– Тогда, – прокомментировала она, – не могу сказать, что вы в этом преуспели, Дональд. Впрочем, мне наблюдать за вами доставило удовольствие.

– Почему же?

– Потому что вы оказались истинным джентльменом.

– Как вы догадались?

– Ваша девушка была влюблена в вас по уши, а вы вели себя настолько корректно, вы не... о, не знаю, как сказать. Словом, не позволяли себе ничего лишнего, были настолько милы, хотя, при желании, могли бы получить от нее многое.

Вот поэтому, когда встал вопрос о том, согласна ли я выступить на пару с частным детективом, мой ответ был, что только при одном условии, чтобы этим детективом оказались вы, так как речь идет о весьма щекотливом и опасном деле, Дональд. Впрочем, вы об этом знаете не хуже меня.

– Знаю.

– В номерах этого мотеля – двуспальные кровати, возможно, придется одной из них воспользоваться... Ну, хотелось бы верить, что в подобной ситуации вы поведете себя как джентльмен.

– Попытаюсь быть на высоте.

– Тогда я согласна. Не хотите ли заскочить, чтобы обсудить кое-какие детали?

– Например, какие?

– Как держать себя друг с другом.

– Стоит ли?

– Послушайте, Дональд, я не собираюсь, сидя на стуле, провести всю ночь, как и не собираюсь спорить с вами до самого утра. Свет будет выключен тогда, когда я этого пожелаю, ну и все прочее... словом, вы понимаете. Только с моего согласия...

– Я подъеду, – сказал я.

– Один, – предупредила она меня.

– Там будет видно, – закончил я разговор.

Положив трубку, я повернулся к Аллену.

– Наша контора согласна за две тысячи баксов плюс издержки подменить вас на эту ночь в мотеле. Предупреждаю насчет издержек – они могут влететь вам в копеечку. Итак, вы хотите от нас, чтобы ни при каких обстоятельствах ваше имя не было связано с Карлетоном Блеветом, который остановился в мотеле в ту ночь, когда был убит Ронли Фишер. Ничто другое вас не волнует, как и то, как я этого добьюсь. Согласны?

– Все верно.

– Так и запишем, – сказал я и повернулся к Берте. – Вызови стенографистку, нам понадобится документ за его подписью. Надеюсь, ясно? – добавил я.

– Куда ты намылился, Дональд?

– На выход.

Уже по дороге к двери я бросил через плечо.

– И подстрахуйся, заполучи эти две тысячи долларов уже сейчас, в качестве задатка.

Лицо Берты исказилось от бессильной ярости.

Элси Бранд, моя секретарша, поинтересовалась:

– Что обломилось Берте сегодня утром?

Усмехнувшись, я пояснил:

– У нее там клиент, который чуть ли не ползает на брюхе. Он пытается вызвать сочувствие к себе, сетуя на свою судьбину на семнадцати языках мира, в том числе и на скандинавском.

– И ты собираешься прийти к нему на помощь?

– Возможно.

– Ты рискуешь, Дональд?

– А это как повезет, – ответил я. – Вся штука в том, что здесь замешано убийство Ронли Фишера в субботу, а так как мне, возможно, придется провести ночку с прекрасной сиреной, то окажется не лишней подборка газетных вырезок на Фишера.

Лицо ее вспыхнуло:

– Дональд!..

– Не возникай. Если хочешь знать, то это дельце попало ко мне только из-за тебя, – прервал я.

– Еще чего?

– Помнишь наш визит в коктейль-бар «Петух и чертополох»?

– Да. Ну и что?

– Кое-кто обратил на нас внимание и счел за премилую парочку. – Ее лицо немного покраснело. – А посему принял меня за джентльмена.

– На каком основании, Дональд?

– Думается, на том, что не давал своим рукам воли.

– А кто же позволяет распускать себе руки в коктейль-баре?

– Могу только предположить, что некоторые мужчины так и делают, но, вероятно, прежде мне это просто не приходило в голову. Эта особа, по-видимому, предрасположена против тех, кто не прочь полапать женщин.

– Нам всем это не по нутру.

– Что именно?

– Когда дают рукам волю.

– Ты за то, чтобы мужчина не вынимал руки из карманов, когда находится с женщиной на людях?

