Сердце его билось, словно молот о наковальню. Судорожно, с шумом дыша, он собрал последние силы и перекатился на спину, чтобы ненароком не задавить свою хрупкую возлюбленную. Но она сама потянулась к нему и, перекинув через него ногу, легла сверху, прижавшись щекой к его груди и глядя на него широко распахнутыми глазами, полными изумления и восторга. Совершенно потрясенная тем, что произошло между ними, она молча смотрела на него, и этот взгляд сказал ему все, что он хотел сейчас знать.

Рори обхватил ее голову руками, зарывшись пальцами в ее густые растрепанные волосы.

– Ты моя, Джоанна, – сказал он, и ее поразило то, как взволнованно прозвучал его хриплый голос. – Моя и только моя. И клянусь именем господа нашего, я убью всякого, кто попытается отнять тебя у меня.

– Как это мило с вашей стороны – заглянуть к нам на кухню, леди Маклин, – вежливо сказала черноволосая девочка.

Она стояла возле стола, наблюдая, как Джоанна замешивает тесто.

– Мама позволяет поварихе готовить пирог с яблоками и с вареньем, но только мне она разрешает помогать ей печь пирог с крыжовником.

– Печь пирог с крыжовником – это мое самое любимое занятие, – заверила Джоанна свою новую тринадцатилетнюю знакомую. – И ты была так добра, что одолжила мне платье. – Она бросила взгляд на платье из светло-желтой шерсти и вдруг обнаружила зеленое пятно на рукаве. – И вот посмотри, что я натворила! Испортила его!

Леди Нина рассмеялась и, сняв с огня металлический котелок, в котором булькала фруктовая начинка, перенесла его на стол. Ее милое лицо раскраснелось от жары кухни.

– Не беспокойтесь по поводу платья, – сказала она, улыбаясь. – Это одно из старых ее платьев. Рейни так быстро растет, что все равно скоро оно будет ей мало. Похоже, она будет даже выше, чем я.

При упоминании о ее росте девочка вдруг помрачнела.

– Тетя Изабелл сказала, что я буду выше, чем папа, уже к шестнадцати, – мрачно сообщила она.

Джоанна взглянула на девочку, стоящую напротив нее у плиты и размешивающую кипящий соус в миске деревянной ложкой.

Рейни была действительно довольно высокой для своего возраста. Она не знала, куда деть свои длинные худенькие руки и ноги, напоминая неуклюжего, только что родившегося жеребенка.

Леди Нина на мгновение оставила свое дело и уголком глаза взглянула на дочь. Затем, тихо хмыкнув, начала выкладывать дымящуюся фруктовую начинку на тесто, в то время как Джоанна раскатывала корж, чтобы уложить его сверху.

Огромный белый фартук, принадлежащий одной из кухарок и обернутый два раза вокруг тоненькой талии Джоанны, был залит какой-то жидкостью и крыжовенным соком.

Дождь за окном кончился, превратившись в легкий сероватый туман. На большой кухне было тепло и уютно, здесь царил какой-то удивительный дух взаимопонимания и доброжелательности, что очень помогало в их деликатном деле.

Джоанна проспала завтрак и спустилась вниз, когда уже все разошлись по своим делам. Здесь ей сообщили, что лорд Алекс попросил Рори посмотреть кобылу, которая собиралась жеребиться. И мужчины сразу после завтрака отправились на конюшню.

При мысли о муже у Джоанны резко участился пульс. После этой ночи, полной страсти и невероятных открытий, она первой проснулась в его объятиях. И тогда все повторилось снова, на этот раз уже гораздо медленнее и спокойнее, но не менее восхитительно. Он был удивительно нежен с ней, возбуждая ее постепенно, пока ее ответная реакция на его медленные, томные ласки не превратилась в дикую, совершенно неконтролируемую страсть. Она окончательно потеряла все остатки разума и, забыв о скромности и приличиях, с радостью следовала всем его бесстыдным предложениям, при мысли о которых сейчас у нее горели щеки. Боже правый, ведь она даже оцарапала его, спину ногтями, забывшись в экстазе.

Что он подумал о ее бесстыдном поведении, она не узнала, так как мгновенно заснула, так и оставшись лежать на нем, обессиленная и опустошенная до дна. Когда она проснулась во второй раз в это утро, то обнаружила, что лежит под теплым покрывалом, а мужа рядом нет.

