– Они видели и не такое.

– Спорим, что и на вас картина произвела впечатление.

– Произвела.

– Судя по вашему тону – не очень.

– В данный момент моя голова занята совсем другим.

– О чем же вы думаете, если не секрет?

– Об инспекторе Смите.

– А что в нем такого?

– Как он вам показался?

– Славный малый. В отличие от вас он не остался равнодушным к моим прелестям. Не зря же он закинул удочку насчет того, чтобы заскочить в «Петух и чертополох» на досуге.

– Да уж!

– А я ему тут же в лоб заявила, что он женат.

– Смиту это, как слону дробинка, – возразил я.

– Зато для меня – это стоп-кран, – сказала она как отрезала.

С минуту мы молчали, затем Шейрон поинтересовалась:

– Почему вы спросили меня об инспекторе Смите, Дональд?

– Не пойму, чем вызвано его поведение. Ведь мы все еще в его руках. Стоит ему усомниться в наших показаниях – и он запросто прижмет нас к ногтю.

– Каким образом?

– Накроет нас в номере, – пояснил я. – И задержит по обвинению в аморалке...

– Почему вы замолчали, Дональд?

– Я сейчас думаю...

– Проклятье, – прервала она. – Нашли время, когда думать. Сейчас та ситуация, когда от мужчины требуются руки, а не голова.

Вместо ответа я промолчал.

Внезапно она вскочила с кресла, оправила чулки и посмотрела в зеркало.

– Вот что, Дональд.

– Что?

– У меня для вас новость.

– Какая?

– Я уезжаю домой.

– Подвезти вас?

– Нет, не нужно. Я уеду на такси.

Я открыл бумажник.

– Я дам вам деньги на дорогу.

– Вы что, даже не пытаетесь задержать меня?

– Ну, если вам хочется остаться?..

– Черт бы вас побрал, вы не слишком-то любезны с дамами. С вами себя чувствуешь не женщиной, а какой-то простоквашей. Будьте вы прокляты!

Она набросила на себя пальто, подхватила сумочку и в сердцах пожелала:

– Спокойной ночи и век бы вас не видеть!

Я наблюдал, как она вышла из номера.

Подождав минут пять, я положил ключ в карман, вышел из номера, закрыл за собой дверь и прошел мимо плавательного бассейна к телефонной будке – цели моей прогулки.

Передние ворота плавательного бассейна были закрыты и заперты на подвесной замок. На задних воротах был защелкивающийся замок. Они были закрыты.

Зайдя в телефонную будку, я бросил монетку и набрал номер Элси Бранд.

Раздалось немало гудков, пока не послышался голос Элси; он был рассерженным:

– Алло! – услышал я. – Кто же звонит в такой час?

– Дональд.

– Дональд! – воскликнула она, и голос потеплел. – Что случилось, Дональд? У тебя неприятности?

– Мне нужна твоя помощь.

– Дональд, скажи, где ты сейчас. Сделаю все, что могу. Подъехать к тебе? Что от меня требуется?

– Отправляйся в офис, открой ящик моего письменного стола, возьми все мои причиндалы для снятия отпечатков пальцев и рулон липкой ленты. Затем подъезжай к мотелю «Постоялый дворик». Запомни, мой номер 27-й. Но не заезжай на стоянку и не подъезжай к офису мотеля. Там есть плавательный бассейн, а возле него телефонная будка. К ней можно проехать по дорожке, огибающей бассейн. Оставь машину на повороте к будке. Дальше иди пешком, зайди в будку и делай вид, что звонишь, пока не убедишься, что никого нет поблизости. Только тогда отправляйся ко мне в номер.

Номер 27 – третий с края домик в предпоследнем ряду. Короче говоря, пойдешь от бассейна вдоль ограждения и увидишь слева шесть рядов домиков, затем автостоянку, а на ее другой стороне еще восемь или десять рядов домиков.

Держись левее. Направляйся к второму ряду от конца, свернешь налево, и мой номер окажется третьим с краю. Заходи прямо в него, дверь будет открытой.

– Дональд, а ты там... один?

– Да, в гордом одиночестве.

– Дональд, мне надо время, чтобы одеться и добраться до офиса. Боюсь, что раньше чем... через минут сорок пять или даже час я к тебе не попаду.

