– Это вряд ли тебя спасет, Джоанна.

Джоанна резко обернулась и с облегчением выдохнула, узнав Эвина. Его силуэт четко вырисовывался на фоне витража.

– Слава богу, это ты, – проговорила она.

– Я получил твою записку, – сказал Эвин, подходя ближе. – Нам лучше побыстрей закончить разговор.

Эвин взял Джоанну за локоть и повел в маленький альков, где их никто не мог увидеть.

– Ты приехал, чтобы забрать меня в Мингари? – спросила Джоанна, надеясь, что ее голос звучит достаточно бодро и Эвин ничего не заподозрит.

На самом деле она и сама не очень понимала, что с ней происходит. Она должна гореть от нетерпения поскорей вырваться из лап Морского Дракона, но сама мысль о том, что она может уехать из Кинлохлевена, причиняла ей боль.

Джоанна убеждала себя, что ей не хочется уезжать потому, что это ее замок. Она любит Кинлохлевен и привязана к нему, а кошмарный горец, который намерен завтра на ней жениться, не имеет к замку никакого отношения.

Эвин взял Джоанну за руку, его темные брови почти сошлись на переносице.

– Не сейчас. Твое исчезновение вызовет ненужную тревогу. Они сразу поймут, кто ты есть на самом деле, отправятся в погоню и поймают нас на полпути в Баллакулиш.

Джоанну пробрала дрожь, она сцепила руки, чтобы они не тряслись. У нее перехватило дыхание.

– Но что же мне делать? – спросила она сдавленным голосом. – Маклин намерен утром жениться на леди Джоанне.

– Просто продолжай вести себя так, как раньше. У тебя замечательно получается изображать мальчика, – сказал Эвин.

Он ободряюще улыбнулся Джоанне и окинул взглядом ее хрупкую фигурку, на которой, как на вешалке, болтались драная рубашка и потертый килт.

– Когда мы объявим, что Иден – моя настоящая дочь, как она и утверждала с самого начала, он станет посмешищем для всего шотландского двора. Какая может быть свадьба, если Маклин не знает, кто его невеста. И тогда Королевскому Мстителю не останется ничего, кроме как убраться в Стокер с пустыми руками.

– И я опять стану леди Джоанной, – с облегчением вздохнула девушка.

Эвин со спокойной уверенностью кивнул и пригладил короткую темную бородку.

– Все, что нам останется делать, – это ждать разрешения из Рима. Как только оно прибудет, ты сможешь выйти замуж за Эндрю. И тогда придет конец мечтам Джеймса Стюарта о том, чтобы зажать Макдональдов из Гленко в своем железном кулаке.

Сердце Джоанны сжалось.

– Как ты думаешь, как скоро придет разрешение?

– Я думаю, что это дело нескольких месяцев.

Эвин, прищурившись, посмотрел на Джоанну, и она отвернулась, не в силах вынести его твердый, проницательный взгляд.

Он схватил ее за руку и повернул лицом к себе.

– Этого ждут от тебя все наши люди, – настойчиво повторил он. – Благополучие всего нашего клана зависит от тебя. Ты обязана исполнить свой долг и выйти замуж за Эндрю. Помни, Джоанна, что ты не бедная потаскушка из таверны и не дочь мелкого фермера. Поэтому твое замужество – вопрос очень важный. Очень многое зависит от того, за кого ты выйдешь замуж. Мы не должны допустить, чтобы Кинлохлевен попал в лапы нашего заклятого врага.

– Я понимаю, – сказала Джоанна, опустив глаза.

Она не хотела, чтобы Эвин увидел, как она несчастна. Ее английские родственники так и не приняли ее до конца. Тетя и дядя Блитфилды часто ворчали на леди Анну за то, что ее дочь растет настоящей шотландской дикаркой. А дед и бабушка Невилы пытались обуздать ее буйную натуру. Джоанна страстно хотела быть нужной своим людям и быть любимой ими, но ее сердце не соглашалось с жертвой, которую она должна была принести ради них.

– Приложи все силы, чтобы не выдать себя, Джоанна, – многозначительно предупредил Эвин.

Она обхватила себя за плечи, чтобы унять сотрясавшую ее дрожь, подняла глаза и встретилась с его холодным взглядом.