– Нет, не совсем так, но...

– Что «но»? – уточнил я.

– Все зависит от мужчины, – протянула она, – лапают нас или...

– Или?

– Или ласкают, – отрезала она и внезапно переменила тему. – Я подготовлю тебе подборку газетных материалов, опубликованных в связи с убийством Ронли Фишера.

– Ладушки, – сказал я. – И чем быстрее, тем лучше.

Когда я просматривал содержимое конверта, в котором Элси доставила мне вырезки из газет, то убедился, что полиция топчется на месте за неимением обоснованных фактов, но необходимость вынуждает ее во что бы то ни стало довести дело до логического конца.

Ронли Фишер был молодым помощником окружного прокурора. Ему удалось добиться успеха при расследовании пары крупных дел, и на этом он сделал себе имя.

Смерть настигла его тогда, когда он вел дело Стонтона Клиффса и Мэрилен Картис, обвиняемых в убийстве жены Клиффса. Клиффс утверждал, что убийство произошло случайно, в пылу сильной ссоры, когда его жена размахивала револьвером 38-го калибра, угрожая убить его. Он приблизился к ней, чтобы отобрать у нее оружие; в этот момент она выстрелила и ранила его в руку, а потом он попытался выхватить револьвер и обезоружить ее и для этого стал выкручивать ей руку. Она судорожно сопротивлялась и совершенно случайно нажала на спусковой крючок, раздался выстрел – и она оказалась убитой наповал.

Клиффс излагал свою версию довольно убедительно, пока полицейские не копнули поглубже и не выудили у него признание, что его любовница, Мэрилен Картис, в это время находилась у него в доме и что причиной его ссоры с женой послужило то, что та наотрез отказалась предоставить ему развод, на котором он настаивал. Полиция обвинила Клиффса в преднамеренном убийстве жены, объясняя, что царапину на руке он получил тогда, когда его любовница по его настоянию выстрелила из револьвера, чтобы помочь ему инсценировать несчастный случай. После чего Клиффс отказался отвечать на дальнейшие вопросы и вызвал своего адвоката.

Теперь же дело Клиффса со смертью Рональда Фишера приобрело неожиданное драматическое развитие, получило дополнительную огласку в прессе и поставило полицию в затруднительное положение, сыграв на руку адвокатам обвиняемого.

Если смерть Фишера была случайной, то это в значительной степени ослабило бы позицию обвинения в разгар судебного процесса. Если же его убили, то этим только подлили масла в огонь и подкинули полицейским работенки, так как определение мотива убийства приобрело первостепенное значение.

Фактов, связанных со смертью Фишера, было немного, и они пока не позволяли прийти к определенному выводу.

Около пяти часов утра в воскресенье ночной сторож мотеля «Постоялый дворик» заметил какой-то предмет в плавательном бассейне. При дальнейшем выяснении он обнаружил на дне бассейна тело мужчины в обуви и одежде.

Ранее, в субботу вечером, в десять тридцать, бассейн был осушен и очищен. В час ночи краны были открыты, и бассейн стал заполняться водой.

К трем часам бассейн был уже полон, и сработала автоматика, прекратив доступ в него воды.

Обнаружив тело, охранник позвонил в полицию и в так называемую службу безопасности мотеля, точнее, местному детективу по имени Донливей Рэлстон, служившему ранее оперативником в офисе окружного прокурора, но оставившему эту работу из-за искушения заняться тем, что сам называл частной практикой.

Я осмыслил прочитанное, и чем больше вникал в суть предстоящего дела, тем меньше оно мне нравилось.

В это время после полудня в коктейль-баре не было большого оживления. Наплыв любителей пропустить фужер коктейля наступит позже, а поток тех, кто с утра слоняется по магазинам, заметно поредел.

Войдя в зал, я немного постоял, чтобы дать глазам привыкнуть к тусклому освещению.

Кассовый аппарат и стойка бара освещены были довольно ярко, но пурпурные лампы, горевшие над ними, отбрасывали на столики желтый свет, похожий на лунный, а кабинки вообще тонули в полумраке, оставаясь неразличимыми для человека, вошедшего сюда с улицы, залитой солнечным светом.