— Рассказывайте обо всем, Уолли.

— Два фронта. Один очевидный: их основные силы идут на юго-восток. Почти без потерь. Согласно вашему приказу, мы отвечаем огнем с большого расстояния и убираемся оттуда. Их потери — примерно с полдюжины солдат, но мы оставили четыре ранчо.

— А за неделю потеряем еще пятьдесят. Ну и что? — ответил Бартон. — Они могли их захватить в любое время, когда вздумалось бы. Хорошо, пусть заплатят хоть чем-нибудь за территорию, но больших потерь она не стоит. Кристиан Джонни это знает, и для него она тоже не стоит больших потерь. Так что же он прикрывает?

— Точно не знаю, — ответил Хоницу. — Доклады продолжают поступать. Картина серьезная, майор. Вся авиация конфискована. Коммерческие самолеты и вертолеты, даже частные машины ранчеро. Кажется, в их руках теперь вся авиация планеты. И некоторые из их передовых групп собирают работников с ранчо и привозят с собой техников.

— Где?

— Вот места, о которых мы знаем. — На экране карты появились синие огоньки. — А это вероятные места. — Еще огоньки, светло-синие.

— Продвигаются на юго-запад, — сказал Бартон.

— Да, сэр. Мы ничего не знаем, но общая картина заставляет предположить, что они нацелились на что-то в этом районе. Может, на сам Рошмон.

— Это имеет больше смысла, чем первая операция. Думаете, их цель мы, Уолли?

— Никаких данных.

— А что говорит наш человек в офисе губернатора?

— С ним не удается установить связь, сэр.

— Не удается установить связь. — Бартон сделал еще один большой глоток. — Давно?

— Сегодня с утра. Вчера вечером он ушел домой в обычное время.

— А что произошло, когда вы позвонили ему домой? Ответил Антон Гирерд:

— Отозвался кто-то незнакомый. Женщина, которая назвалась двоюродной сестрой Алисии Чанг Мардон. Будто бы в гостях. Но у Алисии нет двоюродных сестер.

— Вы в этом уверены?

— Мы хорошо знаем наших родственников, майор.

— Да, конечно. Простите.

— Он не единственный, — сказал Хоницу. — Мы не можем связаться ни с кем из наших людей во дворце губернатора.

— Ни с кем. Понятно. Вы уверены, что никто из них не знает об этом месте?

— Мы никому не говорили, — ответил Гирерд. В голосе его звучало презрение.

— И никто из моих солдат, насколько нам известно, с ними не говорил, — сказал Бартон. — Итак, Фалькенберг перекрыл наши источники информации. Мы знали, что когда-нибудь это произойдет. И сейчас он выступил, возможно, нацеливаясь на Рошмон, а может, на создание базы на юге. Нам не повезло, если такой базой окажется Рошмон.

— База была бы неплохая, — заметил Хоницу.

— Да. — Поперек лица Бартона заплясала зубочистка. — Особенно, если они знают о местных источниках горючего. Мистер Гирерд, Мардон мог не знать о Рошмоне, но о «Звезде Нортон» он знает.

— Да.

— Есть ли основания для беспокойства? Гирерд пожал плечами.

— Я об этом думал. Не знаю, потому что не могу оценить, какому давлению подвергнут его люди Фалькенберга.

— Я тоже. Итак, допустим, Фалькенберг узнал о корабле на орбите. Что он предпримет?

— До тех пор, пока он не знает места приземления, ничего, — ответил капитан Хоницу. — На Таните нет космической защиты, а ближайший корабль СВ очень далеко.

— Да. Хорошо, капитан, что вы предприняли?

— Объявил общую тревогу, приказав принять особые меры против наблюдения со спутников и с воздуха. Увеличил частоту применения наших радаров. Предупредил «Звезду Нортон» о возможности немедленной посадки, — сказал Хоницу. — И послал за вами.

— Правильно. — Бартон еще с минуту разглядывал карту с изображением ситуации. Потом повернулся к Антону Гирерду. — Сэр, я рекомендую вызвать посадочный корабль и погрузить на него урожай.

Гирерд вздохнул.

— Я так и знал, что вы это решите. — Он снова вздохнул. — Еще несколько дней. У ван Хоорна в этом году богатейший урожай. Еще несколько дней… но, конечно, вы правы, майор. Лучше так, чем никак. Я извещу Йонкипера ван Хоорна, чтобы он постарался договориться губернатором.

