– Я тоже получил. А мне казалось, они никогда не допустят, чтобы кто-нибудь из нас… особенно ты… переступил порог ее дома, – пошутил Клей.

– Я не только переступлю порог… а и дорогу ей перебегу. – С этими словами он легонько подтолкнул шарик в воротца.

– Да, пожалуй, – согласился Клей, глядя, как отец готовится к следующему удару. Тот прекрасно играл в крокет – игру, требующую сноровки не меньшей, чем гольф, умения оценивать позицию, необходимого для игры в бильярд, и хитроумия игрока в шахматы. – Думаю, тебе будет интересно знать, что баронесса целиком на нашей стороне.

– Ты говорил с ней?

– Немного. Пока барон расписывался в книге постояльцев. – Простая и невинная уловка – остаться ненадолго наедине с Натали в то время, когда муж занят.

Открыв чемодан, Клей предоставил раскладывать вещи лакею, а сам заторопился в лучшую курортную гостиницу долины «Оберж дю Солей»,[6] где остановилась чета французов. Барона он увидел у регистрационного столика – после долгого перелета тот выглядел усталым. Жена его, любуясь прекрасным видом, прохаживалась у входа – от стеклянных дверей до открытой галереи. Подойдя к барону и убедившись, что с регистрацией нет никаких проблем, Клей направился к баронессе.

Она стояла, опираясь на деревянные перильца и подставив лицо солнцу. Приближаясь, он услышал ее вздох.

– Вы, наверное, очень устали, – сказал он, принимая в обращении с ней прежний сдержанный тон.

Она взглянула на него и покачала головой. Темные волосы были небрежно убраны в пучок.

– Нет. В самолете я чудесно выспалась. А вот Эмиль не может спать в самолете.

Она снова устремила взгляд на чарующий вид, открывающийся с веранды, – разбросанные в долине, похожие на цветастый ковер виноградники, на границах которых стояли современные ветряные мельницы, их назначение – разгонять холодный воздух во время внезапных заморозков. В четырех милях отсюда высилась зубчатая стена гор.

– Как здесь красиво, – проговорила она. – Похоже на Прованс. Пальмы и оливковые деревья придают местности средиземноморский вид.

– Я был уверен, что вы заметите. – Он посмотрел на нее долгим многозначительным взглядом. С того места, где стоял барон, ему было хорошо их видно. Но Клея это не заботило. Если тот чего и заподозрит, это только добавит пикантную остроту в затеянную им игру. – Странно, не правда ли? Почему я всегда знаю, что вы думаете, что чувствуете? Иногда мне кажется, что я знаю вас всю жизнь. – Он отвел глаза. – Глупо, правда?

– Нет. – Она коснулась его руки – легкое, незаметное прикосновение.

Он взглянул на ее пальцы.

– Рад, что вы здесь, Натали.

– Я тоже рада.

– Я боялся, что вы не приедете. Боялся, что останетесь во Франции.

– И упущу возможность увидеть своими глазами долину, о которой столько слышала? – Она проговорила это беззаботно, но он уловил в ее голосе волнение и уверенно направился к цели.

– Не стоило вам приезжать. – Он сжал зубы и, нахмурясь, отвел глаза.

– Но…

– Простите меня, Натали, но мне очень тяжело. – Он произнес эти слова с видимым усилием.

– Почему?

Резко повернувшись, он посмотрел ей прямо в глаза.

– Тяжело видеть женщину, про которую точно знаешь: она та, что нужна тебе. Знать, что она видит те же сны, смеется тем же шуткам, мечтает о том же, что и ты. Долго лежать ночью без сна…

– Клей, – шепотом взмолилась она, но глаза ее видели только его, а губы в волнении приоткрылись.

– Скажи, что ты не чувствуешь того же, и я никогда больше не произнесу ни слова.

– Не могу, – призналась она и улыбнулась ему. Ее темные глаза горели желанием. Со спокойствием женщины, принявшей решение, она глянула вниз, на живописную оливковую рощицу. – Люблю гулять вечерами. Не правда ли, там, под сенью олив, где струится ручеек, так мирно и спокойно?

– Я сам часто восхищался этим видом. Думаю, при свете луны так сказочно прекрасно. – Вот так просто было назначено свидание. Они успели договориться раньше, чем к ним присоединился Эмиль.

