– Эвин говорит, что я должна выйти замуж за Эндрю.

– Забудь об Эндрю, – прорычал Рори. – Я твой муж, девочка, и другого у тебя не будет.

Он просунул руку между ее ног и начал пальцами перебирать шелковистые завитки, покрывающие лоно. Он ласкал ее и одновременно нежно посасывал твердые ягодки сосков. По телу Джоанны пробежала дрожь, она почувствовала неодолимое желание прижаться к этому огромному воину, который ласкал ее с такой удивительной нежностью.

– О господи! – выдохнула она.

Рори улыбнулся, не переставая дразнить и ласкать самые потаенные местечки ее разгоряченного тела.

Джоанна попыталась напомнить себе о долге перед кланом Макдональдов, но вместо этого ее мысли сосредоточились на горячей влаге между ног. Ей было ужасно приятно, она поняла, что это результат умелых действий Маклина. Джоанна стонала от наслаждения, тщетно пытаясь удержать в голове те важные вещи, которые она должна сообщить Маклину, пока дело не зашло слишком далеко.

Видит бог, она не хотела, чтобы Рори подумал, что она коварная соблазнительница, которая позволяет ему самые интимные ласки, а потом требует, чтобы он остановился. Но при мысли, что они дойдут до конца, ее сердце начинало бешено колотиться.

– Эвин отправил в Рим прошение о разрешении на мой брак с Эндрю. – Джоанна еще раз попыталась отвлечь Маклина от любовной игры. – Может, нам лучше подождать и посмотреть, придет ли оно?

– Ничего мы ждать не будем, – ответил Рори.

Он ввел палец внутрь Джоанны, и она всхлипнула от пронзившего ее наслаждения.

– Рори… – еле слышно выговорила она, в ее голосе слышалось смущение. – Я не уверена…

– Поцелуй меня, Джоанна, – перебил ее Рори и накрыл ее рот губами.

Он целовал ее так страстно, что она мгновенно забыла обо всех важных делах. Она пробежалась пальцами по его груди, задержавшись на маленьких твердых сосках, лаская их так же, как он ласкал ее.

– Господи, какая же ты сладкая, – пробормотал он, продолжая свои ласки.

Джоанна наклонила голову, спрятав лицо у него на груди. Она вдыхала такой земной, такой прекрасный мужской запах, исходивший от его кожи, целовала и дотрагивалась языком до этой кожи, заставляя его вздрагивать. Нащупав пальцами у него на груди золотую цепочку, на которой висел медальон с изображением святого Колумба, Джоанна ухватилась за нее, про себя молясь этому святому.

– Я думаю… Может, я слишком маленькая… – едва слышно прошептала она.

Джоанна скорее почувствовала, чем услышала, его смех.

– Позволь мне побеспокоиться об этом, – мягко сказал Рори. – Это дело мужа.

– А что должна делать жена?

– Только получать удовольствие, больше ничего.

– А я его получу? – В ее голосе слышалось сомнение.

– Получишь, Джоанна, я обещаю.

Рори осторожно уложил свою жену на подушки и встал на колени между ее ног. Затем он наклонился над ней и поцеловал твердые розовые ягодки на вершинах ее грудей. Длинные загнутые ресницы Джоанны медленно опустились и замерли на нежных щеках. Опытные умелые пальцы Рори осторожно раздвинули бархатные складки ее лона, продолжая ласкать все сокровенные местечки, пока Джоанна не начала дрожать и извиваться от наслаждения.

Красота ее изящного тела, раскрывшегося перед ним, как распустившийся цветок, разметавшиеся по подушке рыжие кудри, розоватая нежная кожа – все вызывало в Рори незнакомое прежде чувство нежности и желание защитить это сокровище. Его приводила в восторг мысль о том, что она принадлежит ему. Только он будет любить, ласкать и нежить ее. Только он будет заботиться о том, чтобы улыбка никогда не сходила с ее усыпанного веснушками личика. Ни один мужчина никогда не узнает, как хороша она обнаженная, ни один не увидит просыпающуюся страсть в ее голубых глазах.

– Дотронься до меня, Джоанна, – попросил он.

Ее глаза широко распахнулись. Когда она робко потянулась к нему, он взял ее руку и положил на свою набухшую плоть. Вид изящной белой ручки с тонкими пальцами, ласкающей его, пробудили в Рори яростное, животное желание, требующее немедленного удовлетворения. Он стиснул зубы, чувствуя, что воля его ослабевает, ему все труднее сдерживаться. Ему не хватало воздуха, он тихо стонал от наслаждения. Подумать только – могучий двадцативосьмилетний воин превратился в безвольного ягненка от прикосновения нежных пальчиков его собственной, не искушенной в любовных играх жены!

