Ройэл засмеялась.

– Прошу вас, садитесь, Престон! – сказала она, указывая на кресла, обращенные к реке. – Может, вам не стоит так откровенничать на военные темы?

Он придвинул ей кресло, а сам уселся рядом и взял ее за руку.

– Но почему? – удивился он. – Мы с вами всегда свободно обсуждали войну.

– Тогда я еще не встала на сторону моей родины, – ответила она.

Он нахмурился и пристально взглянул ей в глаза.

– Когда же с вами произошли подобные перемены?

– Мне кажется, что в душе я всегда так чувствовала… Но осознала это лишь тогда, когда ваши генералы захватили нашу землю. Как я могу поддерживать правительство, которое подавляет собственных подданных?

Он понял, что она не шутит.

– Если это и так, – сказал он, – то для нас с вами это ничего не меняет. Когда война закончится, мы вернемся в Англию, и вы станете моей женой.

Ройэл видела, что его голубые глаза светятся любовью к ней, и ее сердце разрывалось от боли.

– Но я не могу, Престон, – проговорила она.

– Я знаю, что моя мать вас обидела, – сказал он. – Она мне во всем созналась. Теперь она другого мнения, Ройэл, и согласна принять вас как собственную дочь. Она не возражает, чтобы мы поженились.

– Вы не понимаете, – вздохнула она. – Я не могу выйти за вас замуж, потому что я жена Деймона.

Он не верил собственным ушам.

– Это правда, Престон, – покачала головой Ройэл.

– Но мне казалось, что мы… что вы и я должны пожениться… – произнес он.

– Даже если бы я не вышла за Деймона, – снова вздохнула Ройэл, – то все равно не смогла бы стать вашей женой. Я не люблю вас той любовью, которую вы заслуживаете…

Он отвернулся, стараясь совладать с охватившим его отчаянием.

– Хорош же Деймон!.. – вырвалось у него.

В ее глазах стояла печаль, а на длинных ресницах блестели слезы.

– Дорогой Престон, вы один из лучших людей, с которыми я была знакома. Поверьте, частица моей души всегда будет принадлежать вам… Но только это не любовь женщины к мужчине… Однажды вы встретите свою любовь. Встретите девушку, которая будет вас достойна… – проговорила Ройэл, улыбаясь сквозь слезы.

Престон взял ее за руку, но тут же отпустил.

– Всем сердцем я завидую Деймону Рутланду! – сказал он. – За вашу любовь я готов отдать все на свете… – Он бросил на нее долгий взгляд. – Алиса и матушка будут очень разочарованы…

– Передайте им, что я буду писать и что никогда не забуду их доброты.

Престон почувствовал, что его глаза защипало от слез. Ему хотелось заключить Ройэл в объятия и никогда не отпускать.

– Можно я обниму вас на прощание? – попросил он.

Ройэл всхлипнула и сама протянула к нему руки.

– Ах, Престон, как я хочу, чтобы вы были счастливы!

Он крепко обнял ее, стараясь получше запомнить сладостное ощущение ее тела.

– Не так-то легко будет забыть вас, Ройэл! – честно признался он.

Она отступила назад и посмотрела ему в глаза.

– Никогда не забывайте меня… И я вас никогда не забуду!

Он выпустил ее из рук.

– Что ж, это будет служить мне слабым утешением.

Престон окинул взглядом поля и реку.

– Я буду думать о том, как вы здесь живете, – сказал он. – Это благословенная земля, и, что бы ни случилось, я хочу, чтобы вы знали: здесь вас никто не потревожит!

– Не понимаю. Что вы хотите этим сказать?

– А вас никогда не удивляло, что, несмотря на то, что хозяин Сванхауза – один из главных бунтовщиков, война не коснулась его плантации?

– Признаться, – пробормотала Ройэл, – я никогда не думала об этом… Значит, это все благодаря вам? Я права?

– Я считал, что это мой долг перед Деймоном, – кивнул Престон.

Она нежно дотронулась до его щеки.

– Благодарю вас!

Он перехватил ее руку и поцеловал.

– Я всегда буду помнить вас такой, какая вы сейчас, – негромко произнес Престон. – И никогда не забуду вас, любовь моя!..

Он повернулся и, не оглядываясь, стал спускаться с веранды.

