Вчера водили меня въ концертъ, а въ нынѣшній вечеръ должна я ѣхать въ комедію. Ето некончаемое движеніе. Г. Фулеръ приходилъ сего утра. Я тогда съ Гжею Ревсъ была на посѣщеніи у одной ея пріятельницы. Онъ видѣлся съ Г. Ревсомъ, и въ довольно продолжительномъ разговорѣ, столь мало оказывалъ надежды, что считаю себя отъ него освобожденною, темъ болѣе, что Сиру Роланду на сихъ дняхъ должно возвратиться въ Кермартенъ. Онъ и самъ приходилъ къ намъ съ часъ спустя послѣ своего племянника. Г. Ревсъ тогда выѣзжалъ, да и мы садились опять въ карету, чтобъ ѣхать за нѣкоторыми закупками въ Лугдатегиль. Мнѣ спѣшатъ заготовлять платья, и все нужное къ тому, чтобъ я могла показаться въ зрѣлищахъ и собраніяхъ съ Милади Вилліамсъ. Я уже совершенно сдурилась; но въ томъ отчасти виновата моя сестрица. При семъ ты увидишь образчики моихъ штофовъ.

Я думала, что у насъ къ Нортгамптон-Ширъ всякія моды были; а здѣсь переправляютъ всѣ мои платья, дабы я не показалась страшною; вотъ какъ ето здѣсь называется.

Будетъ ли мнѣ столь легко отдѣлаться отъ Баронета какъ отъ Г. Фулера! Онъ уже возвратился въ городъ, и я узнала, что онъ посылалъ къ намъ спросить, можетъ ли съ нами завтра по полудни видѣться. Къ чему послужатъ мнѣ частыя изъ дому отлучки? Онъ выберетъ и другое время; а я только умножу его замѣшательство, или можетъ бытъ внушу ему большую мысль о его достоинствахъ, если подамъ ему такое мнѣніе, что его опасаюсь.

Въ Среду въ вечеру.

Сиръ Гарграфъ приходилъ къ намъ часу въ пятомъ. Онъ былъ одѣтъ весьма пышно. Съ начала спрашивалъ онъ Г. Ревса. Я была въ своемъ кабинетѣ; изображеніе поданное мнѣ о немъ отъ Г. Аллестриса_г не возбуждало болѣе во мнѣ желанія его принимать. Онъ извинился, что такъ рано пришелъ, говоря что съ нетерпѣливостію желаетъ переговорить на минуту съ Г. Ревсомъ прежде нежели будетъ просить со мною свидѣться. Дома ли она? Его былъ первой его вопросъ. Г. Ревсъ отвѣчалъ ему, что я дома; сколь много долженъ я ее благодарить! возразилъ онъ, я обожаю ее за такое благодушіе. И такъ ты видишь, любезная моя, что если я осталась дома; то конечно для того, чтобъ не упустить его посѣщенія.

Я должна тебѣ разсказать весь сей разговоръ по словамъ Г. и Гжи. Ревсъ. Ты знаешь, что моя сестрица ничего не упущаетъ, что слышитъ.

Съ тѣхъ поръ, какъ меня видѣлъ, говорилъ онъ, время ему казалось не сноснымъ и продолжительнымъ. Онъ клялся своею жизнію, что неимѣетъ ни на единый часъ покою. Онъ никогда не видалъ такой особы, къ коей бы чувствовалъ столь сильную склонность. Онъ клялся своею душею, что не имѣетъ такихъ намѣреній, коибъ не были основаны на честности.

Онъ много разъ вставалъ, ходилъ по горницѣ, поправляя свой уборъ, иосматривая себя съ груди до ногъ. Онъ съ великимъ удовольствіемъ говорилъ о томъ щастіи, которое ему представляется, хотя и зналъ, что у меня есть не большое скопище обожателей; но какъ онъ знаетъ, что нѣтъ изъ нихъ ни одного такого, коему бы я благопріятствовала; то и думаетъ, что можетъ ласкаться нѣкоторымъ предпочтеніемъ. Я уже вамъ объявилъ, сказалъ онъ Г. Ревсу, что я въ разсужденіи статей даю полную мочь. Что я сдѣлаю для такой разумной дѣвицы; то самое сдѣлаю для самаго себя. Я не имѣю, Г. Ревсъ, обыкновенія хвалиться моимъ имѣніемъ, но представлю предъ вами или предъ всею фамиліею Миссъ Биронъ настоящее состояніе моего имѣнія. Никакое имущество въ толь хорошемъ порядкѣ не было. Дѣвица, къ коей бы я имѣлъ толикое уваженіе, властна жить въ городѣ, или въ деревняхъ, какъ ей за благоразсудится. Въ деревняхъ можетъ она выбрать то помѣстье, которое ей болѣе понравится. Я не буду имѣть инной воли, какъ ея собственную. Я не сумнѣваюсь о вашемъ дружествѣ, Г. Ревсъ, присовокупилъ онъ; я заслужу также и ваше, Сударыня, и увѣряю васъ, что много удовольствія себѣ обѣщаю, когда вступлю съ вами въ сродство.

