Эбби вытянула шею в сторону хозяйки и, прикрыв рот рукой, отчаянно прошептала:

– Я никуда без вас не пойду.

– Ты можешь идти, Эбби, – тоном не допускающим возражений сказал Маклин, тем самым прекращая бесполезный спор. – Закрой за собой дверь, девочка. Я не хочу, чтобы здесь был сквозняк. И скажи леди Беатрис, чтобы меня больше сегодня не беспокоили.

Эбби вынуждена была подчиниться. Бог свидетель, она сделала все, что могла.

Джоанна стояла и ждала дальнейших распоряжений. Она вся напряглась, нервы были натянуты, как струны, живот, казалось, завязался в тугой узел. Внутренний огонь так разгорячил ей кровь, что ей казалось, сейчас у нее из ноздрей повалит пар. Сама судьба свела их вместе, и никто не сможет помешать Джоанне воспользоваться этим случаем.

Потому что сейчас она наконец-то узнает правду.

Есть ли у него хвост или нет?

Маклин уселся на край ее мягкого перьевого матраса:

– Приступай, парень. Сними мне башмаки.

Услышав такой приказ, Джоанна растерялась. Она сцепила руки перед собой и неуверенно спросила:

– Но… Но разве Артур делает это?

Маклин ободряюще улыбнулся ей. Он развязал кожаный шнурок, стягивавший его волосы на затылке, и они рассыпались золотистыми волнами. Зеленые искорки в его глазах отзывались в Джоанне веселым звоном.

– Всегда.

Даже глазом не моргнул! А когда она в прошлый раз принесла дрова, он прекрасно разулся сам. Но если ему хочется, чтобы его сегодня побаловали, она не будет возражать.

Джоанна подошла к нему, и, когда он одну за другой вытянул ноги, она расстегнула золотые пряжки на его башмаках и разула его. Потом она отошла на шаг, глубоко вздохнула и стала ждать.

Она убеждала себя, что это не простое любопытство, а чисто познавательный интерес. Как только она узнает, как обстоят дела на самом деле, ей больше не надо будет видеть его голым. Да она и не захочет, если на то пошло.

Но Маклин сидел с таким видом, как будто ждал от нее чего-то еще.

– Вода остынет, милорд, – напомнила она, поглядев на бадью, над которой поднимался пар.

– Тогда чего же ты ждешь, парень? – спросил Маклин.

Его терпению можно было только удивляться.

– Сними мне чулки.

На его губах играла улыбка, точно как тогда, когда она наливала ему эль и доставала мясной пирог. Святая правда, он и тогда проявил удивительное терпение и спокойствие, особенно когда она разлила эль по всему пледу. А он не только не накричал на нее, он еще стал учить ее стрелять из лука. И тоже ни разу не вышел из себя. Джоанна не понимала, почему он был так добр с таким ничтожным мальчишкой, но она никогда не забудет его доброты и участия.

– У вас есть младшие братья, милорд? – спросила Джоанна, усаживаясь перед ним на колени.

Казалось, что вопрос застал Маклина врасплох. Он удивленно поднял свои золотистые брови:

– У меня два брата, и оба моложе меня. А почему ты спрашиваешь?

– Просто так, – ответила Джоанна, стягивая с его ног короткие вязаные чулки.

Вид его босых ступней не был таким шокирующим, как в первый раз, тем более что они были хорошей формы, с красивыми, правильными пальцами. Но при мысли о том, что находится выше, сердце Джоанны замерло, не то от страха, не то от предвкушения. Перед ее мысленным взором возникла его поросшая золотистыми волосами мускулистая грудь, покрытая шрамами, широкие, сильные плечи. По спине у нее вдруг поползли мурашки и руки покрылись гусиной кожей.

– Для такого вопроса должна быть какая-то причина, – настаивал Маклин, лениво улыбаясь. – Почему ты спросил, есть ли у меня младшие братья?

– Ну, понимаете, милорд, – она хитро поглядывала на него из-под ресниц, – я просто подумал, что напоминаю вам одного из них.

Маклин сидел словно громом пораженный.

Так она воспринимает его как старшего брата!

Он был расстроен и разочарован.

