Встряхнув Ронни как следует, Коди начал:

– Хватит притворяться, Кэсси. Чего ты этим добилась? Посмотри на себя!

– Уйди прочь! – Кэсси Фрэнкс попыталась увернуться. – Не смей прикасаться ко мне!

– А я посмею, – сказал Эван Чэмберс. Он надвинулся на Кэсси, пытаясь поцеловать ее.

И тут Ронни с остервенением вцепилась ему в грудь, как велела ей Джун.

– С ногтями ты это хорошо придумала, – прокомментировала Джун. – Молодец! Продолжай. Царапай его, рви на части. Сделай ему больно. А теперь оттолкни его.

Ронни что есть силы толкнула Коди в грудь. Он обхватил ее за талию, отчего неистовство Ронни превратилось в страсть, вырвавшуюся из-под спуда. Жадно приникнув к его губам, она рвала на нем рубашку. В любовном порыве оба рухнули на диван, переплетясь телами.

Джун завороженно наблюдала за происходящим.

Ронни распахнула рубашку Коди так, чтобы это хорошо было видно в зрительном зале. Ни Лилиан, ни Челси такого не делали. Джун с трудом справлялась с возбуждением, охватившим ее при виде любовной схватки. Тут ей в голову пришла неожиданная мысль.

– Свет гаснет. Занавес. – Она подошла к дивану. Коди встал, поспешно приводя себя в порядок.

Джун с одобрением кивнула Ронни.

– Кэсси, мне нравится твоя агрессивность, ярость. Очень хорошо. Мы обязательно должны это использовать.

Ронни ликовала.

С горящими от воодушевления глазами Джун продолжала:

– Но мне нужно больше напора, больше энергии. Преображение героини сыграно достаточно сильно, но я хочу, чтобы оно было как шок, как откровение, как стихия. И еще. Как ты отнесешься к тому, чтобы раздеться в конце сцены?

Ронни просияла.

– Как скажете, Джун. Лишь бы было хорошо.

Коди улыбнулся:

– Ну что, рискнем?

Джун в упор посмотрела на Флинна.

– Вы должны заставить зрителя прийти еще и еще. Тем более что вам обоим есть что показать. Только не говорите мне, что стесняетесь. Зрители по достоинству оценят это зрелище.

Ронни покосилась на Коди.

– Я согласна, но только вместе с тобой.

Он улыбнулся.

– И что ты еще придумала?

Джун шагнула к Ронни и просунула руку между пуговицами блузки у нее на груди.

– Сразу же после того, как она бросается на тебя, покажи, как ты сгораешь от страсти. Можешь рвануть ее блузку посильнее, вот здесь. Покажи нетерпение, как будто бы ты разворачиваешь рождественский подарок.

– Думаю, у меня получится. – Коди примерился к ее блузке так, как если бы ему предстояло взломать сейф.

Джун вернулась на свое место в углу сцены.

– И не хватай то, что обнаружишь под оберточной бумагой. Просто разверни подарочек, и все, – предупредила она и обратилась к Ронни: – А ты, уже на диване, постарайся развернуться к залу так, чтобы те, кто приобрел дорогие билеты, смогли полюбоваться на твои прелести… ну и потом все дальше, по сценарию.

Ронни игриво прижала лицо Коди к груди и шутливо проворковала:

– Может, мне его оттаскать за уши или еще что-нибудь такое?

Джун улыбнулась.

– Вряд ли у тебя останется на это время под занавес. Хотя, наверное, ты бы значительно повысила количество продаваемых билетов.

– А как насчет после того, как опустится занавес? – Она подмигнула Коди.

Джун не ответила. Новое нехорошее предчувствие затормозило поток творческого воображения.

– Значит, так, ты прижимаешься к Коди и тоже разрываешь на нем рубашку… вот так, сверху. Костюмер придумает, как это легче проделать. Но помните, ни в коем случае не прерывайте поцелуя. Все происходит под один долгий поцелуй. Если я замечу, что вы халтурите, пеняйте на себя. Вопросы есть?

– Нет, – в один голос отозвались оба.

Джун подошла к Коди и быстро расстегнула пуговицы на его рубашке.

– Теперь представь, что рубаха разодрана, – объясняла она Ронни. – Пуговицы должны лететь в зрительный зал. – Расстегнув последнюю пуговицу, она стянула рубашку со спины до локтей, обнажая его безупречный торс. – Примерно до сих пор, ниже не нужно. Понятно?

Ронни кивнула.

– Нет проблем.