Потомъ напомнилъ онъ то, что случилось у Милади Вилліамсъ между имъ и Г. Вальденомъ. Онъ повторилъ нѣкоторыя выраженія своего противника; онъ передразнивалъ корченья его лица, и смѣясь изъ всей силы, при каждомъ словѣ, гдѣ онъ находилъ или смѣшнаго или грубаго, оставлялъ Г. и Гжѣ. Ревсъ только время надъ нимъ смѣяться или по крайней мѣрѣ улыбаться, сколько благопристойность дозволяла, съ такимъ глупцомъ, коего тщеславія уязвить не хотятъ.

А какъ хотѣли уже подавать чай, то Гжа. Ревсъ послала мнѣ о немъ сказать. Я сошла въ низъ. Когда я пришла; то Г. Гарграфъ подступилъ ко мнѣ съ видомъ нѣжнымъ. Поклонъ его не менѣе изъявлялъ его ко мнѣ чувствительности. Безподобная дѣвица! сказалъ онъ мнѣ, я уповаю, что вы столько же милостивы сколько и прелѣстны. Вы не можете вообразить, что я претерпѣлъ съ того времени, какъ имѣлъ честь васъ видѣть. При сихъ словахъ онъ мнѣ низко поклонился, и какъ казалось, что онъ дѣлался долѣе, по мѣрѣ какъ сжимался и поднималъ голову въ задъ; то можно бы было подумать, что онъ сталъ выше отъ того, что наклонился. Приятной глупецъ, сказала я сама въ себѣ. Я сѣла, и старалась принять на себя довольно свободной и непринужденной видъ, проговоря нѣчто моей сестрицѣ и ему самому. Онъ просилъ изъ милости, чтобъ еще полчаса повременили и не подавали чаю, и чтобъ до приходу служителей позволено ему было повторить часть того разговора, которой онъ имѣлъ съ Г. и съ Гжею Ревсъ. Еслибъ онъ не думалъ, что дѣлаетъ мнѣ много чести, и еслибъ не полагался на силу своихъ осьми, или десяти тысячъ Штерлинговъ годоваго дохода; то, смѣю вообразить, болѣе бы употребилъ онъ церемоній. Но сказавъ мнѣ въ короткихъ словахъ, сколько почувствовалъ къ моему свойству склонности, разсуждаетъ онъ за благо отнестись въ семъ къ тому объясненію, которое онъ о своихъ чувствованіяхъ подалъ мнѣ у Милади Вилліамсъ. Потомъ говорилъ онъ о выгодахъ, кои получить я могу, касательно условныхъ статей. Онъ выхвалялъ сильную свою страсть, и съ великою горячностію просилъ меня оной соотвѣтствовать.

Я бы могла всѣ его рѣчи обратить въ шутку, тѣмъ болѣе что жаръ, съ которымъ, какъ казалось, хотѣлъ онъ произнесть сіи послѣднія слога, сопровождаемъ былъ такою бѣглостію языка, которое не показывало, чтобъ сердце его было очень тронуто, по крайней мѣрѣ не могла она сдѣлать многаго впечатлѣнія надъ моимъ, но чтобъ всѣ его требованія отвергнуть, рѣшилась я ему отвѣчать откровенно.

Я ему сказала: естьлибъ я, Сударь, казалась въ сумнѣніи о искренности вашихъ объясненій, то вы моглибъ думать, что я требую другихъ увѣреній; но я всегда говорю чистосердечно, и вы не должны иннаго отъ меня ожидать, какъ настоящей истиниы. Я васъ благодарю, Судаоь, за доброе ваше обо мнѣ мнѣніе; но не могу принять вашихъ предложеній. Его изумленіе при сихъ словахъ; оказавшееся, превосходитъ всѣ мои выраженія. Вы не можете, Сударыня?…. Правду ливы говорите? Боже мой!

Онъ нѣсколько минутъ молчалъ, обращая глаза свои на меня, а потомъ на себя, какъ 6удто бы говорилъ: екая дурачка! да знаетъ ли она, что отвергаетъ? Между тѣмъ оправясь нѣсколько отъ сего изумленія началъ опять говорить: меня увѣряли, что сердце ваше свободно; но тутъ должна быть ошибка. Какой нибудь щастливой смертной… Я его прервала: какое слѣдствіе, государь мой, вы выводите. Развѣ не можетъ дѣвица отвергнуть предложеній Кавалера Поллексфена, не имѣя сердца предупрежденнаго въ пользу другаго. Но, Сударыня, отвѣчалъ онъ, качая головою и остановляясь на каждомъ словѣ; такой человѣкъ, какъ я… которой не вовсе непріятенъ, ни по виду своему, ни поступками… которой имѣетъ нѣкое званіе въ жизни… Тутъ онъ вдругъ, остановился, потомъ опять началъ: не можно ли мнѣ знать, какія причины къ тому имѣете, Сударыня? По крайней мѣрѣ, естьли вашъ отказъ точно столь справедливъ, какъ вамъ кажется; то, пожалуйте, увѣдомте меня о нихъ. Я увижу, могу ли быть столь щастливъ, чтобъ опровергнуть оныя.