– О, так это и есть внучка Сомерледа Макдональда, – послышался мелодичный женский голос.

Вырванная из своих мыслей, Джоанна чуть вздрогнула и обернулась, обнаружив вошедшую на кухню леди в пурпурном бархатном платье и старомодном головном уборе, которая разглядывала ее с веселым интересом. На ее плечах красовалась овсяная шелуха, насыпанная туда, без сомнения, чтобы отвратить злое колдовство, а на шее, на серебряной цепочке висели маленькие стальные ножницы – возможно, одна из самых лучших защит от чар злых эльфов.

Джоанне говорили за ужином, что в замке проживает старшая сестра лэрда. И сейчас, глядя на эту довольно странную даму лет пятидесяти, Джоанна решила, что это скорее всего и есть леди Изабелл.

Со светлыми волосами, высокая и крепко сбитая, женщина походила на самого лэрда Алекса, хотя она сразу производила впечатление очень необычной особы. Рори бы сказал, что она немного не в себе. А Джоанна решила, что леди Изабелл, очень возможно, занимается белой магией.

– Входите, леди Изабелл, познакомьтесь с молодой женой лэрда Маклина, – обратилась к ней Нина, продолжая выкладывать начинку в пирог. – Джоанна, это Изабелл, сестра моего покойного мужа.

Но Изабелл, не дожидаясь, когда ее представят, уже вошла на кухню и подошла к своей племяннице.

– Вы очень похожи на Сомерледа, – сказала она, с симпатией глядя на Джоанну. – Эти необычные, почти красные волосы и глаза цвета сливы… Я бы безошибочно узнала вас, будь хоть вся комната наполнена рыжими Макдональдами.

Джоанна отложила в сторону скалку.

– Так вы знали моего дедушку? – спросила она с любопытством.

Ласково улыбаясь, Изабелл поцеловала свою племянницу в макушку, затем подняла глаза и встретила заинтересованный взгляд Джоанны. Ее светло-карие глаза вдруг как-то таинственно замерцали.

– Так, значит, вам еще ничего не сказали…

Нина отложила свою работу и вытерла руки о фартук.

– Сейчас не время, Изабелл, да и не место…

Изабелл наклонилась вперед и выпалила, без тени злости или ненависти:

– Ваш дед был казнен за убийство моего брата.

При этих словах тети Рейни выронила из рук деревянную ложку, и та со стуком упала на пол. Она побледнела и быстро выбежала из комнаты.

– Рейни! – окликнула леди Нина свою дочь, затем встретила взгляд Джоанны, полный ужаса и смятения. – Мне так жаль, дорогая, – произнесла она печально. – Мне так хотелось, чтобы Рейни сначала получше узнала вас, прежде чем ей станет известно, что вы внучка Сомерледа Макдональда.

Джоанна потрясенно уставилась на нее:

– Так ваш муж…

Глаза леди Нины цвета небесной лазури вдруг подернулись печалью, и в них заблестели слезы. Она смахнула их и кивнула с несчастным видом:

– Да, мой покойный муж – Гидеон Камерон. Тот самый человек, которого убил ваш дед.

– Мой дедушка не убивал вашего мужа! – уверенно заявила Джоанна. – Он убивал только в бою и только защищая свою жизнь.

– Гидеон был убит ударом в спину, – сказала Нина со спокойной уверенностью. – Не знаю, что там насчет защиты жизни, но истинный джентльмен никогда не ударит в спину человека, который этого не ожидает.

– Если на Гидеона напали сзади, – голос Джоанны звенел от возбуждения, – то это только доказывает, что дедушка не мог этого сделать. А из-за того, что ваша семья ошибочно обвинила его, мой дед был отвезен в Эдинбург и безвинно казнен за преступление, которого он не совершал.

Рори и Алекс вошли в кухню как раз вовремя, чтобы услышать последние слова Джоанны. Оба мужчины промокли до нитки и; выглядели весьма хмурыми. Стоя возле двери, они словно принесли с собой холод, и атмосфера на этой, еще совсем недавно такой уютной, кухне вдруг сделалась напряженно ледяной, несмотря на горящий очаг.

– Ты не права, Джоанна, – мрачно и довольно резко сказал Рори. – У нас есть неопровержимые доказательства вины Красного Волка.