– Отлично. Дальше. Я хочу, чтобы вы впились друг в друга. Чтобы зрители испугались, что сейчас вы разорвете друг друга на части от бушующей в вас обоих страсти. Джун отступила на шаг. – Ну что, попробуем?

– Я готова. – Ронни быстро расстегнула блузку и взглянула на Коди. – Только ради Бога, не рви мою блузку. Она не реквизитная.

Он рассеянно кивнул и посмотрел на Джун.

– Так когда мне разрывать на ней блузку – до того, как она сорвет с меня рубашку, или после?

– До того, – ответила Джун.

Она отошла чуть вправо, прикидывая, насколько откровенным должно быть зрелище, которое собирается продемонстрировать Ронни. Тем временем Коди принялся натягивать на себя рубашку. И тут глаза Джун замерли: у него на спине между лопаток отчетливо виднелись яркие параллельные царапины. Ногти! Прежде, чем он успел что-либо сообразить, Джун подскочила к нему и с яростью снова обнажила его спину.

– Что, черт подери, это значит?

Коди резко повернулся и удивленно воззрился на Джун.

– Что там такое?

Ронни расхохоталась, поняв, в чем дело.

– О Господи, я совсем не хотела. Ну прости меня, дорогуша, я, кажется, немного переборщила, когда мы репетировали сегодня ночью.

Джун вздрогнула, как от удара. Очередная ложь! Этот подонок снова втерся к ней в доверие, чтобы продолжать лгать и мучить ее. Джун готова была убить его. Будь у нее оружие, его бы уже не было в живых.

Коди с тревогой пытался разглядеть, что же послужило причиной заминки. Наконец он заметил одну из злополучных царапин.

– О черт! – Он с мольбой поглядел на Джун. – Нет, это совсем не то, что ты думаешь.

Джун будто онемела. Ее лицо вдруг как-то посерело, и, с трудом выговаривая слова, она произнесла:

– Репетиция окончена. Все свободны. Скажите всем, что на сегодня все. – Она повернулась и убежала за кулисы.

Коди рванулся было за ней, но Ронни удержала его за руку.

– Не будь дураком. Что вообще происходит? Она что, спятила?

Он смерил ее долгим, презрительным взглядом.

– Ты понимаешь, что ты наделала?

Ронни искренне удивилась:

– А какое ей дело до того, как мы с тобой проводим время? Что в этом такого? Теперь я здесь прима. А между вами все равно все кончено.

– Нет, ты ошибаешься. – Он вырвал руку и бросился за кулисы. Но Джун уже исчезла. Коди в отчаянии грохнул что есть силы кулаком по массивной входной двери, в ужасе сознавая, что на этот уж раз ничего не исправить.

Спустя час Джун Рорк спокойно сидела перед Дино Кастисом на Уолл-стрит. Две таблетки валиума помогли. Контуры окружавших предметов расплывались перед глазами, а слова доходили до ее слуха, как сквозь вату.

– Я прекрасно понимаю твое состояние, Джун. – Дино откусил кончик ямайской сигары. – Но ты уверена в этом?

– Прости, Дино, – тихо произнесла она, поднося к губам сигарету. – Я больше не могу работать в твоем проекте. – Она тяжело вздохнула и устремила неподвижный взгляд в окно, на причудливые силуэты небоскребов Манхэттена. – Я не в состоянии довести дело до конца. Все, что могла, я уже сделала. Но работать с этими людьми я больше не могу. Если ты по-прежнему планируешь завершить постановку, лучше тебе подумать о новой кандидатуре на мое место.

Дино развалился в кресле, посасывая кончик сигары.

– Это очень серьезное решение, Джун. Я потратил уйму денег на это шоу. Не думаю, что без тебя я смогу окупить свои расходы.

– Мне очень жаль. – Она не отрываясь смотрела в окно. – Я не хотела тебя подводить. И понимаю, что останусь перед тобой в неоплатном долгу.

Дино извлек из серебряной шкатулки спичку, чиркнул ею и зажег сигару, задумчиво выпуская клубы ароматного дыма.

– Я все понимаю. Такое случается. Что-то можно предвидеть, что-то нет. Вероятно, твой случай – из ряда вон. – Он с сочувствием посмотрел на Джун. – О моих деньгах не беспокойся. У нас есть страховка. – Дино затянулся. – Но чтобы все получить, мне нужно от тебя письменное заявление об уходе. Подойди к моей секретарше и попроси ее отпечатать что-нибудь в этом роде. И не забудь поставить внизу свою подпись. Не волнуйся, я на тебя не в обиде.