Я люблю часы задумчивых слез,

Я люблю мечты — о невозможном.

В нежных фиалках неисполненных грез

Фантазии больше, чем в запахе роз.

О, если бы жить всегда в волненьи тревожном,

Чего-то искать, не зная чего,

Не встречаясь со счастьем ничтожным…

О, если бы жить невозможным!

12 февраля 1896

Последним отблеском овеянный,

Смотрю вперед,

Вдали туман, едва рассеянный,

Опять плывет.

Случайный свет блеснул нерадостно

И гаснет вновь,

Все ближе ночь, где веет сладостно

Одна любовь.

Да будет проклят зов ласкающий

Земных надежд

И аромат благоухающий

С твоих одежд!

Ты вся дрожишь, сверкая ласками,

В венце из роз,

Но не могу упиться сказками —

Без вечных грез.

23 мая 1896

Летний вечер пышен,

Летний вечер снова…

Мне твой голос слышен:

«Я люблю другого».

Сердца горький трепет

Полон чар былого…

Слышен тихий лепет:

«Я люблю другого».

Смолкни, праздный ропот!

Прочь, упрек! Ни слова!..

Слышен, слышен шепот:

«Я люблю другого».

12 июля 1896

Я угадал за яркой сменой

Твоих младенческих забав

И море, блещущее пеной,

И аромат прибрежных трав.

С улыбкой резвой и беспечной

Ты подняла свои глаза,

А на меня — угрозой вечной

Пахнула шумная гроза.

И вот теперь, с тобой не споря,

Тебя приветствуя без слов,

Я слышу дальний ропот моря

И крики тонущих пловцов.

13 июля 1896

Дальний шум фонтана,

Листьев тихий шум…

Сладок миг обмана,

Миг туманных дум.

Я молюсь кому-то,

Я дышу весной,

Веря на минуту

Красоте земной.

Август 1896

Затерявшись в толпе, я люблю

Мечтать и словам отдаваться

И, любуясь на грезу свою,

Над миром далеким смеяться.

Окружающий говор и шум

До меня изредка долетает,

Но моих недосказанных дум

Никто никогда не узнает.

О, пусть и грядущий пророк

В этом мире земных вакханалий

Блуждает, всегда одинок,

Разбивая святые скрижали.

15 августа 1896

Отвращенье

И желанья —

Это звенья

Отрицанья.

Новой цепи

Странный трепет.

Это — в склепе

Чей-то лепет.

Зов домчался

До гробницы,

И ворвался

Луч денницы.

12 сентября 1896

Есть одно, о чем плачу я горько:

Это прошлые дни,

Это дни восхитительных оргий

И безумной любви.

Есть одно, что мне горестно вспомнит!.:

Это прошлые дни.

Аромат опьяняющих комнат

И приветы любви.

Есть одно, что я проклял, что проклял:

Это прошлые дни,

Это дни, озаренные в строфах,

Это строфы мои.

2 октября 1896

Черный лес луной пронизан,

Светом озарен —

Я томлюсь от жажды жизни,

Я дрожу сквозь сон.

Бледных духов вереница

Реет над землей —

Черный лес луной пронизан,

Мертвою луной.

В этом странном мире веток

Жил когда-то я,

Черный лее пронизан светом,

Светом бытия.

15 октября 1896

Речи несмелых признаний,

Тихие речи любви —

Смысл их неясен и странен,

Тайна их — тайна души.

Нет, не рассудком проникнуть

В глубь озаренной души —

Гаснут, едва лишь возникнув,

Тихие речи любви.

Вслушайся думой и сердцем,

Слушай тревогой души —

Только на миг достоверны

Тихие речи любви.

17 января 1897

Для кого я пишу? — не знаю:

Читателей нет у меня.

Но спокойной улыбкой встречаю

Рассвет восходящего дня.

Восторгов не даст вдохновенье,

Не за них поклоняюсь мечте;

Я, как жрец, воссылаю моленья

Безответной, немой красоте.

Здесь, за гранью причин и целей,

Погасает ненужный вопрос.

И нетленный цветок асфоделей —

Вот символ области грез.

23 января 1897

В последний раз пропел петух,

Уходят духи с тяжким стоном,

И белый день плывет вокруг,

И воздух полон ранним звоном.

Вставайте! — счастье, думы, труд

Для вас воскресли в новом свете,

Вас слуги солнца берегут,

Во мгле природы вы, как дети.

А я, бессонный гость ночей,

Я — собеседник ваш случайный,

Я сквозь покров дневных лучей

Все вижу мир — родной и тайный.

7 февраля 1897

Люблю я вспоминать утраченные дни.

С укором горестным являются они

И душу тяготят правдивыми словами.

Понятен их упрек. Я плачу. Со слезами

Клянусь исправиться и сквозь желаний бред

Шепчу томительно, что цели в жизни нет.

12 февраля 1897

Я читал у поэтов о счастьи, похожем на сон,

А теперь я блаженством таким же и сам опьянен.

Я серьезно боюсь, что проснуся. Второй Поликрат,

Я такому блаженству, избытку блаженства не рад.

Не сложить ли для публики несколько плохоньких

строф,

Чтобы тем успокоить всегдашнюю зависть богов.

26 июня 1897

Если мне суждено умереть,

Не окончив начатых созданий,

Я о планах не стану жалеть:

Их свершит грядущий избранник.

Если мне суждено умереть,

Не достигнув высот просветленья,

Я об этом не стану жалеть:

Нет предела для вечных стремлений.

Я иду! Я готов умереть,

Я страданьем купил это право,

И не мне, умирая, скорбеть

О душе, о искусстве, о славе.

25 июля 1897

Мы гордо людей презираем,

Нам законом — наши желанья,

И мы бесконечно страдаем,

Но в гордости любим страданья.

И если святые порывы

Пробудят в сердце участье,

Мы вдруг безмерно счастливы

И стыдимся этого счастья.

13 августа 1897

Твои стихи — как луч случайный

Над вечной бездной темноты.

И вот — мучительною тайной

Во мгле заискрились цветы.

Покорны властному сиянью,

Горят и зыблются они,

И вдаль уходят легкой тканью,

Сплетая краски и огни…

Но дрогнет ветер, налетая,

Узоры взвеет и порвет,

И тот же луч, дрожа и тая,

Бессильно в бездну упадет.

20 ноября 1897

И серое небо, и проволок сети,

Саней ускользающий бег;

И вдруг предо мной в электрическом свете

Вуаль, словно искристый снег.

И взор промелькнул утомленной загадкой,

Я видел, и вот его нет.

Мгновение тайны так странно, так кратко,

— Но здесь он, он в сердце — ответ!