Солнце скрылось за западной грядой гор, окрасив небо в багровый цвет и разлив по долине медно-оранжевый отсвет. Натали стояла у окна гостиной, глядя на заход солнца и болезненно ощущая глубокую тишину в комнате.

Эмиль сидел в ярко-желтом кресле, упершись ногами в диван того же цвета, и держал в руках книгу. Очки сползли у него на кончик носа – вот-вот упадут. Кроме шелеста страниц, в комнате с самого обеда не было слышно ни звука. Как обычно, муж не замечал, что она находится рядом.

Из их номера в сад вел отдельный выход. Оливковая роща начиналась неподалеку, плавно спускаясь вниз. Женщина напряженно ждала, когда сгустится тьма и в вечернем небе зажгутся первые звезды.

Натали отошла от окна и, пройдя по мозаичному полу, включила торшер у кресла мужа. Он на мгновение приподнял голову и, бросив на жену рассеянный взгляд, промычал слова благодарности. И снова ушел с головой в книгу – очередной философский трактат, безумно, на ее взгляд, скучный.

– Я пойду погуляю, Эмиль, – сказала она. Он поднял голову и нахмурился.

– Но уже темно.

– Зато прохладно. Днем было безумно жарко, совсем не хотелось гулять, – объяснила она, направляясь к двери. – У меня есть ключ. Тебе необязательно дожидаться моего возвращения. Если почувствуешь себя усталым – ложись. – Оглянувшись, она увидела, что муж уже погрузился в книгу.

Осторожно закрыв за собой дверь, Натали вышла на улицу. Теплый ночной воздух мягко окутал ее. Поблизости никого не было, она быстро пошла по пыльной тропинке, огибающей гостиницу. Та вела дальше – вниз, через заросли спутанной опаленной травы – к оливковой роще.

Светящиеся окна гостиницы освещали дорогу. Натали вступила под кроны деревьев и медленно пошла на слабый шум ручейка.

Большой камень темной глыбой выступал из высокой травы неподалеку от воды. Натали машинально стерла с него пыль и села. Краем глаза она видела восходящую луну – серебристый диск, окруженный хороводом звезд.

Она услышала слева от себя звук захлопнувшейся дверцы автомобиля. По другую сторону ручья берег, поросший оливковыми деревьями, круто поднимался вверх, тем самым укрывая ее от посторонних взглядов.

Некоторое время, показавшееся ей бесконечно долгим, она прислушивалась, но ничто не нарушало тишины. Она знала, что это подъехал Клей. Однако она знала и другое, что, приехав, он преодолел себя – пошел наперекор своим представлениям о чести, о том, что хорошо и плохо.

Ее эти проблемы не беспокоили, она была уверена, что их встреча – судьба, что все было предначертано давно, задолго до их встречи. Она не испытывала ни малейшего чувства вины – только глубокое удовлетворение и восторг, от которого холодело внутри.

По склону скатился камешек, и зашелестела трава. Натали смутно различала его высокий силуэт, мелькающий среди деревьев. И вот он, перепрыгнув через быстрый ручей, уже был рядом. Она поднялась ему навстречу.

– Натали. – Он остановился перед ней, лицо его скрадывала тень. – Я колебался, приходить или нет.

– Почему же вы здесь?

– Потому что вы позвали меня.

– Тогда не надо было приходить.

– Нет. – Он покачал головой. – Ты знаешь, что надо.

– Да. Знаю.

Он шагнул к ней, сделав последний разделяющий их шаг, и она упала в его объятия. Мужские губы властно и нетерпеливо прижались к ее губам. Она ответила ему не менее страстным поцелуем. Наконец-то в ее жизнь вошли жар и упоение, которых у нее не было так долго. Очень, очень долго.

Горячие губы, оторвавшись от ее рта, медленными поцелуями покрывали ее щеки и волосы. Она пылко обнимала его, чувствуя, как он все ближе привлекает ее к себе, их тела почти сливались.

– Сегодняшнего вечера мне недостаточно. – Его дыхание, его губы щекотали ухо. – Эмиль и мой отец должны договориться. Я хочу иметь возможность видеть тебя. – Он касался губами ее шеи, отчего по ее коже шел восхитительный холодок. – Ведь если Эмиль решит сотрудничать с Кэтрин… – Он оборвал себя на полуслове и содрогнулся, прижав ее к себе еще ближе.