Боже правый, ни одна женщина не производила на него такого впечатления, как Джоанна. Кровь стучала у него в ушах, желание обладать ею было нестерпимым, особенно сейчас, когда она сидела на коленях перед ним, смиренно глядя на него снизу вверх. Это желание затмевало его разум, и справиться с ним было почти невозможно. Ему хотелось поднять ее, усадить к себе на колени и ласкать ее губами, языком, руками… Он отчаянно хотел узнать все тайны ее восхитительно нежного тела, спрятанного сейчас под этой дурацкой одеждой, изучить их своими чуткими, умелыми руками, подарить ей наслаждение…

И она еще спрашивает, не напоминает ли ему младшего брата!

Как только могла такая бредовая идея прийти ей в голову?

– Да, милорд, напоминаю? – не дождавшись ответа, переспросила она с милой улыбкой.

– У моих братьев с тобой нет ничего общего, Джоуи, – резко ответил Маклин. – Лаклан и Кейр воины, как и я.

– И они такие же большие, как вы, милорд? – удивилась Джоанна.

– Почти. – Он сжал зубы, борясь с чувством острого и горького разочарования.

Проклятье! Вот что получается, когда проявляешь слишком много терпения и понимания. Вместо того чтобы разоблачить ее и наказать за такой наглый обман и упрямство, он позволил ей играть эту шутовскую роль. А теперь это же упрямство держит ее здесь, в его спальне, наедине с ним. И ради того, чтобы продолжать эту нелепую игру, она согласна даже увидеть его голым! Это ли не упрямство?

Но, тысяча чертей, никогда в жизни он не испытывал ничего более эротичного, чем прикосновение ее тонких пальчиков, расстегивающих каждую петельку на его одежде. К тому времени, как она разденет его, от его «братских» чувств не останется и следа. Она увидит совсем другие чувства и желания.

– Вода стынет, милорд, – напомнила Джоанна, вскочив на ноги.

Рори поднялся с кровати и встал рядом с ней. Ее макушка едва доходила до середины его груди.

– Расстегни мою накидку, парень, – тихо приказал он.

Ее глаза стали просто огромными на маленьком грязном личике. Она бросила быстрый взгляд на дверь, безусловно, обдумывая возможность побега, как это было в прошлый раз.

Если она попытается сбежать, он остановит ее.

На этот раз Джоанна останется, чего бы ему это ни стоило.

Но эта своенравная девчонка опять удивила его. В ярко-голубых глазах вспыхнули упрямые искорки, она поджала губы, удерживаясь от очередной дерзости. Потом она приподнялась на цыпочки и начала расстегивать пряжку у него на плече. Она стояла так близко, что он чувствовал, как ее тело касается его одежды. Отстегнув пряжку, она положила ее на стол и перекинула край накидки через его плечо. Рори боролся с желанием покрепче прижать эту хрупкую фигурку к себе. Теперь только широкий кожаный ремень удерживал на нем килт вместе с накидкой.

– Теперь рубашку, – все так же тихо скомандовал он.

– Я что-то не помню, чтобы видел, как Артур делает это, – нахмурилась Джоанна.

Рори сардонически приподнял бровь, его слова были полны сарказма:

– И сколько же раз ты видел, как мой слуга помогает мне раздеться перед принятием ванны?

– Только раз, – призналась Джоанна.

Она опустила голову, ее длинные ресницы легли на щеки. Она облизнула розовым язычком внезапно пересохшие губы.

Это смущение, подчеркнувшее ее нежную женственность, вызвало в Маклине бурю чувств. Его дыхание стало частым, ему не хватало воздуха. Он не мог заставить себя видеть в ней двенадцатилетнего мальчишку. Он видел миниатюрную семнадцатилетнюю девушку с изящной фигуркой и грациозными движениями.

– Сними с меня рубашку, Джоуи, пока вода совсем не остыла, – сказал он довольно спокойным тоном, несмотря на то, что внутри его все сильнее разгорался пожар.

Дрожащими пальцами она стала развязывать шнурки, стягивающие на шее воротник его просторной рубашки.

Затем, не поднимая глаз, чтобы не выдать своих чувств, вытащила из-под пояса подол рубашки.

Рори стащил рубашку через голову и бросил ее на кровать. Он слышал прерывистое дыхание Джоанны. Он прекрасно понимал, чем вызвано ее волнение, и внутренне ликовал. Теперь на нем остался только доходящий почти до колен килт. Джоанна стояла опустив голову, и ему была видна только ее бело-голубая шапка.