Никто, кроме Ройэл, не знал, что у гордого и неприступного герцога Чисвика разбито сердце…

Ройэл вернулась в дом и медленно поднялась наверх. Престон любил ее всей душой. Почему же судьба распорядилась так, что она полюбила не его, а сурового Деймона Рутланда?

Однажды что-то разбудило Ройэл посреди ночи. Ребенок находился в соседней комнате. Может быть, он проснулся?.. Молодая мать выскользнула из постели и вдруг наткнулась на кого-то в темноте.

Ей сразу припомнилась та ужасная ночь, когда ее похитил Мэрдок. Что было силы она оттолкнула неизвестного, но он продолжал крепко держать ее за руку.

– Ради Бога, Ройэл! – послышался голос. – Это я!

От радости у нее подкосились ноги.

– Деймон! – воскликнула она. – А я подумала, это Мэрдок!

– Можешь больше из-за него не волноваться. Эзекиль об этом позаботился… Разве он не сказал тебе, что Мэрдок мертв?

– Нет, – Ройэл вспомнила, что говорила Эзекилю о своем намерении покинуть Сванхауз, как только исчезнет угроза со стороны Мэрдока.

Стало быть, старик сознательно скрывал от нее эту новость.

Деймон усадил Ройэл на кровать, а сам нашел свечу и зажег ее.

Они долго смотрели друг на друга. Она заметила, что у него очень усталый вид. Ей так много было нужно ему рассказать, но внезапно она оробела и решила не упоминать ни о чем, что связывало их.

– Мы все радуемся победе под Йорк-тауном, Деймон! – сказала она. – Ты был там?

Он оседлал стул и пристально посмотрел на нее.

– Да, я там был…

В ее голубых глазах мелькнула боль.

– Я ждала от тебя хотя бы словечка… Почему ты ничего не писал или, по крайней мере, не прислал кого-нибудь сообщить о себе?

Он заметил, что в чертах ее лица появилось новое выражение – как бы сияние женственности.

– Я не думал, что тебя это интересует… – пожал он плечами.

Ройэл смотрела на него и вспоминала о том, что прочла в амбарных книгах Джона… Теперь она ясно видела: он ее любит. Но ей хотелось, чтобы он сам в этом признался.

– Ты давно приехал? – спросила она.

– Около одиннадцати вечера. Я поужинал, принял ванну, и Джон дал мне подробный отчет обо всем, что происходило на плантации в мое отсутствие.

Интересно, подумала она, рассказал ли Джон о том, что у Деймона родился сын?

– Ну и как, – спросила Ройэл, – ты всем остался доволен?

Взгляд Деймона скользнул по ее шее, ниже – к груди, которая просвечивала сквозь тонкую ночную рубашку.

– Я бы не сказал, – ответил он.

Она смущенно опустила глаза. Его взгляд напомнил ей о том, что было между ними.

– Неужели? – удивилась она. – Что же тебе не понравилось?

Деймон встал и прошелся по комнате.

– Во-первых, я ожидал, что ты поселишься в хозяйских апартаментах… А во-вторых, Джон сказал мне, что здесь был англичанин.

Ройэл вздрогнула. А он, оказывается, ревнует!

– Да, Престон был здесь, – кивнула она. Деймон взглянул в окно.

– Полагаю, если он еще не уехал в Англию, то очень скоро туда отправится, – заметил он.

– Наверное, – согласилась она. – Он находится при генерале Корнуоллисе.

– Понимаю… Стало быть, он уже представил тебе подробный отчет о сражении?

– Престон уехал раньше и с тех пор не возвращался, – сказала Ройэл.

Он быстро повернулся и пытливо посмотрел на нее.

– А я думал, что…

В этот момент из соседней комнаты донесся крик младенца. Деймон удивленно поднял брови.

– Это еще что такое? – спросил он.

– Это ребенок, у которого еще нет имени.

– Ясно. Насколько я понимаю, это ребенок какой-нибудь рабыни. Он заболел, и ты, по доброте душевной, взяла его в дом подлечить.

Ройэл втихомолку улыбнулась. Значит, Джон ничего не сказал Деймону о сыне.

– Может, ты хочешь на него взглянуть? – спросила она.

– Не особенно, – раздраженно откликнулся он. Они не виделись целый год, и он хотел поговорить с ней о важных вещах… А ее заботил какой-то больной ребенок в соседней комнате!