– Ты?! – изумленно выгнула брови Тедди. – Зачем это ты собираешься так рисковать?

– Но почему бы и нет? – пожал плечами он, хотя, если сказать по правде, он и сам не знал, зачем. – В конце концов, у меня тоже есть определенная заинтересованность в том, чтобы «Геймбл Лайн» не разорилась. По крайней мере, пока не получу деньги.

– Давай, рассказывай, – фыркнула Тедди, старательно скрывая теплое чувство, в это мгновение вспыхнувшее у нее к Рису. – Ты сначала докажи, что вообще умеешь стрелять.

– У меня как раз найдутся старые бутылки, – ухмыльнулся Портер, любивший такие развлечения. – И где-то завалялся «винчестер».

Как Тедди ни старалась, как ни меняла дистанцию до мишеней, Рис разбил десять бутылок, потратив на них только десять патронов, и сделал это легко, словно играючи.

– Хорошо, – сказала Тедди, изумленная и приятно удивленная меткостью Риса. – Теперь, если ты сможешь сделать то же самое, находясь на едущем дилижансе, не побоишься выстрелить в человека, то можешь стать отличным стрелком.

– Отличным? – переспросил Рис, улыбаясь.

– Да, отличным! – ответила Тедди. – И имей в виду, ты добровольно берешься за эту работу! Так что потом не жалуйся на меня, если тебя подстрелят в первом же рейсе.

Следующее нападение случилось не в том рейсе, с которым отправился Рис. Тавиз, бывший меткий стрелок, ранил обоих охранников и возницу, устроив засаду в узком месте между горами по дороге на Юму. Испуганные лошади понесли, однако бандиты, заарканив коренника, смогли остановить бешено мчавшийся дилижанс. На этот раз дилижанс и люди остались целы, но почта и пять мешков золотого песка исчезли. Кроме того, «Геймбл Лайн» лишилась еще троих своих работников. И в довершение всех несчастий Тедди получила телеграмму от Кейба Нортропа, в которой говорилось, что он собирается прибыть в Вишбон на следующей неделе, чтобы обсудить происходящее. Уже всего этого хватило бы для того, чтобы свести в могилу любого человека. А дело осложнялось еще и тем, что Тедди постоянно думала о Рисе Делмаре. Особенно невыносимо становилось по ночам, когда мысли не были заняты дилижансами и охранниками. Тогда она лежала без сна в своей постели, беспокойно металась, сбивая в ком простыни, и вспоминала ту ночь любви с ним.

А он, черт бы его взял, отлично поладил со всеми людьми. Отправляясь в рейс, он одевал длинный холщовый пыльник, и в своей низко надвинутой на лоб шляпе, с длинноствольным ружьем за спиной выглядел, как настоящий кавалерийский офицер. Тем более, что на лошади он сидел превосходно.

Джастин Блэлок тоже так думала и тщательно следила за тем, чтобы Рис, отправляясь в рейс, непременно брал с собой какое-нибудь аппетитное кушанье, приготовленное на кухне Мей.

Тедди до смерти надоела эта юная особа с телячьими глазами, которая взяла обыкновение прибегать в офис «Геймбл Лайн», держа в руках корзинку с любовно упакованным в нее завтраком. Тедди раз попыталась поставить на место дочку шерифа, объяснив, что пообедать охрана и возница могут на станциях, где для них специально готовят. Но девица не обратила на ее слова ни малейшего внимания.

– Глупости это все, – доверительно ответила Джастин. – Я принесла ему свежие сандвичи и пирожные. – И, покраснев, добавила:

– Мей всегда говорит, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.

Тедди не смогла бы точно сказать, что она испытала от слов Джастин, однако все же взяла, хоть и с недовольным видом, корзинку у девушки и сказала:

– Ладно, черт с тобой, я передам это ему. А теперь – брысь!

Однако Тедди ошиблась, подумав, что смогла припугнуть Джастин нелюбезным приемом. Уже на следующий день девушка впорхнула в контору с другой корзинкой. И если бы еще только одна дочка шерифа втюрилась в него. А то ведь стоило только Рису сесть верхом, и Тедди без труда могла насчитать уже с дюжину красоток в окнах Вишбона, лелеющих надежду, что он одарит их своим взглядом. Самое же ужасное заключалось в том, что Тедди самой страшно хотелось, чтобы синие глаза Делмара посмотрели на нее.

