Я не вхожу, государь мой, въ то какіе вы, и какими не хотите показаться. Посѣщеніе ваше приноситъ мнѣ честь; но оно мнѣ въ сіе самое время непріятно. Я ѣду завтракать съ Миссъ Биронъ; я возвращусь сюда сегоже вечера и буду, имѣть время слышать все, что вамъ ни угодно будетъ говорить о сей или о всякой другой матеріи.
Насъ могутъ разслышать, государь мой. Не сдѣдаетели мнѣ милости и не сойдетели со мною въ садъ? Вы ѣдете завтракать съ Миссъ Биронъ, говорите вы? Любезный Кавалеръ Грандиссонъ, согласитесь, чтобъ я только четыре минуты переговорить съ вами могъ въ саду.
Сего вечера, Г. Гревилъ, найдете вы меня въ готовности сдѣлать все, что вы ни желаете; но въ сію самую минуту я не хочу быть задерживаемъ.
Я не допущу васъ, Государь мой, до сего посѣщенія, не получа отъ васъ согласія, что вы нѣсколько минутъ поговорите со мною въ саду.
Такъ извинитежъ, Г. Гревиль, естьли я дамъ здѣсь свой приказъ, какъ будтобъ васъ у меня не было. Сиръ Карлъ позвонилъ. Одинъ изъ его слугъ тотчасъ къ нему вошелъ. Готовали карета? Тотъ часъ готова будетъ, отвѣтствовано ему. Поторопитесь. Потомъ вынулъ изъ кармана письмо и прочелъ его, ходя по горницѣ съ великимъ спокойствіемъ и не смотря на Г. Гревиля, которой, какъ самъ признается, кусалъ у себя губы, стоя у окошка и съ нетерпѣливостію ожидая, чтобъ слуга вышелъ. И тогда укорительнымъ голосомъ жаловался онъ на такой пренебрегающій поступокъ. Государь мой, сказалъ ему Сиръ Карлъ, можетъ быть вы должны еще благодарить за то, что здѣсь у меня въ покоѣ находитесь. Такое упорство не пристойно благородному человѣку. Онъ началъ противъ воли своей разгорячаться и изьявилъ величайшую нетерпѣливость какъ бы скорѣе уѣхать. Г. Гревиль признается, что съ трудомъ могъ онъ удержаться, усматривая въ своемъ соперникѣ толикое преимущество во взорахъ и во всемъ видѣ. Я повторяю мое требованіе, Сиръ Карлъ: и настою въ томъ, чтобъ вы переговорили со мною только четыре минуты. Вы ни какого права не имѣете того требовать, Г. Гревиль. А естьли думаете, что имѣете; то будетъ время о томъ мнѣ обьявить сего дня въ вечеру: но тогда, ежели угодно, выберите другія поступки, естьли желаете, чтобъ я почиталъ васъ съ собою въ равенствѣ.
Въ равенствѣ, государь мой! Онъ наложилъ руку на свою шпагу. Дворянинъ равенъ и самому Князю, государь мой, въ такомъ дѣлѣ, которое касается до чести. Такъ подитежъ и ищите себѣ Князей, Г. Гревиль. А я не Князь и вы не больше причины имѣете ко мнѣ относитъся, какъ и къ такому человѣку, коего никогда не видали. Въ то время слуга пришедъ доложилъ ему, что карета готова: Государь мой, примолвилъ онъ, я оставляю вамъ во власть сію горницу. Вашъ слуга. Сего вечера я исполяю ваши приказанія.
Одно слово, Сиръ Карлъ, пожалуйте, одно только слово. Чего хочетъ отъ меня Г. Гревиль? [оборотясь къ нему] Учинилили вы предложенія? Приняты ли онѣ? Я повторяю, государь мой, что иначе должно поступать, ежели хотите имѣть право ожидать отвѣта, на такія вопросы.
Однако я у васъ онаго испрашиваю, государь мой, и сочту сіе за милость.
Сиръ Карлъ, вынимая часы… девять часовъ било! я ихъ принуждаю ждать… но вотъ мой отвѣтъ, государь мой. Предложенія я учинилъ и какъ уже вамъ сказалъ, надѣюсь, что они будутъ приняты.
Естьлибъ вы были и со всемъ отмѣнной человѣкъ на свѣтѣ, но тотъ, коего вы видите могъ бы при всемъ томъ усумнишься въ успѣхѣ вашихъ домогательствъ къ той особѣ, коея затрудненія кажется умножаются отъ оказываемой ей покорности. Но до тому мнѣнію, какое о васъ имѣю, увѣренъ я, что вы не на удачу сюда пріѣхали. Я страстно люблю Миссъ Биронъ. Мнѣ бы не льзя было и показаться въ своей провинціи, естьлибъ я стерпѣлъ, чтобъ сіе сокровище было изъ оной похищено.
Въ вашей провинціи, Сударь? Въ весьма же тѣсныхъ предѣлахъ вы себя ограничиваете. Но я жалѣю о васъ, что любите столь страстно, ежели…
Вы о мнѣ жалѣете, государь мой? Прерывая Сира Карла. Я не люблю етаго возносчиваго вида. Словомъ, вамъ должно отречься отъ Миссъ Биронъ или оспоривать ее мнѣ по правамъ чести.
Покорной слуга, Г. Гревиль… вашъ братецъ, любезная моя, пошелъ въ низъ.
Тотъ нахалъ не преминулъ за нимъ пойти, и видя что онъ скоро сядетъ въ карету, остановилъ его за руку при многихъ свидѣтеляхъ. Мы примѣчены, сказалъ онъ ему на ухо, выдте со мною на нѣсколько минутъ. Клянусь всемъ, что вы мнѣ въ етомъ не должны отказать. Я не могу снести, чтобъ вы поѣхали отсюда въ такомъ торжествѣ туда, куда васъ дѣла призываютъ.
