– В данный момент, – сказал я, – вряд ли есть смысл препираться по этому поводу с сержантом Селлерсом. В конце концов, ему предстоит выступить в роли ответчика, а раз вы наш адвокат, то вам следует обсуждать это дело с адвокатом Селлерса, а не с ним самим. Кроме того, думается, нам всем следует немного поостыть, прежде чем начнем что-либо обсуждать.

Я незаметно подмигнул Кесилу.

Тот немедленно поднялся со стула.

– Если вы придерживаетесь такого мнения, Лэм, – заявил он, – то так тому и быть. Мы заявили протест сержанту Селлерсу против превышения власти и продолжаем настаивать на нарушении им ваших законных прав. По-моему, вам следует пройти медицинское освидетельствование. Не исключена возможность, что в царапины на вашем лице могла попасть инфекция.

Благодаря заявлению Элайн Пайсли теперь вполне очевидно, что Карлота Шелтон сфабриковала все от начала до конца с целью дискредитировать вас и воспрепятствовать расследованию, которым вы занимались.

– Послушайте, – сказал Селлерс. – Вы же не можете выжать кровь из репы. Я простой коп. У меня ничего нет. Карлота Шелтон – известная личность. Почему бы вам не заняться ею на полном серьезе и оставить меня в покое?

– Мы намерены заняться всеми, – заметил Кесил, – и вовсе не исключаем возможности существования некоего сговора между вами и Карлотой Шелтон. Так это или не так – решит суд, впрочем, как и во всех остальных исках, в которых вам придется выступать в роли ответчика, как-то: о незаконном аресте, о допросах с пристрастием и о превышении власти.

Сказав это, Кесил торжественно прошел к двери и распахнул ее для нас.

Берта Кул величественно прошествовала из кабинета, а я последовал за ней.

Селлерс остался сидеть за своим письменным столом, держа в руках копию заявления Элайн Пайсли с видом побитой дворняжки.

В коридоре Берта взглянула на меня и сказала:

– Боже мой, на кого ты похож?

– Не знаю, мне себя не видно, – ответил я. – Отправлюсь домой отмываться.

– Никому ни слова! – предостерег меня Кесил. – Репортеры наверняка доберутся до вас и станут расспрашивать об иске, который мы собираемся вчинить. Отсылайте их всех ко мне.

– По правде говоря, – пояснила Берта, – мы не собираемся возбуждать дела, если нас к этому не принудят. Все, что нам нужно, – это сбросить со своей холки Селлерса и накрутить ему хвост.

– С Селлерсом проблем не будет, – заверил Кесил, – но вот отцепиться от Шелтон – задачка посложнее.

– Что до меня – так я отправляюсь домой, – отозвался я, – сниму эту одежду, приму ванну и приведу себя в порядок.

– Видит бог, тебе это просто необходимо.

– Было бы неплохо, – сказал Кесил, – если бы вы сегодня не совались в офис, Лэм, и желательно держаться подальше от репортеров.

– Никто до меня не доберется, – пообещал я.

Мы спустились к главному входу. Кесил пожал нам руки и ушел.

Я обратился к Берте:

– Буду прятаться от всех. Стану названивать каждый час и узнавать новости, но никто не будет знать, где я скрываюсь или как связаться со мной.

– Держи хвост пистолетом, – предостерегла Берта. – Доусон Кесил вроде бы знает, что говорит, но мы еще на линии огня.

– Что же заставило расколоться Элайн Пайсли? – поинтересовался я.

– Я многое усекла из того, что ты объяснял в кабинете Селлерса, чтобы сделать для себя выводы. Отправилась к ней на квартиру, прождала ее до часу ночи. Как только та заявилась, взяла ее в обработку. Уже к двум часам она выложила мне все как на блюдечке. Затем отвезла ее в один отель, где продержала без сна всю ночь, и рано утром первым делом связалась с Доусоном и заставила его получить от Элайн письменные показания за ее подписью. Затем мы добрались до Селлерса.

– Сильно ли пришлось попыхтеть, чтобы Элайн Пайсли раскололась?

– Не слишком. Пожалуй, лишь раз пришлось намять ей бока, когда она попыталась спустить меня с лестницы.

– Если у нее остались после этого синяки и...

