– Виктор.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием. Стаскивая с широких плеч куртку, Козачук спросил:

– Ты тоже рулевой?

– Да. У нас на ремонтной базе проводил обкатку «Тритонов» после капиталки.

– А, «Тритоны» это уже вчерашний день, – аккуратно развешивая одежду на плечиках, с наигранным превосходством заявил Алексей. – У нас совсем другие «игрушки». Скоро сам увидишь, мы же с тобой задействованы в одном проекте.

Виктор тактично промолчал, давая возможность выговориться новому знакомому. Тот влез во флотскую повседневку и, хлопнув в ладоши, заговорщицки проговорил:

– Неплохо бы отметить наше знакомство.

– Я пустой, – с сожалением развел руками «гость». – Меня сюда отправили, как на войну, считай, что за сутки перемахнул с севера на юг.

– Это ерунда, – отмахнулся Козачук, – было бы, как говорится, желание. А все остальное дело наживное.

Приблизившись к шкафу, Алексей опустился на колено и запустил под днище руку. Через секунду он торжествующе продемонстрировал мелодично побулькивающую обычную армейскую фляжку с потрескавшейся краской. – Закуска есть, матушка, как чувствовала, набила сумку под завязку. Сейчас гульнем.

– А не залетим? – поинтересовался Савченко, он, как человек приезжий, новый, делал вид, что опасается.

– Витек, не гадь в компот, – Алексей подбросил флягу под потолок и тут же поймал. – У нас немного другие порядки, чем в строевых частях. Контингент живет не по ротам, взводам или там БЧ. Мы обитаем по темам, которые здесь испытываются. Существует определенный уровень секретности, так что по гостям здесь ходить не принято. Конечно, холку мог бы начистить Кит Моржович, местный комендант, но он будет только завтра. Поэтому закроем дверь, опустим светомаскировку и «гуляй, рванина, от рубля и выше».

– Вообще-то мне завтра начальству представляться, – еще раз попытался «соскочить» Виктор.

– Да никаких проблем, – отмахнулся Козачук. – Дам пожевать мускатный орех, немецкая овчарка не учует, не то что начальство.

– Тогда не вижу причин для отказа, – наконец сдался новоприбывший. Алкоголь в России всегда являлся связующим стержнем. Фраза «ты меня уважаешь» не была пустым звуком или пьяным бредом, как правило, люди, распившие бутылку, становились чуть ли не закадычными друзьями и всегда могли оказать друг другу посильную помощь. В то же время человек, избегающий застолья, если и не становился изгоем, то уж наверняка на него смотрели с подозрением, дескать, «не наш человек»…

В сумке Алексея действительно скрывалась настоящая скатерть-самобранка, – и ломти жареной курицы, завернутые в серебристую фольгу, и домашние румяные пирожки и котлеты.

Козачук отодвинул от стенки свою тумбочку, разложил угощение на поцарапанной поверхности, рядом поставил два «гранчака», которые не медля наполнил наполовину темно-коричневой жидкостью, больше похожей на чай, но с характерным для алкоголя запахом.

– Со свиданьицем, – Алексей поднял свой стакан. Дальше все шло по обычной программе – возлияние под домашнюю пищу и неспешную беседу. Вскоре новые знакомые обменялись краткими историями своей жизни, и выяснилось, что на срочную они попали в один девяносто восьмой год.

– Я службу начал во внутренних войсках Приволжского округа, – с полным ртом охотно рассказывал Козачук. – Вот оттуда и пошел добровольцем в Чечню. Там провоевал почти год.

– А я на Северный флот попал, так все время там и отбыл. Если не считать мелких командировок.

– А в Чечню у вас что, не набирали?

– Морпехов брали и спецназ, а нас нет, – Виктор по-прежнему строго придерживался легенды. – А ты как из вэвэшников во флоте оказался? – Он тут же перевел разговор на собеседника.

– Дембельнулся, думал в ментовку пойти, потом решил, на кой ляд мне эти заморочки? А тут как раз набор контрактников в испытательный центр. Я и пошел, служба – не бей лежачего, а за участие в испытаниях два оклада. Жить можно, – честно признался Козачук. Уже не провозглашая тостов, он первым выпил, потом добавил: – Пока нормально, а позже, может, поступлю в институт. Время терпит.

