Ропот жизни караванной.
Увидать коней и женщин, и товары, и палатки.
Я в рабах искал загадки,
Нагруженному верблюду
Я дивился, точно чуду,
От людей я сторонился,
И, смотря, как те повсюду смело ходят, топчут травы,
Волны мутят для забавы,
Я страдал, и я томился,
И фантазии молился,
Но ушел караван, я остался один
Посреди незаметных руин.
И так чуждо, и так странно
В вечер мглистый и туманный
Прозвучали в дали звуки,
Звуки жизни караванной.
И так чуждо, и так странно
Замелькали в мгле туманной
Пестро крашенные вьюки,
Поезд шумный и нежданный.
И, в оазе фантазий таинственный царь,
Я пришельцев встречал, словно робкий дикарь,
Укрывался от них за кустами алоэ,
Я от женщин бежал, я дрожал пред рабами,
А в душе у меня, как цветок над сухими стеблями,
Расцветало Былое.
26 сентября 1895
«Дрожащие листья на бледные щеки…»
Дрожащие листья на бледные щеки
Изменчиво клали минутные тени,
И, чуть шелестя, заглушали упреки.
Дрожащие листья, как темные пятна,
Мелькали, скользили по звездному фону,
И ты и они — вы шептали невнятно.
Как лиственный шелест, звучали укоры,
Как бледные звезды, за дымкою листьев,
Смотрели, сквозь слезы, печальные взоры,
И тени ложились на бледные щеки,
И тени скользили, дрожали минутно,
И чуть долетали из дали упреки.
1 октября 1895
А. М. ДОБРОЛЮБОВУ
Смутно куритесь, туманы былого!
Месяц безжизненный встал, освещая тропинку по скалам.
Каждый из нас угадал в полумраке другого,
Но, сойдясь на пути к непонятно одним идеалам,
Ропотно мы не сказали ни слова.
Блеск умирал на немом небосклоне,
Странно-чудовищны были холодные глуби дороги,
Изредка ты воскресал на сбегающем склоне,
Но все чаще грозили утесов сухие отроги,
И забывалося эхо гармоний.
Месяц безжизненный встал— и на самом
Пике горы вдохновенно-больную фигуру отметил.
Небо раскинулось вдруг недосказанным храмом,
Это ты мне мелькнул, и бесстрастно-восторжен, и светел…
Мчитесь, куритесь, стихи, фимиамом.
4 октября 1895
СТИХИ О ЛЮБВИ
За тонкой стеной замирала рояль,
Шумели слышней и слышней разговоры,—
Ко мне ты вошла, хороша, как печаль,
Вошла, подняла утомленные взоры…
За тонкой стеной зарыдала рояль.
Я понял без слов золотое признанье,
И ты угадала безмолвный ответ…
Дрожащие руки сплелись без сознанья,
Сквозь слезы заискрился радужный свет,
И эти огни заменили признанья.
Бессильно, безвольно — лицо у лица —
Каким-то мечтам мы вдвоем отдавались,
Согласно и слышно стучали сердца,—
А там, за стеной, голоса раздавались,
И звуки рояля росли без конца.
23 октября 1896
ПОДЗЕМНЫЕ РАСТЕНИЯ
(Лилейно-сосновый сонет)
Внутри земли, в холодном царстве тьмы,
Заключены невидимые воды,
Они живут без света и свободы
В немых стенах удушливой тюрьмы.
Им снится луг, зеленые холмы,
Журчанье струй на празднике природы,
И горные мятежные проходы,
И блеск парчи на пологе зимы.
В томлении ручьи ползут. Упорно
Ползут ручьи за шагом шаг вперед
И роют путь в своей темнице черной.
И — знаю я! — великий день придет,
Напор воды пробьет гранит холодный,
И брызнет ключ торжественно-свободный!
25 ноября 1895
К СОЛНЦУ
Летит земля на крыльях духа тьмы,
Летит навстречу солнцу,
И сонный город, и наш путь, и мы,
И мы стремимся к солнцу.
Еще в душе глядят ее глаза,
Неясное виденье полуночи.
Еще звучат, как отзвук, голоса,
Гремевшие в минуту полуночи.
Но рядом с ней — забытый силуэт,
Забытый лик, магически манящий,
И новый хор из дали шлет ответ,
Невнятный гимн, магически манящий.
И мы с тобой, мой брат, мой спутник, мы
Вдыхаем гимны солнцу,
И шар земли на крыльях духа тьмы
Летит навстречу солнцу.
26 ноября 1895
ПЕСНЯ
Во мгле ночной
Горят огни,
А надо мной
Глаза твои.
Зачем же ты,
Улыбка дня,
У темноты
Нашла меня?
Здесь мой приют,
Молчанье снов,
Здесь смерть минут
И жизнь цветов.
Зачем в мой сад,
В немой цветник,
Твой дерзкий взгляд,
Как луч, проник?
В нем свет и ложь,
Ложь красоты,—
И ты сожжешь
Мои цветы.
Смотри, смотри,
Они горят —
В лучах зари,
Как прах, лежат,
И пепел их
Несется вдаль,
Закрыв эмаль
Очей твоих.
25 декабря 1895
ОДНОСТРОЧНЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
I
Я прекрасна, о смертный! Как греза камней!
27 ноября 1894
II
Никогда не смеюсь, никогда я не плачу.
27 ноября 1894
III
И никого, и ничего в ответ.
24 августа 1895
IV
Твои глаза простят мои мечты.
24 августа 1895
V
На бледный лик луны упал дрожащий свет…
Август 1895
ЭПИТАЛАМА
И что один твой выражает взгляд,
Того весь мир пересказать не может.
Фет
Примите скромный триолет,
Где вам звучит эпиталама,
Встречая в жизни новый свет,
Примите скромный триолет!
В дверях торжественного храма,
Как поздравленье, как привет,
Примите скромный триолет,
Где вам звучит эпиталама.
Не выразит смущенный стих
Порыва девственных желаний,
Он слаб, он глух, он нем для них!
Не выразит смущенный стих
Сулимых вам очарований!
Простите робость слов моих:
Не выразит смущенный стих
Порыва девственных желаний!
7 января 1896
«Сквозь разноцветные стекла закат…»
Сквозь разноцветные стекла закат
Чертил узорами пол —
Я дверь толкнул наугад
И несмелым движеньем вошел.
Стояла она у окна,
Смотря в догоравшую даль —
Она была странно бледна,
Она вся была, как печаль.
Но вдруг, мой взор уловив,
Отступила быстро к стене
И потом — вся мечта, вся порыв —
Протянула руки ко мне.
И мы сидели вдвоем,
Вдвоем, как два года назад…
На стеклах тусклым огнем
Горел пурпурный закат.
И мы любовалися всем,
И так счастливы были тогда,
Что нам было смешно — зачем
Мы страдали эти года…
Проснувшись — один я опять,
Но память злобно светла,
И должен я вновь сознавать,
Что два года, как ты умерла.
10 января 1896
«Женский голос — он прозрачен…»
Женский голос — он прозрачен,
Как дрожащее стекло,
И, предчувствием охвачен,
Я молчу, склонив весло.
Ясный луч мелькает в волнах,
Разгораются леса.
Над четой полей безмолвных
Побледнела полоса.
Солнце всходит выше, выше!
Здравствуй, полдень! день побед!
Женский голос тише, тише —
Долетает, как привет.
27 января 1896
«Не говори мне, что ты любишь меня!..»
Не говори мне, что ты любишь меня!
Я боюсь аромата роз,
Я боюсь опьянений дня,—
Не говори мне, мой милый, что ты любишь меня.