– Теперь, когда король здесь, я боюсь, – призналась она. – Если меня узнают, король прикажет повесить меня как изменницу.

Эвин ухватил ее за запястье и крепко сжал. Его слова падали, как топор палача, нарушая мирную тишину церкви:

– Ничего с тобой не случится, если ты будешь достаточно осторожна. Но Макдональды не простят тебе, если ты выдашь себя – вольно или невольно.

Даже не пытаясь вырвать руку из его железной хватки, Джоанна склонила голову, покоряясь неизбежному. Ее плечи поникли.

– Я знаю, – едва слышно прошептала она.

Такая покорность судьбе смягчила Эвина.

– Не забывай, что Маклин схватил Сомерледа и отправил его на смерть, – напомнил он. – Он преследовал старика, устроил на него настоящую охоту, а потом уничтожил, как обыкновенного преступника. Ни один из Макдональдов не может испытывать к Королевскому Мстителю никаких других чувств, кроме ненависти. – Он сделал паузу и потом добавил: – Ну, если только ты не считаешь, что твой дед виноват в тех преступлениях, которые ему приписывают.

– Дедушка был невиновен! – горячо воскликнула Джоанна. – Он никогда бы не убил человека без причины. В этом я абсолютно уверена.

Убежденный в ее искренности, Эвин похлопал ее по руке.

– Интересы клана ты должна ставить превыше всего, Джоанна, как того хотели бы твой отец и твой дед. Ну а когда вы с Эндрю поженитесь, я дам вам полную волю здесь, в Кинлохлевене.

Джоанна прекрасно понимала, что означает это обещание Эвина. Эндрю гораздо больше будут волновать его соколы и лошади, чем насущные заботы настоящего хозяина замка. Он был легкомысленным и пустым юношей, заботился о своей внешности, любил массивные золотые цепи, бархатные сюртуки и отделанные мехом перчатки. И все это, безусловно, будет занимать его куда больше, чем оленьи рощи, пруды с рыбой, загоны для кроликов и голубятни в их владениях. Ей придется следить за тем, чтобы ее самовлюбленный муж не разорил их, но зато она сможет сама принимать решения в повседневных делах. Взамен Эвину нужно будет только одно: чтобы ее люди хранили верность Макдональдам в случае, если на Островах вспыхнет еще одно восстание.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – сказал Эвин. – Если кто-нибудь из Маклинов увидит нас с тобой здесь, они наверняка что-то заподозрят.

Не сказав больше ни слова, он повернулся на каблуках и вышел из часовни.

Джоанна прошла в нишу, где находилось выполненное из цветного стекла изображение стройной молодой женщины, одетой в серебристые доспехи. В руке она держала знамя с вышитыми лилиями. Дрожащими руками Джоанна поставила перед Орлеанской девой свечу и зажгла ее. Она делала это каждое утро с того самого дня, как узнала, что должна выйти замуж за Эндрю. Ей сообщили об этом вскоре после смерти ее деда. Джоанна смотрела на одухотворенное, полное решимости лицо Жанны д'Арк и пыталась справиться с чувством безысходности, сдавившим ей сердце.

Каждый день она приходила сюда и просила Жанну послать ей рыцаря, который бы спас ее от брака с Эндрю.

Но вместо доблестного странствующего рыцаря в замок явился Морской Дракон, разбойник и пират, повинный в смерти ее деда.

Ну, в общем, не совсем разбойник, признала Джоанна. По отношению к ее людям Маклин показал себя как мудрый и справедливый хозяин. Прямой и откровенный, он практически никогда не раздражался и не выходил из себя. Отважный воин оказался замечательным хозяином. Многие из обитателей Кинлохлевена уже начали восхищаться им, и даже Мод, вначале относившаяся к нему настороженно, медленно, но верно становилась его сторонницей. Если бы он стал мужем Джоанны, то он бы смог защитить их владения и приумножить богатство.

То, с каким терпением он относился к детям и подросткам Кинлохлевена, включая непоседливого Джои Макдональда, убедило всех, что вряд ли он когда-нибудь мог обидеть ребенка. И уж конечно, он не убил бы малыша в первый день по приезде, как грозился. Он просто хотел их всех напугать и заставить говорить. Джоанна никогда не забудет тот день, когда он так терпеливо учил Джои стрелять из лука. Это был день, когда он спас ей жизнь.