– Годится, – успокоил я ее. – Главное, ничего не забудь.

Повесив трубку, я прошел обратно к себе в номер, поставил замок на предохранитель, чтобы дверь оставить открытой, растянулся на одной из кроватей, взбил подушки под головой и принялся размышлять.

Через некоторое время глаза мои начали слипаться, и вопреки намерению бодрствовать я очень скоро погрузился в глубокий сон.

Мне снилось, что мягкие женские губы нежно прижались к моим, и я ощутил возбуждающий аромат нежных цветов.

Затем я внезапно пробудился. У кровати стояла Элси Бранд, глядя на меня с каким-то особым выражением лица.

– Дональд, – сказала она, – я разбудила тебя?

– И правильно сделала. Нам предстоит поработать.

Элси стояла, не отводя от меня глаз.

– Ты улыбался, Дональд, – нежно заметила она. – Улыбался, когда спал. Тебе снился сон?

– Да.

– Он был приятным?

– И даже очень.

– Что же тебе снилось?

– Если скажу, ты влепишь мне пощечину.

– Дональд! Тогда тем более расскажи?

– Мне снилось, что я держал тебя в своих объятиях, а ты целовала меня.

– Дональд! – воскликнула она. – Как ты смеешь говорить такие вещи. Ты...

– Я же предупреждал, что ты рассердишься, но ты настаивала.

– Дональд, но это тебе действительно снилось?

– Готов поклясться.

Сев на кровати, я помотал головой, пригладил ладонью волосы и спросил:

– Ты все привезла, что я просил?

– Да, привезла... Дональд, ты устал. Ты работаешь на износ.

– Мы сможем управиться здесь за пару часов. Потом, если удастся, попробую немного поспать.

– А в чем дело, Дональд? Что произошло с... той женщиной?

– Она взбеленилась и отправилась домой.

– Чем же была вызвана ее ярость, тем, что ты... потому что ты?..

– Нет, – ответил я, – именно из-за того, что не было ни «тем», ни «потому».

Элси вдруг рассмеялась и заявила:

– Это послужит ей хорошим уроком, «на чужой каравай рот не разевай»... Что же мы будем делать?

– Собираюсь снять в этой комнате отпечатки пальцев, – ответил я. – А тебе придется ходить за мной по пятам, чтобы вытирать до блеска все, чего я буду касаться, чтобы никто не узнал о том, что здесь пользовались специальным порошком.

– Что же ты ищешь, Дональд?

– Отпечатки пальцев.

– Чьи же именно?

– Любого, кто здесь к чему-то прикасался.

– Той женщины?

– В том числе и ее.

– А чьи еще?

– Не знаю.

– Хорошо же, молчун, не говори, если не хочешь.

– Почему же? Я ведь сказал: не знаю.

Пройдя в ванную, я закрыл за собой дверь, вынул из коробки салфетку и провел по губам. На ней остался слабый след губной помады. Облизав губы, ощутил привкус малины. Выбросив салфетку в туалет, я вернулся и объявил:

– Давай приступим к работе.

Начали с телефона, затем настал черед изголовья кровати, нижней части туалетного столика и висящего над ним овального зеркала. Не избежали этой участи: аптечка в ванной, подставка для зубных щеток, оконные рамы, а также стулья, кресла и крышка стола.

Иногда мне везло – удавалось получить хорошие отпечатки пальцев. Всякий раз при этом я прикладывал к ним липкую ленту, нумеровал, диктовал Элси – откуда отпечатки, отрезал кусок ленты и складывал в специальный контейнер.

После этого Элси брала губку, смачивала в мыльном растворе и протирала места, покрытые порошком, чтобы никто не догадался, что их втайне исследовали для снятия отпечатков.

К трем часам утра я располагал пятнадцатью вполне приличными, разборчивыми отпечатками, без малейшего понятия о том, кому они принадлежат.

– Что же теперь? – спросила Элси по окончании.

– Теперь, – ответил я, – поедем и немного перекусим.

– А что в этой покоробленной картонной коробке?

– Там шампанское, бокалы для него и сухой лед.

– Дональд, ты снял отпечатки с одного из бокалов – того, на котором остались следы губной помады?

– Конечно.