ты уже третий день выходишь к общему столу! Значит, твое здоровье пошло на поправку! – Бетти искренне обняла отца и провела своей узкой крепкой ладошкой по его гладко выбритой щеке. – Надеюсь, что твой природный румянец очень скоро вернется!

Порадовавшись за здоровье отца, девушка уселась на высокий стул с прямой спинкой, предложенный ей лакеем, прислуживающим в столовой.

Стол, как обычно, к завтраку был накрыт щедро, и вина из подвалов замка присутствовали в изобилии: к рыбе и сыру предлагалось белое вино, а к запеченному на вертеле поросенку и копченым перепелам – красное. В замке привыкли трапезничать сытно и неторопливо, как было заведено при французском дворе, где оба лорда служили довольно длительное время.