— Ничего подобного вы не сделаете. — Чандос Вичаста говорил спокойно, и его голос едва слышался на другом краю помещения. — Как и всем нам, ему придется рискнуть.

— Подождите… — возразил Гирерд.

— Чего ждать? — спросил Вичаста. Он встал со своего места в дальнем углу комнаты и подошел к большому штабному столу. Голос его оставался негромким и убедительным. — Мы все в напряжении — сочувствую, но ведь вам должно быть ясно. Чем больший урожай получит губернатор, тем меньше мы получим за то, что собрали. Конечно, лучше бы урожай Йонкипера ван Хоорна присоединить к нашим запасам, но мы выручим почти столько же, если он будет уничтожен. Если это вас волнует, заплатите Йонкиперу из вашей выросшей прибыли.

— А сколько вы дадите? — спросил Гирерд. Вичаста задумался.

— Мы заплатим четверть стоимости, если урожай ван Хоорна не дойдет до Фалькенберга и Блейна. Мы согласимся с любой разумной оценкой его стоимости.

— Этого недостаточно. Вичаста пожал плечами.

— Мои полномочия позволяют дать согласие только на это. Возможно, мне удастся уговорить своих руководителей заплатить больше, но я не был бы честен с вами, если бы пообещал, что они заплатят. Они жесткие люди. Предполагаю вот что: если вы хотите, чтобы ван Хоорн получил большую компенсацию, вам придется выплачивать ее самому. Майор Бартон, вы считаете, что нужно вызвать посадочный корабль?

— Да, сэр.

— Я это организую. Немедленно?

— Как только это будет удобно, — ответил Бартон.

— Хорошо. Я свяжусь со «Звездой Нортон». — Вичаста вышел из комнаты.

— Высокомерный ублюдок, — сказал Гирерд.

— Да, сэр, — согласился Бартон. Люди Бронсона все такие. И отныне ты всю жизнь будешь в долгу у таких, как Вичаста. — Ну, хорошо, Уолли, меры по укрытию от спутников усилить. Общая боевая тревога. Привести в готовность противовоздушную защиту. Постоянное радарное наблюдение. Подготовиться к погрузке борлоя, и пусть те, кто подает горючее, будут в полной готовности. Мне нужно погрузить эту проклятую штуку и как можно быстрей.

Сержант Мануэль Фуэнтес справлял малую нужду за конюшней. Здесь его отыскал рядовой Харворт.

— Капрал Харди приказал передать вам два сообщения, сарж. Общая тревога и полная готовность. Только что сообщили, — сказал Харворт.

— Еще одно проклятое учение. Дерьмо.

— Не учение, сарж. Во всяком случае связисты ведут себя так, словно это не учение. Фалькенберг выступил. Майор вызвал посадочный корабль.

— О-хо-хо. Слава Богу. Операция спокойная, но я уже устал от нее. Пора отсюда убираться, — сказал Фуэнтес. — А что второе?

— Сэр?

— Ты сказал, что Харди передал мне два сообщения.

— Да, сказал. Второе вот: несси буйствуют.

— Да?

— Целая стая. Примерно в миле от берега. Жрут там что-то. И друг друга тоже.

Сержант Фуэнтес содрогнулся.

— Видел это однажды. Они поймали морскую корову. И к тому времени как покончили с ней, несколько несси были ранены, и… — Он снова содрогнулся. Капрал Харди знал об интересе Фуэнтеса к несси. Когда они только высадились на Таните, Фуэнтес искупался в океане. Потом офицеры рассказали ему о несси. Вспоминая об этом эпизоде, он все еще испытывает нервную дрожь, но случай вызвал у него фанатичный интерес к этим морским тварям. Ему хотелось посмотреть, на что они способны.

А Харди я нужен.

— Несси подождут, — сказал он. — Лучше проверим подачу топлива. — Он был на полпути к цистернам с горючим, когда взревели сигналы тревоги.

Сержант Мисковски лежал в вязкой грязи на краю джунглей и проклинал маленькую тварь, которая заползла ему в штанину. Он надеялся, что это не один из тех красных червей, которые на Таните заменяют пиявок, но боялся, что так оно и есть. Только бы тварь не добралась до промежности… Он старался не обращать внимания на неприятное ощущение ползания и в десятый раз за последние минуты принялся в бинокль осматривать Рошмон от одного края до другого. Света уже достаточно, чтобы видеть, и небо с каждой минутой проясняется. Мисковски медленно скользил взглядом от пристани налево, к большому дому в центре, потом по полям к амбарам…