Сиръ Карлъ далъ себя вести, и какъ отошли къ сторонѣ, то Г. Гревиль, вынулъ шпагу, понуждая и вашего братца, чтобъ обнажилъ свою.
Сиръ Карлъ наложилъ на шпагу руку, но не вынимая ее. Г. Гревиль, сказалъ онъ своему непріятелю, не подвергайтесь безъ пользы опасности. Онъ хотѣлъ было возвратиться къ своей каретѣ; но наглецъ клялся, что ничего не принимаетъ въ замѣну сего произшествія, кромѣ совершеннаго отреченія отъ Миссъ Биронъ. А поелику онъ по неистовству своему, какъ Г. Фенвичь по его же словамъ говоритъ, становился очень опасенъ; то Сиръ Карлъ обнажилъ свою шпагу… я умѣю только защищаться; Гревиль, вы худо бережетесь, и однимъ замахомъ овладѣлъ его шпагою, и не причиня ни малаго удара, сдѣлалъ такъ, что она проскользнула изъ его руки. Вы видите, что я могу сдѣлать, сказалъ онъ приставя свою шпагу къ его чреву. Примите жизнь и свою шпагу; но по благоразумію или изъ чести не испытывайте своего жребія.
Не ужели вижу у себя опять свою шпагу, не будучи раненъ? Такой поступокъ великодушенъ. Сего вечера, говорите вы?
Я еще повторяю, что сего вечера готовъ буду исполнить ваши приказанія или у васъ самихъ или въ сей гостинницѣ. Но не говорите мнѣ больше о поединкѣ, государь мой; естьлибъ вы знали мои правила…
Какъ ето можно! (съ клятвою) какъ могу я забыть сіе жестокое для меня произшествіе?… не обнаруживайте моего поступка въ замкѣ Сельби…. Какъ ето можно? Мы здѣсь увидимся сего вечера. Онъ удалился съ видомъ пораженнымъ крайнимъ уныніемъ.
Сиръ Карлъ вмѣсто того, чтобъ возвратиться прямо къ своей каретѣ, пошелъ въ свои покои, написалъ извинительное письмо моей тетушкѣ; ибо очень уже опоздалъ пріѣхать сюда въ тотъ часъ, въ которой намѣрялся; и чувствуя что былъ несколоко растроганъ такъ какъ и самъ въ письмецѣ признался, проѣзжался онъ въ каретѣ до самаго обѣденнаго времени.
Сколько бы у насъ было безпокойства, естьлибъ знали, что онъ извинялся въ томъ, что съ нами отужинать ему не льзя токмо для того, дабы видѣться съ тѣмъ нахаломъ въ Нортгамтоняѣ? Г. Фенвичь расказываетъ, что Г. Гревиль склонилъ его сего вечера ему сопутствовать. Сиръ Карлъ весьма учтиво имъ извинился, что принудилъ себя нѣсколько дожидать. Хотялбъ Гревиль и имѣлъ злыя намѣренія; однако въ правой своей рукѣ столько чувствовалъ онъ то дѣйствіе, которое его обезоружило, что не могъ бы ею владѣть. Но онъ откровенно признался что Сиръ Карлъ поступилъ благородно возвратя ему шпагу въ томъ самомъ жару, въ коемъ еще его видѣлъ и не сдѣлавъ ни какого другаго употребленія своею. Не вдругъ рѣшился онъ обьясниться съ нимъ съ сею умѣренностію и ни что столько не способствовало къ успокоенію его, какъ извѣщеніе поданное ему отъ его супротивника, что онъ не расказывалъ намъ о семъ приключеніи и что въ томъ полагается на него самаго. Такой великодушной поступокъ столько его поразилъ, что онъ началъ его хвалить и свидѣтельствовать свою благодарность. Фенвичь, примолвилъ онъ, раскажетъ все сіе въ замкѣ Сельби не утаивая ни чего хотя оно будетъ служить столько же къ моему стыду, сколько къ вашей чести; но чтобъ сіе не навлекло мнѣ ненависти отъ Миссъ Биронъ. Запальчивость лишила меня всѣхъ выгодъ. Я буду усиливаться уважать васъ, Сиръ Карлъ, но не могу удержаться, чтобъ не имѣть къ вамъ ненависти, естьли вы въ своихъ намѣреніяхъ успѣете. Однако я предлагаю такое условіе, чтобъ вы возтановили меня въ замкѣ Сельби и въ мысляхъ Миссъ Биронъ, и естьли получите желаемый вами успѣхъ; то да позволено мнѣ будетъ разгласить, что сіе сдѣлано съ моего согласія. Они разстались весьма учтиво, проводя вмѣстѣ часть ночи. Сиръ Карлъ, какъ Г. Бельшеръ и Докторъ Барлетъ многократно намъ говорили, всегда имѣлъ искуство перемѣнять въ усердные себѣ друзья самыхъ смертельныхъ враговъ. Должно благодаритъ Бога, что окончаніе сего дѣла не было злополучно. Г. Фенвичь присовокупляетъ, что оное приключеніе ее очень разгласилось. Я не менѣе за сіе благодарю Бога. Г. Гревиль отрекся отъ всего, когда ему о томъ говорили. Теперь онъ обьявляетъ, что хочетъ оставишь всю надежду въ разсужденіи Миссъ Биронъ; но что Сиръ Карлъ есть одинъ токмо такой человѣкъ въ Англіи, коему онъ можетъ уступитъ свои требованія. Какъ я рада. Любезная Милади что всѣ яростныя движенія сего неистоваго человѣка столь щастливо прекращены!
