– Ты что-то долго сегодня, Хью. – Келли никогда не знала, кем его считать – другом, наставником, советчиком или боссом; ведь он был руководителем новой программы, куда она переходила.

– Собирался уйти еще час назад, но задержался – решил посмотреть последние «Теленовости». – Дождавшись, когда Келли зайдет в лифт, он нажал кнопку ее этажа, искоса поглядывая на нее, в его карих глазах читалось одобрение. – Отлично провела репортаж.

– Правда?

– Да.

Дверцы сомкнулись, и лифт, дернувшись, поплыл вверх. Келли решила про себя, что позже, дома, перечитает текст заново и просмотрит кассету. У нее будет время проанализировать свои огрехи – и в изложении, и в подаче материала, и в мимике.

Не самая легкая наука, временами болезненная для самолюбия, но самая лучшая – это она знала по опыту.

– Жаль, что эта женщина поторопилась, надо бы ей подождать до следующей недели с покушением на уважаемого сенатора. Эффектное было бы у тебя завершение работы на старом месте.

– Или начало на новом? – Ее глаза смеялись.

– Такое мне тоже приходило в голову.

– Я думаю.

– Когда закончишь дела, давай поужинаем вместе и разопьем бутылочку вина за твой успех. «Ведь вино вдохновляет нас, наполняя сердца мужеством, любовью и радостью», не так ли?

– У тебя на каждый случай есть цитата?

– Не на каждый. – Хью задумался. – Может, на этот раз будем пить «Марго». Это вино урожая восьмидесятого года просто великолепно.

– Как? А почему не «Латур» сорок пятого? – пошутила Келли.

Он приподнял брови, в выражении его лица было веселое озорство.

– Только если принесешь мне премию «Эмми» – вот это серьезный повод, чтобы пить «Латур» сорок пятого.

– «Эмми»? Ты многого хочешь, Хью.

Он встретился с ней глазами, на его губах блуждала легкая усмешка.

– Не только у тебя есть грандиозные планы. – Лифт остановился, двери с легким шуршанием раздвинулись. – Моя машина будет ждать тебя внизу.

– Ужин – это прекрасно, Хью, но… – Отсюда она уже слышала шум – знак большой суеты – в комнате «Новостей». – Думаю, меня ждет сумасшедший вечер. Когда он закончится, я захочу только одного – оказаться поскорее дома и рухнуть в постель.

Протянув руку, он слегка взъерошил волосы у нее на затылке. Мышцы на шее Кэтрин напряглись под его рукой.

– Ты долго сегодня не сможешь заснуть. – Хью слегка подтолкнул ее к выходу из лифта. – Поедем ужинать.

Ужинать, подумала она.

Келли вышла на пустынную улицу только в полночь. Торговцы давно уже укатили домой свои тележки, нищие оставили свои поиски легкой добычи.

Жара спала, движение заметно уменьшилось, было тихо – насколько это возможно в Манхэттене. Мусороуборочная машина неуклюже ползла по Пятидесятой улице, совершая свой обычный ночной объезд. За несколько кварталов отсюда завыла сирена, за ней прогудел низкий бас пожарной машины.

Келли остановилась, вдыхая прохладный воздух ночного Нью-Йорка. Заметив одиноко стоящую у обочины тротуара машину, направилась к ней. Шофер поспешил раскрыть перед ней дверцу. Келли зашвырнула на сиденье тяжелую сумку и проскользнула следом.

Из динамиков доносилась старая песня «Холл энд Оутс». Заставив себя отключиться и не слышать ее, Келли, открыв сумку, извлекла папку, набитую множеством справочных материалов к предстоящему завтра интервью в прямом эфире с профессором Гарвардского университета, написавшим недавно имевшую шумный успех книгу. Там же лежали его подробная биография и сама книга – объемистый том с анализом прошлых экономических неудач страны. Включив боковой свет, Келли перебирала записи, отыскивая биографию – терять время было не в ее привычках.

Автомобиль свернул на Парк-авеню, влившись в поток такси и лимузинов, неторопливо двигавшихся по широкой магистрали мимо темных витрин и закрытых дверей магазинов. А всего пять часов назад улица задыхалась от обилия транспорта, а водители сходили с ума от шума и духоты.