Он наклонился над Джоанной и поцеловал ее.

– Сейчас я войду в тебя, – тихо сказал он. – Я буду очень нежен, милая.

Рори говорил это успокаивающим тоном, но сердце его сжалось, – она была такая миниатюрная!

Он стал осторожно, легкими толчками входить в ее горячее влажное лоно, но наткнулся на преграду, которая не давала ему двигаться дальше. Все его тело покрылось испариной, ему стоило неимоверных усилий сдержаться, но он не хотел причинить ей боль. Теперь стало ясно, что без этого не обойтись.

Он поцеловал ее.

– Сейчас будет немного больно, – хрипло сказал он, – но это в первый и в последний раз, девочка.

Обхватив ее бедра, он одним мощным толчком вошел в нее, разрывая плеву. Она вскрикнула, и у него сжалось сердце. Она словно застыла под ним.

Он поцеловал ее соленые от слез глаза.

– Ох, милая, – полный сочувствия, пробормотал он, – я бы так хотел, чтобы больно было мне, а не тебе!

– Теперь уже все? – с надеждой спросила она.

Ее неискушенность в любовных утехах вызвала у него улыбку. Он тяжело дышал, его сердце громко стучало, как будто он в доспехах и полностью вооруженный вел рукопашный бой.

– Нет, еще не все, девочка моя, – сказал он. – Это была самая трудная часть, и она закончилась. Теперь начинается приятная часть, полная наслаждения и восторга.

Рори не думал о себе, он старался доставить удовольствие своей жене. Он двигался медленно и ритмично, внимательно наблюдая за выражением ее лица, на котором все эмоции были видны совершенно ясно. Ее глаза закрылись, длинные ресницы опять легли на щеки, по которым вдруг потекли слезы. Рори в ужасе замер. Его сердце остановилось на миг, а затем вновь глухо забилось.

– Что с тобой, любимая моя? – спросил он, ожидая услышать самое худшее. – Я причинил тебе боль?

Джоанна медленно открыла затуманенные страстью и слезами глаза, и выражение благоговейного восторга осветило ее лицо.

– Не боль, Рори, – прошептала она с чуть заметной хрипотцой, которую он успел так полюбить, еще когда она изображала из себя Джоуи. – Совсем наоборот… Просто я чувствую себя так… так…

Рори, внутренне возликовав, возобновил свои движения. Нежно улыбаясь ей, он пробормотал:

– Ну, скажи мне, любимая. Скажи же, каково это – чувствовать меня внутри?

– Это очень… это просто… просто прекрасно, – выдохнула она, скользя руками по его поросшей курчавыми волосками груди. – Это так… восхитительно и… волшебно, что я отчего-то плачу…

Он откинул с ее лица шелковистые рыжие пряди волос и обхватил его ладонями.

– Обними меня ногами, любимая.

Джоанна без малейших колебаний сделала так, как он просил.

– Мы постараемся продержаться так долго, как тебе того захочется, моя девочка, – сказал он, невероятным усилием воли сдерживая рвущуюся наружу страсть. – Мы не станем спешить. Постарайся ощутить все оттенки этого чувства и просто наслаждайся.

Джоанна в экстазе провела губами по его солоноватым от пота плечам, чуть прикусила зубами кожу, а затем ее подхватила волна невероятного удовольствия и понесла, дыхание стало частым и прерывистым, она еще сильнее обвила его руками и ногами, желая одного – полностью слиться с ним, утянуть за собой в этот водоворот немыслимых наслаждений, которые он дарил ей.

– Боже, девочка, – задыхаясь, прошептал он, – ты сейчас прикончишь меня.

– О, Рори… О, Рори… О, Рори, – только и могла она выговорить.

А затем она вскрикнула, ее худенькое тело задрожало, напряглось, достигнув высшей точки наслаждения, и она без сил откинулась на подушки.

Он всей своей плотью ощущал этот трепет, зажегший внутри его адское пламя. Восхитительный запах ее страсти взорвал обостренные до предела чувства, он понял, что больше не в состоянии сдерживаться. Последний раз он вонзился в нее, испытав при этом такое полное освобождение, что все его могучее тело сотряслось от чувственного восторга.