– Хороший коньяк, откуда? – наслаждаясь ароматным напитком, спросил Виктор.

– А у нас здесь пару лет назад при спиртзаводе открыли коньячный цех. Виноградников, видел, сколько вокруг Комсомольска? Чего же благородные ягоды переводить на дешевый шмурдяк, вот и стали делать марочный коньяк. Ну а там, где льют, там и носят втихаря, – Леха рассмеялся и подмигнул собеседнику. – Так что появилась возможность пить качественный напиток за полцены. Ничего, скоро сам во всем разберешься, что и почем.

– Куда уж мне, я здесь птаха залетная. Скоро полечу в обратном направлении, – не разделил оптимизма собеседника Савченко.

– Эй, паря, рано на судьбу обижаешься, – покачал головой Козачук. – Испытания – это тебе не учения, раз-два и в «дамки». Здесь тебя ждет такая кропотливая работа, которая может продлиться и полгода, и даже больше…

Коньяк действительно оказался качественным, утром Виктор не обнаружил даже малейших признаков похмелья. Умывшись, Савченко тщательно почистил зубы и в сопровождении Алексея пошел в столовую. После завтрака весь личный состав испытательного центра был выстроен на утренний развод.

Все происходило по привычной схеме – подъем Андреевского флага, короткая вступительная речь начальника базы, невысокого плотного капитана первого ранга, и дальше развод по служебному расписанию.

После необходимого флотского церемониала Виктор направился в штаб для представления командованию. Здесь также все прошло без накладок, начальник центра, рассеянно выслушав доклад, устало, будто неделя не начиналась, а, наоборот, заканчивалась, кивнул:

– Североморец, как же, нас известили о твоем приезде. Командировочные документы сдай в строевую часть, тебя поставят на довольствие. А вот твое командование, – каперанг указал на стоящего рядом моложавого с узким интеллигентным лицом и серыми умными глазами капитана второго ранга. Офицер приветливо улыбнулся и протянул руку:

– Называть меня можете Иван Иванович, я руковожу проектом. Первый этап испытаний глиссера пройдет здесь, а уже боевую обкатку пройдем на Северном флоте.

– Я в курсе, – кивнул Савченко, это была деталь легенды внедрения.

– Вот и отлично, – без тени улыбки суховато сказал капитан второго ранга. – Значит, сегодня ознакомительная программа. Сейчас мы пройдем в испытательный бокс, ну и, как говорится, будем работать непосредственно с аппаратами.

Ангар оказался неправдоподобно огромным, внутри можно было запросто разместить космическую ракету, но сейчас там находились всего два камазовских прицепа, на которых замерла пара катеров. Впрочем, стоящие там плаваппараты мало походили на суда, больше напоминая боевые звездолеты. Острый раздвоенный нос, авиационная кабина со стеклянным фонарем. Катера были полностью закрыты, на виду оставалась лишь скошенная корма, в конце которой стояла непонятного назначения металлическая тумба.

– Вот наши красавцы, – с нескрываемой гордостью Иван Иванович похлопал по обшивке катера, выкрашенной в серо-голубой маскировочный цвет омоновского камуфляжа. – Ныряющие тактические глиссеры специального назначения проекта «Ихтиандр», соответственно, эти образцы носят нумерацию «один» – «два». Вот с ними вам предстоит работать.

Каперанг посмотрел на стоящих напротив Козачука и Савченко.

– Таких аппаратов нет ни у кого в мире, так что наша задача довести глиссеры, что называется, до абсолюта.

Двое старшин одновременно кивнули, внимательно слушая начальника проекта.

– Корпус глиссера сделан из углеродного пластика, – с воодушевлением продолжил Иван Иванович, – который не уступает по прочности титану, но значительно легче его и не отражает радиолокационный сигнал. Экипаж «Ихтиандра» состоит из трех человек, командир, он же навигатор, рулевой – боцман и механик, он же электромеханик. Кроме того, глиссер может брать группу из четырех боевых пловцов, необходимое для операции вооружение и амуницию. А также шесть малоразмерных морских мин разного назначения. Кроме того, снаружи может буксировать малую торпеду типа «Мурена», подводную ракету «Шквал» или одну из больших заградительных морских мин.