Вскоре автомобиль выехал на нужную улицу, расположенную в стороне от Парк-авеню. Раздраженно вздохнув, Келли бросила рассеянный взгляд на сводчатый вход в небольшой и уютный французский ресторан и, собрав свои бумаги в сумку, вышла из машины.

Внутри ресторана ее встретила приятная прохлада, интерьер был выдержан в приглушенных тонах. Да, такой ресторан во вкусе Хью Таунсенда. Элегантный стиль без показной роскоши, мягкий свет, на стенах – бледный цветочный рисунок, утонченная атмосфера и никаких излишеств. Она с удовольствием вдыхала запахи французской кухни – бургундского вина, тимьяна, шалфея.

Метрдотель узнал Келли – скорее всего он видел ее последний репортаж.

– Добрый вечер, мисс Дуглас. Мистер Таунсенд ждет вас. Сюда, пожалуйста.

Хью Таунсенд смотрел, как она идет к нему через весь зал. Ничего особенно сексуального или притягательного не было в ее походке, но любой мужчина оглянется ей вслед. Широкий, но грациозный шаг, легкое покачивание бедер, гордо поднятая голова, устремленный вперед взгляд.

Келли Дуглас здорово изменилась с тех пор, как он впервые увидел ее. Увидел на мониторе. Собственно, вначале он услышал ее голос. Он шел мимо монтажерной, когда его слух привлекли богатые интонации грудного женского голоса. Интерес и любопытство перевесили – он заглянул в комнату.

Женщина на мониторе была совсем не в его вкусе – прямые темные волосы, свободно падающие на плечи, очки в черепаховой оправе, смелая лепка лица, не исключающая, однако, мягкости черт, пиджак на мужской манер.

Но, продолжая глядеть на нее, он вдруг заметил, что эти волосы отливают медью, очки не могут скрыть яркую зелень глаз, кожа имеет ту прозрачную нежность, которая присуща лишь рыжим от природы людям, под свободным пиджаком угадывалась стройная фигура и еще – женщина излучала удивительную энергию. Хью почувствовал потенциальные возможности этой женщины, пусть сейчас она и выглядела, как затюканная библиотекарша.

– Что это за девушка? – задал он вопрос редактору.

– Ее зовут Келли, если не ошибаюсь. – Редактор протянул руку к футляру от кассеты. – Да. Келли Дуглас. Работает в нашем филиале в Сент-Луисе. Регулярно поставляет репортажи. Думаю, хотела бы перебраться в центр. – Редактор замолк, расплывшись в улыбке. – Голосок что надо, верно?

– Верно, – задумчиво пробормотал Хью и прибавил: – Можно мне взять пленку? Хочу просмотреть ее на досуге.

– Да ради Бога. – Редактор нажал кнопку и вручил ему выехавшую из аппарата кассету.

Хью тогда как раз находился в бездействии, закончив одну работу и пока не начав другую, и отчаянно скучал. Просмотрев несколько раз пленку, он оценил репортерское искусство Келли и еще раз отметил очарование ее голоса и теплую спокойную интонацию, в которой угадывались властные, уверенные нотки. Но ее облик продолжал оскорблять его требовательный вкус и наметанный глаз опытного режиссера.

Сколько раз в жизни он давал советы очередным приятельницам относительно одежды, причесок, косметики! Одних это возмущало, другие были благодарны.

В конце концов Хью позвонил в филиал и организовал приезд Келли в Нью-Йорк якобы для интервью. Неделю спустя она уже была в его офисе Эн-би-си, а он, иронизируя над собой, внутренне смеялся над добровольно избранной им ролью Генри Хиггинса.

Но в данный момент результаты его усилий были налицо.

Келли тем временем уже приближалась к столику. Хью поднялся и стоя ждал, пока она опустится на стул напротив, ее огромная сумка коснулась при этом пола.

– Что там новенького? – Он тоже сел.

– Мелчера прооперировали. Положение по-прежнему критическое. – Келли взяла было в руки меню, но тут же, поборов искушение, отложила его в сторону. – Узнали имя стрелявшей женщины. Делия Роуз Джексон. В прошлом монашка – сестра Мария Тереза. Недавно ее выпустили из психиатрической лечебницы, где она находилась после того, как ранила ножом медсестру из клиники, где делают аборты. Однако не является членом движения за запрещение абортов.