Перриш Адамс стоял возле красной полированной двери «Алмаза». Только-только раскурив сигару, он выглянул на улицу и вдруг увидел, как по ней проехал дилижанс, рядом с которым в качестве охранника ехал верхом Рис Делмар. Адамс грязно выругался, швырнул на землю сигару и со злостью раздавил ее каблуком.

Затем он отворил вращающиеся двери и резко позвал Бойда Смита, который в этот момент стоял у стойки бара и как раз собирался погрузить свои губы в первую за сегодняшний день кружку с пивом. Услышав зов Адамса, Бойд недовольно поморщился, неохотно поставил пиво на стол и направился к хозяину.

– Звали меня? – спросил он.

Адамс внимательно огляделся кругом, чтобы убедиться, что улицы пусты, и сказал:

– Да, я хочу, чтоб ты поехал к Тавизу. Делмар снова отправился в Юму. Нарисуй Тавизу его портрет и передай ему, что с французом ничего не должно случиться. Мне нужно, чтобы Делмар был жив и здоров, когда будет упрашивать меня выкупить свою долю.

Рот Бойда Смита наполнился слюной, когда он подумал о холодном пиве, оставшемся на стойке бара, и о том, что в поисках Тавиза ему придется отправиться в невыносимую, жаркую пустыню.

– Могу и поехать, если вы хотите, – ответил Бойд, лихорадочно отыскивая причину, чтобы не ехать. – Только я думаю, что это будет напрасная трата времени. Сегодня Тавиз не собирался вообще нападать. Вы ведь уже сказали ему, чтобы он давал охранникам дилижансов немного отдохнуть и расслабиться.

Бойд тут же пожалел о сказанном, потому что в следующую секунду черные, словно бездна, глаза Адамса остановились на нем и голос хозяина салуна прозвучал, как голос судьи, выносящего смертный приговор.

– Я плачу вам не для того, чтобы дважды повторять свои приказы! – тихо произнес он, но у Бойда забегали мурашки по коже. – Быстро седлай свою клячу и отправляйся к Тавизу!

– Да, сэр!

Бойд только каблуками не щелкнул. Не могло быть и речи, чтобы возвратиться в салун и допить свое пиво. Развернувшись, он стремительно ринулся по улице в конюшню, где стояла его лошадь, понося про себя Адамса страшными ругательствами. Он очень боялся встретиться снова с Тавизом, однако, по справедливости следовало признать, что Перриш Адамс в гневе был не менее опасен, чем Тавиз. Поэтому Бойд послал мальчика в лавку к Пенроду за припасами и вскоре уже был готов выехать. Будь он проклят, если ему хоть на пенс нравится эта чертова работа! Да и общество, с которым он должен встретиться, тоже не из лучших. Одно утешает, что Адамс платит хорошо.

Норин Адамс, одетая в вызывающий наряд ярко-алого цвета с золотым шитьем, вышла на улицу как раз вовремя, чтобы шокировать своим нарядом почтенную матрону, проходившую мимо, и услышать, как Адамс грозится, что больше у него никто не получит ни пенса.

– За исключением меня, – нежно промурлыкала она, приближаясь к мужу. – Помнишь, дорогой, как сегодня ночью ты говорил мне, что я такая же приятная, как золотой рудник, что владеть мною так же хорошо, как золотой шахтой.

Адамс откусил кончик сигары и сплюнул на дорогу.

– Да, Норин, ты очень полезная собственность.

С выражением озабоченности на лице он чиркнул спичкой о каблук, затем сложил руки лодочкой и, раскурив сигару, продолжил:

– Теперь и настало время – использовать тебя с еще большей пользой.

– Это как?

– Это будет называться страховым полисом. Его улыбка стала хищной. У него зародился еще один план, как завладеть долей Делмара, и составной частью этого плана должна была стать Норин. Когда она захочет, она любого мужика наизнанку вывернет. Адамс не допускал и мысли, что какому-то французишке удастся устоять перед сиреной, подобной Норин, или сохранить свое состояние, связавшись с нею, так как она и умела больше любой салунной девочки, и стоила больше их, всех вместе взятых.