– За кого ты меня принимаешь? Неужели я об этом не подумала? Всего-навсего швырнула маленькую стерву на кровать и сидела на ее животе, пока объясняла что к чему. Не прошло и двух часов, как она вняла моим доводам.

Ушло какое-то время, чтобы смыть с себя всю грязь и приобрести приличный вид.

Даже после того, как я с ног до головы обдал себя шампунем, сбрил щетину, долго отмывался в ванной и почти убедил себя, что от меня не пахнет, тем не менее любой крепкий запах, щекочущий ноздри, подсознательно ассоциировался с вонью вытрезвителя и заставлял меня думать, что я насквозь пропах этой дрянью.

Хотя я и устал как собака, но заставил себя забраться в развалюху машину нашего агентства и поехал в офис Карлетона Аллена.

Как и в первый раз, в приемной сидела та же секретарша с деловым видом, но сейчас ее деловитость носила подчеркнутый характер.

– Доброе утро, мистер Лэм, – услышал я. – У вас назначена встреча с мистером Алленом?

– С мистером Алленом – ничего подобного, да я и не к нему. Мне хотелось бы встретиться с мистером Гетчелом.

– О, вам следовало бы договориться заранее с мистером Гетчелом. Вам...

Я обошел ее стол и раскрыл дверь кабинета с табличкой: «Мистер Гетчел».

Она вскочила со стула и ринулась за мной.

– Вы не имеете права!..

Из-за своего письменного стола на меня с изумлением взглянул сам Гетчел.

Это был плотный, широкоплечий мужчина с осанистой фигурой, суровый на вид и, судя по всему, в хорошей спортивной форме.

На первый взгляд ему можно было дать не больше пятидесяти лет. Когда я вошел в кабинет, он спросил секретаршу:

– Что все это означает, Лорен?

– Он ворвался без спроса, – ответила она. – Он...

Гетчел поднялся и отшвырнул кресло.

– Я им займусь сам, – заявил он и быстрыми шагами обогнул стол. – Заставлю его вырваться отсюда.

Лорен Бил скороговоркой произнесла:

– Его имя – Дональд Лэм. Он приходил позавчера, чтобы встретиться с мистером Алленом и...

Гетчел застыл на полпути, вцепился в угол стола и вымолвил:

– Лэм, а?..

– Он самый!

– Выйдите и закройте за собой дверь! – приказал он секретарше. – Я сам с ним разберусь.

Дверь закрылась.

Гетчел приблизился ко мне, пристально вглядываясь серыми сердитыми глазами.

– Ладно, Лэм. Во имя дьявола, чем, по вашему мнению, вы здесь занимаетесь? – спросил он.

– Как мне кажется, защищаю своего клиента.

– Если так, тогда выкатывайтесь в приемную и ждите там, пока ваш клиент сам не пошлет за вами, и тогда защищайте на здоровье. Для этого незачем вламываться без приглашения.

– Пожалуй, вы правы – в прошлый раз мне это обошлось боком.

– Вот как – любопытно?

– Дело в том, что я не до конца поверил в то, что мне говорил клиент. Кое-что показалось подозрительным. Вот поэтому в прошлый раз я без спроса вторгся в кабинет Аллена, снял отпечатки пальцев с торца его металлического стола и затем сверил их с теми отпечатками, которые раздобыл в номере мотеля. Когда они совпали, я, недолго думая, решил, что Аллен и в самом деле находился в номере. И меня как обухом по голове ударило, когда отпечатки оказались не Аллена. Вот поэтому я согласен с вами, что нечего самовольно врываться в кабинет. Только теперь до меня дошло, как все обстояло на самом деле.

С минуту Гетчел в раздумье изучал меня, затем вернулся за письменный стол и опустился во вращающееся кресло.

– Садитесь, Лэм, – пригласил он.

– В нашем распоряжении, возможно, очень мало времени.

– А почему?

– Не стоит недооценивать полицию.

– Вы были у них?

– Нет, они были у меня.

Он открыл ящик письменного стола, достал оттуда чековую книжку и, положив на нее ручку, спросил:

– Хорошо, что вы хотите?

– Хочу правды, для начала.

– Не лучше ли получить наличные.

– Для начала согласен только на правду, – повторил я.

Отложив ручку и закрыв чековую книжку, он сообщил: